Смертник

Так по жизни получилось, что у меня был знакомый – Александр Виноградов, приговоренный в своё время к высшей мере наказания за убийство трёх человек. Приговор приведён в исполнение в январе 96-го. Нет, ни в друзьях, ни в приятелях он у меня не был, вроде бы даже не было у меня с ним ни разу прямого, непосредственного общения. Он мой коллега, но из другого города, приезжал к нам в областное управление с отчётами или по какой-либо другой служебной необходимости. Из моих сослуживцев с ним дружбу тоже вроде бы никто особо не водил, но общались, слышал их разговоры про какие-то вокально-инструментальные ансамбли, про свежие их записи, про новую аудиоаппаратуру, и т.п. Было это во второй половине 80-х.

Первым его убийством было убийство Кузнецова, его знакомого, музыканта из ресторана – не захотел отдавать денежный долг. Убийство было преднамеренным и осознанным, убил коварно, сзади выстрелил в голову, труп утопил в озере. Находился под подозрением, в отношении его велись следственные действия, но трупа не было, вроде как и убийства тоже, и не было никаких прямых улик против него. А через два с небольшим года он убивает нашего общего коллегу Сергея Плеханова, с которым ранее вместе работал, можно сказать – бок о бок. Сам-то он был уволен как только попал под подозрение в совершении первого убийства. Причины и основания для увольнения действительно были – двухнедельный прогул, симуляция перелома руки, подделка и фальсификация документов. Надо сказать, что во время предварительного следствия по исчезновению Кузнецова, Виноградов именно Сергея пытался использовать в качестве прикрытия для себя. Долг Кузнецову он, мол, вернул, вот и Плеханов подтвердит – это он как раз деньги передавал. Сергей, естественно, отказался от такой его «версии». Тогда Виноградов стал давать показания, что деньги Кузнецову он отдал сам – не было долга и никаких причин для убийства. Видимо, основным мотивом последующего затем убийства Плеханова была месть, злоба к нему. Правда, на следствии и в суде он объяснял это так, что Плеханов сказал, мол, что-то обидное в адрес его «любимой женщины» – вот он и выхватил нож, типа – в каком-то состоянии аффекта был.

- * -

Далее привожу жуткие по своей сути, но беспристрастно, юридически сформулированные, документальные фрагменты из приговора Судебной коллегии:

«7 декабря 1988 года около 23 часов Виноградов пришёл в квартиру [указан адрес], где проживали супруги Плехановы. В комнате во время разговора между ними произошла ссора. С целью умышленного убийства Плеханова С.И. Виноградов стал наносить ножом удары Плеханову в различные части туловища. На шум из кухни выбежала Плеханова М.А., которая пытаясь воспрепятствовать совершению Виноградовым умышленного убийства Плеханова, схватила Виноградова за волосы, чтобы оттащить от мужа [кстати, Марина была беременна]. В ответ на это Виноградов на глазах Плеханова стал наносить Плехановой М.А. удары ножом в различные части туловища. Проявляя особую жестокость, Виноградов, с целью умышленного убийства Плехановых, попеременно наносил им на глазах друг у друга множественные удары ножом и стилетом в различные части туловища и конечностей, причиняя своими действиями особые мучения и страдания. От полученных телесных повреждений Плеханов С.И. и Плеханова М.А. скончались на месте.

...По заключению судебно-медицинской экспертизы Плехановой М.А. причинено 21 колото-резанное ранение грудной клетки и конечностей, 10 из которых проникающие в грудную полость с повреждением сердца, печени, лёгких. По степени тяжести как каждое в отдельности, так и все ранения в совокупности относятся к тяжким телесным, повлекшим смерть потерпевшей. После нанесения некоторых повреждений потерпевшая ещё передвигалась, на полу в коридоре, комнате, а также на стенах имеются многочисленные следы крови в виде мазков, потёков. При осмотре трупа Плехановой на лице обнаружена подушка.

Плеханову С.А. было причинено 13 колото-резаных ранений грудной клетки и конечностей, 5 из них являются проникающими в грудную клетку и брюшную полость с повреждениями внутренних органов, в том числе сердца, лёгких, печени. Смерть наступила от острой кровопотери и вследствие множественных колото-резанных ран грудной клетки и живота с повреждениями внутренних органов.

