Тегеран – 12

 

 


Паутина притворяется, что ловит росинки, - а сама ловит мух. (Рабиндранат Тагор)

Нужна ли Беларуси  война Запада с Ираном?  Исходя из традиций белорусской внешней политики,  которая  формально придерживается  жесткого антизападного курса,  не нужно быть пророком, чтобы предугадать, что  в случае  начала конфликта  Минск  официально  выступит против  агрессии США и Израиля в отношении иранского народа.  В принципе, в случае начала схватки на северном  берегу Персидского залива, с тем же заявлением выступит и Россия. Но подобного рода декларации  ничего не объясняют, а только маскируют   реальные  внешнеполитические цели государств в разгорающемся на наших  глазах  конфликте.

Иранский провал

В новом тысячелетии  в  белорусско-иранских отношениях  периоды политического ажиотажа и  экономических надежд  неоднократно сменялись  молчанием на месяцы и годы.  Формально,   белорусский интерес к Тегерану был продиктован  потребностями республики – импортом максимально дешевых энергоносителей, экспортом промышленной продукции,  инвестициями, кредитами, технологиями (при наличии оных).  Были потребности и в партнере на мировой арене.  В начале 2000-х годов  белорусское руководство  занялось конструированием  геополитических  «осей» : к примаковской  «Пекин – Дели – Москва» прицепили Минск.  Потом  «всплыли» Каракас и  Тегеран.  

Минск активно и безнадежно искал замену Москве, пытался поменять одного  спонсора на другого или даже на группу спонсоров. Взамен предлагался весь убогий набор демагогии: «выход на российский рынок через Беларусь», «ваша земля в Европе», «Беларусь – все лучшее, что осталось от СССР» и т.д.

К сожалению, в контексте отношений с Ираном  собственные потребности белорусами не были досконально осознаны, чтобы стать полноценными интересами. Между тем, осознание внешнеполитических потребностей  относится к  сложнейшим проблемам любого правящего режима.  Это удел развитых  гражданских обществ и политических классов,  так как само понятие  политическое осознание внешнеполитических потребностей  включает в себя  политическую психологию и внешнеполитическую идеологию, которые в комплексе составляют  политическую культуру  страны. На достижение хотя бы какого-либо уровня политической культуры уходят десятилетия, если не столетия.  Персоналия же белорусского президента не предполагает, увы , сколь-нибудь  подробного  развития темы политической культуры, не говоря уже вообще о культуре...

Вместе с тем, политическая культура, как сумма двух вышеобозначенных факторов, является условием необходимым, но недостаточным . Требуется и третий компонент -  развитая национальная наука о международных отношениях. Только при сочетании всех трех компонентов можно прийти к пониманию (осознанию) реальных потребностей страны в том или ином регионе мира или в отдельной стране.    Понятно, что для получения данного результата в области международных отношений должен быть накоплен целый пласт  академических исследований. Также необходимо    широкое экспертное сообщество, представленное адептами  различных политических  теорий и ориентаций. Подобный комплекс мер позволяет уйти от ошибок, цена которых  на международной арене, как правило, огромна. 

Естественно, в рамках авторитарного режима, где первое слово, а не последнее, зарезервировано за главой государства, ни о каком реальном осознании  потребностей  говорить не приходится. Все делается в формате примитивной логики в угоду цели сохранения власти . Есть энергетическая зависимость от России, которая сродни кандалам и несет политические угрозы для правящего режима (а для страны?).  Необходимо всеми силами проталкивать устаревшую и  неконкурентную продукцию белорусского транспортного машиностроения (вместо  смены формы собственности и ускоренной модернизации?). Необходимо искать поддержку на международной арене (ожидая ее от международных изгоев, которым самим нужно внешнеполитическое «прикрытие»?).   Так с  внешнеполитическими потребностями  происходят  метаморфозы , и  потребности превращаются  в «интересы»,  которые  вряд ли можно считать адекватными, то есть правильно осознанными, а скорее мнимыми или даже неосознанными. В этом случае происходит осознание несуществующих потребностей или неадекватное осознание существующих потребностей. Скорее, притом, последнее – трудно понять, как можно начать нефтяной бизнес в стране,  экспорт энергоносителей из которой подвержен санкциям, как впрочем, и  начинать  планировать  сборку автотранспорта там, где рынок уже вполне насыщен продукцией китайского автопрома?  Как можно ждать масштабные инвестиции из страны, испытывающей  проблемы с финансированием массы программ развития на фоне  огромных расходов на ядерную программу и оборону?  Тем не менее, ожидали, и в октябре  2011 года Н. Ермакова заявила, что «рассматривается вопрос о привлечении кредитов Ирана где-то на 400 миллионов долларов. Принципиальное решение иранской стороной уже принято» (http://podrobnosti.ua/economy/2011/10/04/795431.html).  Знакомая картина – как всегда, белорусская сторона  поторопилась сказать за партнера. Понятно, что  никаких иранских 400 млн. долларов Минск не получил. Исход предприятия, собственно, был предрешен с самого начала, так как  неадекватное осознание существующих потребностей приводит к ложным целям.  В данном случае привело к цели получения из  Тегерана кредитов.

