ФОТОСЕССИЯ КАНДИДАТОВ В ПРЕЗИДЕНТЫ РОССИИ

На модерации Отложенный

 

В период предвыборной гонки для кандидатов разного уровня хочется иметь одно: только положительно прекрасное лицо.

 

И чем выше кандидат (выше - это нелинейный критерий), тем больше бы он хотел этого прекрасного лица.

 

Каждый бы из них не поскупился на деньги, отдав их за пластическую операцию. Да, можно сделать пластику лица, нанять гримера, визажиста, отретушировать публичную фотографию, но ведь речь-то идет не об этом.

Если бы это был конкурс «Фото – 2012», тогда бы это сработало.

 

Но речь идет о душевной печати на лице.

 

И поэтому Ф.М.Достоевский прав: «На свете есть одно только положительно прекрасное лицо - ХРИСТОС».

 

Смотрю съезды, выборы. О какой душевной печати может идти речь на некоторых властных лицах?

Хочется посоветовать им: Оставьте вы власть. Не мешайте двигаться России вперед!

 

Достоин восхищения редкостный поступок Луция Цинцинната. Этого скромного землепашца призвали римляне принять обязанности полководца, затем диктатора.

После разгрома соседних вражеских племен Цинциннат добровольно сложил с себя обязанности диктатора Рима и вернулся в деревню к сохе.

 

Складывается ощущение, что у человека, который находится в эшелонах власти, наступает властная патология. Человек сел на властную иглу, и если он ее оставит, то тут же ломка.

 

Известный Сахаров предлагал, когда это было еще возможно, еще не определившейся тогда России, идею конвергенции двух систем: капиталистической и социалистической. Даже Д.Сорос говорит о том, что капитализм не имеет будущего. Внучка Маяковского, американка, хотела нас предупредить, чтобы не брали пример с США.

 

Да, не нужен возврат в казарменный коммунизм с его нищетой, лагерными дисциплинами и порядками, но также и не нужен откат к дикому капитализму с его звериной философией.

 

А вот покойной талантливый офтальмолог Святослав Федоров предлагал идею народных предприятий.

Не успел Федоров всех нас излечить от жизненной близорукости, и мы продолжаем, как слепые котята цепляться за политических трупов, от которых смердит.