По заключению физико-технической экспертизы раны Плехановым, а также повреждения на их одежде причинены двумя орудиями – ножом, извлечённым из трупа Плехановой и орудием с трёх-четырёхгранной заточкой, что подтверждает объяснения Виноградова об использовании при совершении преступления двух орудий – ножа и стилета.

...После этого, с целью инсценирования кражи из квартиры Плехановых, Виноградов тайно похитил личное имущество потерпевших: магнитофон «Кроун», стоимостью 1700 рублей, 10 компактных кассет МК-60 по цене 4 рубля на сумму 40 рублей, три компактные кассеты «Деннон» японского производства по цене 9 рублей на сумму 27 рублей, 2 золотых обручальных кольца стоимостью 170 рублей и 104 руб. 85 коп., золотой перстень с камнем стоимостью 241 руб. 60 коп., серебряную печатку стоимостью 41 руб. 68 коп., норковую шапку стоимостью 360 руб., мужские сапоги стоимостью 60 руб., полушубок стоимостью 165 руб. 70 коп., два спортивных костюма стоимостью 80 и 110 руб., два свитера стоимостью 70 и 60 руб., деньги в сумме 50 руб. всего похитил личного имущества Плехановых на сумму 3280 руб. 83 коп., чем причинил значительный ущерб потерпевшим.

...В судебном заседании врач-психиатр Ищенко Л.Г. пояснил, что при проведении стационарной психиатрической экспертизы Виноградов, помимо психиатров, был обследован и другими специалистами, в том числе и психологом. Давая своё заключение, члены комиссии использовали результаты обследования всех специалистов. Из описательной части заключения усматривается, что 3 апреля 1989 года Виноградов был обследован психологом, при этом расстройства формально-логического мышления не выявлено.

На основании ст.40 УК РСФСР, по совокупности преступлений путём применения принципа поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно Виноградову Александру Сергеевичу назначить исключительную меру наказания – смертную казнь с конфискацией имущества».

- * -

Убитых обнаружила на следующие сутки мама Марины. У Сергея-то был отгул, его на работе и не ждали. Жена его работала учительницей в школе, там же работала её мама. Когда Марина не вышла на работу, мать забеспокоилась, позвонила им несколько раз по телефону, никто не ответил. У неё был ключ от их квартиры, съездила домой, взяла ключ, пришла к ним, там она весь этот кошмар и увидела.

У сотрудников милиции первая же версия была – это Виноградов. Поехали к нему домой, нашли при обыске вещи из квартиры Плехановых. Отпираться было бессмысленно. Потом раскрутили его и на убийство Кузнецова – показал место, где утопил труп, смогли найти, достали.

- * -

По этому первому убийству ещё один фрагмент из обвинительного заключения:

«...Виноградов стал утверждать, что убийство Кузнецова совершил Плеханов, а он лишь помогал спрятать труп. Когда же данная версия Виноградова была проверена и установлено алиби Плеханова, Виноградов в собственноручно сделанном заявлении от 20 июня 1989 года признал вину в убийстве, указав, что выстрел произошёл, когда Кузнецов протирал боковое стекло машины, а он в это время крутил пистолет.

Подсудимый Митрошин О.А. вину признал полностью, пояснив, что когда они ехали по просёлочной дороге, свернуть на которую велел Виноградов, тот попросил Кузнецова протереть запотевшее ветровое стекло, и после этого раздался выстрел. От неожиданности Митрошин дёрнулся, и машина заглохла. Виноградов сказал, чтобы он не поворачивался. Через некоторое время он обернулся и Виноградов сказал, что теперь они связаны одной верёвочкой и могут получить расстрел, но если он, Митрошин, будет молчать, то он найдёт, что сказать. По поведению Виноградова он понял, что Кузнецова Виноградов убил умышленно».

- * -

Итак, хронология:
– 12 октября 1986 года – убийство Кузнецова;
– 7 декабря 1988 года – убийство семьи Плехановых;
– 6 декабря 1989 года – суд, смертный приговор.