Совершенно немудрено и должно напомнить, что для того, чтобы  осознанные  потребности стали целями, необходимо к ним добавить ресурсы.   Если ресурсов нет, а их для экономической экспансии, включая разработки нефтепромыслов в далекой и неспокойной стране, действительно нет, то нет и реальных достижимых краткосрочных и долгосрочных целей.

В принципе, можно попытаться заменить собственные отсутствующие ресурсы ресурсами партнера, что почти получилось  в определенный период времени  в Венесуэле. Но  для такого предприятия необходимо не просто политическое решение, но и великая идея масштаба  российско-белорусской интеграции.  Антиимпериалистическими мантрами, которых было немало произнесено во время визита А. Лукашенко в Тегеран (ноябрь 2006 г.) миллиарды долларов инвестиций не заменишь. В 2010 г. иранскую столицу  посетил министр иностранных дел РБ С. Мартынов, но и  этот визит не сдвинул  сотрудничество дальше деклараций.    Настороженность иранцев понятна – ныне Европа переполнена банкротами и побирушками. 

Нефтяной проект (освоение белорусами месторождения   Джуфейр) завяз в безденежье.  Предпринятые в 2007-2008 годах попытки привлечь  финансирование со стороны российско-вьетнамской нефтяной компании Вьетсовпетро закончились провалом. 

Осталась сборка  иранского автомобиля «Саманд»,  который  оказался совершенно невостребован на белорусском рынке, не говоря уже о российском, где эту  машину просто не поняли. 

Остается то, что можно считать  сферой  конспирологии. В частности, существуют истории о поставках российского оружия через  Беларусь, которые однако не нашли подтверждения,  хотя и в России и в Беларуси  в 2010 году  суетились  реальные посредники,  готовые данные поставки осуществить.

   

Стоит упомянуть  и о совсем загадочной истории о   посаженном иранцами в декабре прошлого  года  на землю  при помощи российского оборудования американском беспилотнике  RQ - 170.  Естественно, очень скоро белорусские СМИ, пиаря свой ВПК, бодро разъяснили, что начинка данного «оборудования» является белорусской. Какого-либо внятного  подтверждения получено не было.  Как всегда…

В преддверии возможной войны выясняется, что Беларуси в Иране терять нечего. Как-от все  «подмели» и «прибрали». Словно Минск  кто-то предупредил…

Более того, в белорусском  Интернете  появилось мнение, что  начало боевых действий вызовет рывок цен на нефть, который обеспечит рост цен на белорусские нефтепродукты. Мол, А. Лукашенко заинтересован в войне…  Неужели   война     экономически  выгодна  Минску?

Однако, мнение о потенциальном рывке цен на нефть в условиях  развернувшихся  боевых действий, скажем так, скорее обывательский стереотип , нежели  профессиональное суждение. В  свое время вынужденный уход с мировых рынков  углеводородов Ливии – солидного поставщика,   не вызвал скачка цен даже на европейском рынке, куда Ливия в основном и поставляла свои нефть и газ.  Едва наметившийся дефицит закрыла Россия.  Кроме того, у Саудовской Аравии имеются незагруженные мощности, способные перекрыть иранскую долю в мировом экспорте нефти. Так во всяком случае говорят (мы к теме Саудовской Аравии еще вернемся и не раз).   Кстати, Иран, в отличие от Ливии, солидную часть  своей нефти поставляет не в Европу, а в Китай.


Будет ли война?     

Этот вопрос как раз и заключает в себе  основную  проблему.  Твердой уверенности в том, что война все-таки начнется, нет.  Уместно будет вспомнить, что Иран угрожал  перекрыть Ормузский  пролив в случае ввода  запрета на импорт иранской нефти в ЕС.  23 января 2012 г. главы МИД стран ЕС  одобрили эмбарго на поставки нефти из Ирана, но это эмбарго носит поэтапный характер.  Несмотря на то, что Тегеран в отношении  перспектив ввода санкций на поставку  нефти вел себя исключительно воинственно, он так не решился выполнить свое обещание и перекрыть Ормузский пролив.  Пока болтаются без дела и две  авианосные  группы ВМФ США, постоянно находящиеся в  Аравийском море. В ожидании войны?