Виноградов в камере смертника ждёт исполнения приговора. Проходят год за годом. В декабре 94-го будет уже пять лет этого ожидания. К Виноградову стали наведываться журналисты. Взяла у него интервью Марина Смолина – корреспондент вечерней городской газеты. Владимир Филичкин – руководитель пресс-центра областного УВД снял видеосюжет о своём интервью с Виноградовым. Сюжет показывали по областному и по центральному телевидению, как же и материал Марины Смолиной перепечатывала потом «Комсомольская правда». Я с ними обоими разговаривал. В разговоре с Филичкиным похвалил материал Марины: хорошо, мол, сумела Виноградова разговорить. Он на это сказал: «После пяти лет, проведённых в одиночке, Виноградов впервые разговаривал с женщиной. Тут и соловьём можно запеть. А если ещё суметь это использовать... Да, с интервью ему повезло, особенно в том, что журналист – женщина, есть поле для приложения своих талантов. Подожди, он ещё и помилования добьётся».

Оба они подтвердили мою оценку Виноградову. Ещё не зная о такой его чёрной, скрытой стороне, я выделял его для себя тем, что общение с ним не может быть приятным. Видимо, поэтому у нас и не было прямых контактов. В нём ощущалась неискренность буквально во всём, ему была очень важна внешняя, показная сторона. Внешностью своей привлекательным не был, кроме, пожалуй, высокого роста да кудрявой шевелюры, но одевался хипповато, вёл себя весьма самоуверенно. За ним закрепилось прозвище «диск-жокей».

Я решил попробовать написать что-нибудь на тему об этом убийце. Встречался и разговаривал с заместителем председателя областного суда, он дал возможность ознакомиться с материалами судебного дела, снять копию с обвинительного заключения и с других, заинтересовавших меня документов, экспертных заключений и т.д. Когда я работал над своими этими заметками, Виноградов был ещё жив, сидел в камере смертников. Хочу представить сейчас читателю мои художественные наброски почти 17-летней давности.

- * -

Виноградов просыпается в шесть тридцать утра от громкого и как-то по особому неприятно звучащего звонка в коридоре блока камер смертников следственного изолятора №4. Звонок объявляет подъём для обитателей одноместных каменных клеток.

Смертник открывает глаза и опять видит своё последнее прижизненное пристанище, за пять лет изученное им до самой маленькой трещины и царапины. Ширина камеры всего два с небольшим метра, и если лечь на самый край «шконки» – намертво прикреплённой к стене и к полу кровати, то рукой можно почти дотянуться до другой стены. Рядом с кроватью небольшой столик, также прикреплённый к стене и к полу. Табуретки не полагается, ею служит кровать, когда с неё убирается и сдаётся постель. Стены до уровня выше человеческого роста обшиты металлическими листами, большей частью, видимо, для того, чтобы затруднить нанесение прощальных «наскальных» надписей. Длина камеры около четырёх метров. В одной стене, высоко над головой Виноградова, малюсенькое зарешёченное окно, которое снаружи – с боков, сверху и спереди – закрыто металлическим «забралом». Дневного света от такого окна почти нет, и электрический свет в камере смертника горит круглосуточно. Напротив «окна» – металлическая дверь без дверной ручки, с «амбразурой» для выдачи пищи, приёма грязной посуды и постельного белья, для надевания через неё наручников перед выводом смертника из камеры. Выше – обычный оптический глазок, как в квартире, только повёрнутый наоборот – из коридора в помещение. Выше, над дверью – металлическая сетка, закрывающая небольшую нишу, где установлен радиодинамик – радио Виноградов может слушать с подъёма и до отбоя, мало того, хоть и не хочешь слушать, но будешь, поскольку оно не отключается с 6:30 до 22:00. Пространство в углу, в ногах кровати занимает «совмещённый санузел» – устроенное вровень с полом «очко» и металлическая раковина умывальника с одним краном, вода только холодная.

Обычно утренняя процедура умывания, уборки и сдачи постели проходила лениво, полусонно, с какими-то посторонними, непонятно о чём мыслями, среди которых была одна, основная: не пришли, значит, ещё один день наш будет.

Но сегодня Виноградов к утренней «чистке перьев» отнесётся со всей ответственностью. Сегодня у него встреча с корреспондентом из газеты. О предстоящей встрече ему стало известно ещё четыре дня назад, когда у него спрашивали согласия на неё. Вчера начальник блока майор петров сказал, что журналистка из «Вечернего Челябинска» будет завтра, то есть теперь уже сегодня.

Удивительно, но ожидание прихода журналистки сну совершенно не помешало. Даже, наоборот, с вечера Виноградов уснул быстро и спал, не просыпаясь до утренней побудки. Надо полагать потому сон был сегодня спокоен и крепок, что ложась спать, он точно знал: в связи с предстоящей, уже назначенной встречей, сегодня ночью прийти за ним никак не должны, и ещё один день ему уже сейчас гарантирован. Вообще-то, в положении смертника такая гарантия была крайне необычна и как бы даже нарушала ставший привычным за эти годы тюремный уклад, когда каждый свой день ты ощущаешь как последний.