Основные аргументы сторонников тезиса о неминуемости войны  на первый взгляд  выглядят весьма солидно:

- основная ударная сила – США:  небольшая победоносная война в преддверии президентской кампании могла бы резко поднять рейтинг Б. Обамы. Кроме того,  в условиях готовящегося вывода американских войск из Афганистана  нельзя оставлять в регионе  нерешенную ядерную проблему. Иранская ядерная программа должна быть уничтожена, так  как рано или поздно это оружие попадет в руки террористов;

- Израиль  готов к войне и стремится ее начать. Безусловно, в этом случае по отношению к своему союзнику США,  Израиль выполняет функцию «хвост крутит  собакой», но не стоит преуменьшать силу еврейского лобби в Вашингтоне. В случае, если Израиль приступит к бомбардировке иранских ядерных объектов,  США ,разумеется, не оставят своего союзника без поддержки;

-  Вашингтон отдает себе отчет, что за спиной Тегерана стоит Пекин, который не останется безучастным к возможной схватке.  Громя  Иран,  США объективно ослабляют Китай, бьют его по его энергетическому «крану». Фактически, речь может идти о столкновении Пекина и Вашингтона за контроль над поставкой углеводородов в КНР.  США, как известно,  уже контролируют поставки нефти в Европу;

- нефтяной  коллапс на мировых рынках можно  закрыть  поставками из Саудовской Аравии, с которой уже договорились;

-  Европа, и прежде всего Великобритания и Франция, поддерживают военную акцию. У ЕС есть свои интересы в этом регионе, включая разблокирование строительства транскаспийского газопровода из Туркменистана в Азербайджан.

Вышеперечисленные  аргументы весомо и обстоятельно доказывают, что основные политические игроки выступают за войну и активно ее приближают.

Однако, в противовес, существуют  иные  точки зрения,   не столь  радикальные , но не менее интересные:

- война против Ирана бессмысленна, так как победить Иран невозможно. Для победы потребуется  масштабная наземная операция. Исходя из опыта ирано-иракской войны, которая длилась почти десять лет,  Запад не наберет сил для столь массированного вторжения.  Ракетный удар, поддержанный авиацией, способен разрушить  часть военной  инфраструктуры, отбросить на несколько лет   иранскую ядерную программу . Однако, в этом случае, неминуемо открытие террористического фронта непосредственно в США и Западной Европе;

- если бы США готовили войну в Иране, то они бы не вывели свои войска из Ирака;

- У США нет денег на войну.  Войну не успеют закончить к ноябрю 2012 года и США войдут в новую четырехлетку с президентом-республиканцем,  главная задача которого будет состоять в поиске иранских террористов по всем штатам, включая Аляску;

- разгром Ирана снимает задачу строительства третьего позиционного района ПРО США в Центральной Европе. Ведь именно иранские  ядерные боеголовки на  баллистических ракетах являлись «несокрушимым» аргументом сторонников ЕвроПро. В случае даже  частичного  разгрома Ирана, повод для ПРО исчезает, и вновь всплывает перспектива жесткого диалога на тему  ПРО между Москвой и Вашингтоном, диалога  с непредсказуемым результатом.

- Саудовская Аравия только частично сможет закрыть потребности потребителей иранской нефти. Цены, марки нефти, терминалы, соглашения – все придется менять.  Безусловно, эти проблемы решаемы, но на их решение уйдет время. 

- Главный повод для  нападения – нежелание  Тегерана отказаться от своей  ядерной программы.  На этом основании можно было бы подвергнуть  расправе Пакистан, Северную Корею и даже Индию. Видимо, все-таки расползание ядерного оружия не остановить, и с этим в XXIвеке  придется жить.

Как видим, достаточно веских  аргументов и против развязывания войны.  Однако, в данном случае сторонники военных действий  имеют жесткого менеджера, готового поджечь «рассыпанный порох» - Израиль.

Израилю, в принципе,  терять нечего. Общая политико-экономическая, демографическая и военная обстановка  в регионе вокруг Израиля не оставляют ему  надежд. Через 20-30 лет и без   Ирана еврейское государство  может оказаться под  глобальной угрозой.

И вот тут  как раз  может проявиться белорусский фактор… Стоит помнить, что белорусская политика на Ближнем и Среднем Востоке не корректируется Москвой в рамках Союзного Государства, а скорее координируется с  региональной  политикой Тель-Авива.   И это не является секретом для Тегерана…


А. Суздальцев, Москва, 05.02.12