Хотя тут же и сказать надо, что уже давно Виноградов ложился спать, почти не думая, доживёт ли он до завтрашнего дня. С момента приговора прошло более 1800 таких вечеров, и постепенно притупилась острота боязни наступающей ночи, когда под утро – он это точно знал что под утро – смертников выводят для исполнения приговора. Действительно, невозможно же в течение пяти лет жить под страхом – к нему просто таки привыкаешь. А вот в первое время после суда он почти не спал ночами.

Не менее существенной, чем привычка, причиной постепенного ухода страха смерти является ещё и то, что с каждой прожитой ночью, с каждым наступившим утром следующего дня возрастала надежда на положительное решение на поданное им прошение о помиловании...

- * -

Далее приведу фрагмент из интервью, которое Марина Смолина взяла у Виноградова:

– Во время обыска были найдены доказательства ещё одного преступления.

– Да, за месяц до убийства была ещё кража в пединституте. Помню: осень, ночь. Я опоздал на автобус и шёл, как бездомный Буратино, к другу переночевать. Ещё неизвестно, застану ли его дома, а был уставший. Я почувствовал себя никому ненужным в этом мире. И вдруг слышу – музыка. На втором этаже пединститута веселье было в самом разгаре: беззаботные мужские голоса, женский смех. Тут же возникла к ним злость. А ещё – риск, азарт. Я по натуре игрок. «Уж если кофе, так погуще, уж если ставка, так четвертак». Ну, думаю, сейчас вам устрою. На первом этаже был компьютерный класс. Решил его ограбить.

А утром предположил: всё спишут на веселящуюся компанию.

– Опять удалось отвести от себя подозрения?

– В тот момент сомнений и не возникало. Я прекрасно понимал, что на меня никто не сможет подумать. Поэтому и шёл тогда спокойно. За те дела, при отработке которых возникали сомнения, просто не брался. Например, много слабых мест находил в нападении на инкассатора. Поэтому и не решался на это.

– Но возникали и такие мысли?

– Возникали и такие. А что делать, если моя зарплата тогда была двести двадцать рублей, а видеокассета стоила двести.

– Но, несмотря на это, на преступления шёл не каждый. Тем более – на убийство. В чём ваше отличие от всех остальных?

– Я другой в том плане, что переступил через невидимую грань. А стоит этому произойти однажды, и для человека уже не существует табу. Так происходит, когда в первый раз ударишь человека. Прежде для тебя это было почти невозможно. Но уже первый случай снимает все преграды. То же самое происходит с убийцей. Не важно, как ими становятся: неосознанно, в силу обстоятельств, или преднамеренно. Но после первой жертвы не то чтобы разгорается аппетит, просто исчезают сдерживающие центры. И если человека не остановишь, сам он не остановится. В 80-90 процентах случаев наверняка произойдёт именно так. Уверен, на второе убийство не решится либо чрезвычайно трусливый человек, который затаился от страха, либо человек с огромной силой воли, который сумеет переломить себя, не дать до конца опуститься.

– Убийца становится жертвой обстоятельств, случая? Вы считаете себя таким человеком?

– Жертвой я себя не считаю. Платон говорил: человек выбирает, но из выбранного сбывается то, что предназначено ему роком. Значит, мне было предназначено то, что произошло. Именно мой какой-то волевой момент подвиг меня на эти подвиги, мерзости, дела – назовите, как хотите.

– А сами бы вы, какое из этих определений выбрали?

– Скорее, мерзости. Моя оценка самого себя достаточно трезвая. Я грязь, изгой. Правда, понимание этого пришло только здесь, в камере. В последнее время я занимаюсь медитацией. И иногда, во время сеансов, хочется покинуть свою физическую оболочку и больше туда не возвращаться.

– И что мешает?

– Пока недостаточно готов к этому.

– Поэтому продолжаете нести наказание, назначенное судом. Но, будь такая возможность, какой бы приговор вынесли сами себе?

– Ну и вопросик. Трудно сказать. Здесь говорят сразу два голоса. Одна часть убеждена: получил то, что заслужил. Но другая говорит: пошёл бы домой, в родной город, к родителям. Хотя нет. Там я появиться уже не смогу. Я изгой. И теперь уже не важна оценка со стороны. Пусть даже не будет заметна неприязнь других, осознание этого сидит во мне.

– А если бы предложили на час оказаться на свободе, хотелось бы проехать по городу, посмотреть, как сейчас живут люди?

– Нет. Зачем лишний раз бередить душу? У меня даже после свиданий с сестрёнкой, её рассказов бывают бессонные ночи. Я бы отказался от такой возможности.

– Ваши слова насчёт сдерживающих центров тоже похожи на приговор. Они говорят за исключительную меру наказания. Не кажется, что только она может остановить убийцу?

– Я тоже так думаю. Все мы остаёмся волками в овечьей шкуре. Страх смерти заставляет просить себе более мягкого наказания. Просим о снисхождении, говорим о полном раскаянии, но на самом деле пожизненно на нас остаётся каинова печать. Вон в одной из соседних камер сидит убийца. Его неоднократно судили, потом выпускали. И сейчас за очередное преступление приговорили к пожизненному заключению. Но человеку 46 лет. Можно надеяться на его исправление? Или ещё один сосед – Гридин [четыре убийства]. Все мы заслуживаем только расстрела.

– Для своего положения вы выглядите слишком спокойным. Пять лет в ожидании смерти. Шаги конвоира, лязг замков и мысли, что на этот раз пришли за вами. Не страшно?

– Сейчас нет. Невозможно в течение пяти лет бояться. Постепенно это чувство притупилось. Теперь открывающиеся двери камеры я действительно встречаю спокойствием, даже равнодушием. Заставляю себя думать: к тебе это не относится. Страшно было первые два года. Тогда – да, вздрагивал от любого звука, при любом появлении конвоира.

– А сегодня не нарушают спокойствие даже воспоминания?

– Я их отгоняю от себя. А что ещё должен делать? Визжать, бегать по камере? Не собираюсь. Моя основная задача – не сломаться, не оступиться. Всеми силами стараюсь создавать видимость жизни. За эти пять лет в камере я увлёкся философией, много читал Платона. Полюбил поэзию, особенно Пушкина. Сам пытаюсь писать. Занимаюсь йогой, медитацией. Изучил английский, китайский.

– Но зачем?

– Что значит зачем?

– Так ведь может оказаться, что уже завтра всё это будет ненужно.

– Но я привык постоянно чем-то интересоваться. И потом, это отвлекает. Я наслаждаюсь текущей секундой, не думая о будущем. Благодаря этим занятиям во мне появился стержень. Я стал более собранным, целеустремлённым. На воле мне были присущи лень, необязательность. Сейчас ставлю перед собой задачи на каждый день и стараюсь их выполнять.

– Значит, камера оказала на вас благотворное влияние?

– Именно одиночная. Раньше, работая в милиции, никогда бы не подумал, что начну верить в бога. Но вот результат последних пяти лет (собеседник показал на свой маленький крестик). У меня было время изучить различные школы: буддизм, индуизм, мусульманство. Но ближе оказалось христианство. К счастью, крещён был ещё в детстве. Это и позволило надеть крест.

– И теперь ещё поэтому со смирением нести свой крест?

– Может, и поэтому.

– Так же спокойно будете расставаться с жизнью?

– Да. У меня в камере лежит шоколадка. Я её специально для такого случая приготовил. Когда меня поведут, её открою. Напихаю полный рот шоколада. Так и умру с набитым ртом.

– А в загробную жизнь верите?

– Верю, что жизнь только этим миром не заканчивается. Существуют запредельные миры.

– И не тяжело будет уходить туда с грузом своих грехов?

– За свои грехи я расплатился здесь.

- * -

Это интервью было опубликовано в газете «Вечерний Челябинск» от 8 декабря 1994 года. А вот небольшая заметка в газете «Челябинский рабочий» от 12 января 1996 года, через год с небольшим:

Челябинским областным судом 6 декабря 1989 года был приговорён к исключительной мере наказания – расстрелу житель Копейска А.С.Виноградов, 1957 года рождения. Виноградов был признан виновным и осужден за умышленное убийство из корыстных побуждений, умышленное убийство с особой жестокостью супругов Плехановых, тайное похищение государственного и личного имущества, злоупотребление служебным положением, повлекшее тяжкие последствия, ношение без соответствующего разрешения огнестрельного оружия и подделку документов.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила приговор без изменений. Все ходатайства Виноградова о помиловании были отклонены.

На днях приговор приведён в исполнение.

Пресс-служба УВД области

- * -

Прочитав эту историю, читатель может сказать: вот видите, Виноградов же говорит, что он «переступил невидимую грань», так вот вера в бога, к которой он пришёл слишком поздно, могла бы в своё время помочь ему эту грань не переступить, удержаться от совершения преступлений.

Видите ли, этот человек – Виноградов, может, конечно, верить в то, что он говорит. А может и не верить, ему это врать не помешает – это лжец по своей природе, по своему существу. Из сказанного им есть многое, с чем можно согласиться, но в этом и есть цинизм его лжи – верит он в эти слова или не верит, мы не знаем, и для нас это, в общем-то, не имеет особого значения, но поступает-то он этим словам вопреки. Талантливые лжецы вообще лгут вдохновенно, можно заслушаться. Но... «Итак по плодам их узнаете их»... Ни одно его слово нельзя принимать как что-то нам объясняющее, что-то дающее нам в понимании людей и общества. Всё, что он говорит – это лишь подтверждение того, что из уст человека может истекать что угодно. «То, что выходит из ваших уст, это вас осквернит»... Человек – это устройство по производству лжи. А также по её потреблению.

Лишь одна фраза в интервью меня зацепила, считаю её относительно искренней: «Всеми силами стараюсь создавать видимость жизни». Вот в ней действительно весь трагизм человека, приговорённого к смертной казни, и годами ожидающего исполнения этого приговора. Он это заслужил. Мои коллеги, проводившие осмотр места преступления, рассказывали, что это была жуткая картина – полквартиры в крови, на полу два трупа, в груди у Марины по рукоятку вогнан нож, его с трудом смогли вытащить. А теперь представьте, как этот подонок, нелюдь, размышляющий в камере смертника о боге, что, мол, крещён он, и это позволило ему крестик надеть, ходил по этой квартире среди трупов убитых им людей, старался, наверное, в кровь не вступить, и выбирал вещи, которые можно с собой забрать.

О переступлении-преступлении через эту грань Виноградов говорит, применяя это к себе, как о чём-то роковом, от него независящем. Лжёт он всё. Какова была для него эта грань? Первое убийство? Но Кузнецова же он не случайно убил. Он уговорил своего знакомого Митрошина, чтобы на его машине ехать в Челябинск (Копейск – город-спутник областного центра), встретить там Кузнецова после его работы, и отвезти его кое-куда. Сказал Кузнецову, что сейчас заедут за деньгами, и он вернёт ему долг. Денег у него для отдачи долга не было, и взять их было неоткуда. Поехали по каким-то просёлочным дорогам в сторону озера, в кармане же имел заряженный пистолет. Это что, случайность какая-то роковая? Все эти его действия – по чётко намеченному им плану.

А ещё и до этого убийства он совершал преступления должностного характера. Я-то это достоверно знаю, поскольку к выявлению одного из них случайно оказался причастным. Собственно, не причастным, а именно и выявил это преступление, что позволило затем вскрыть и другие факты. В некоторых случаях он делал заведомо ложные выводы в экспертных исследованиях, которые проводил. После того, как я одну такую фальсификацию обнаружил, была проведена проверка его работы, все эти случаи и установили. Он всегда был лживым, вороватым, подловатым – это подтверждали также его знакомые, сослуживцы.

- * -

Приведу фрагменты из заключения судебно-психиатрической экспертизы. Правда, сделаю оговорку, что когда 17 лет назад, работая над документами, я писал свою книгу, то намеренно искажал фамилии действующих лиц, поскольку произошедшие события были тогда ещё достаточно свежими. Например, Виноградов был у меня Верезин, Плехановы были Емельяновы. Сейчас я просто не помню, все ли фамилии я подвергал изменениям, вероятнее всего, так я поступал с ними со всеми. Поэтому, если кто из непосредственных участников этих событий увидит незнакомые фамилии, то это лишь по той самой причине. Сами же тексты оставлены мною без изменений. Копии документов, тогда мною сделанные, у меня не сохранились по ряду причин, поэтому сверить фамилии не могу. При большом желании и необходимости эти документы можно поднять из архивов областного суда – расстрельные дела помечены грифом «хранить вечно».

Итак, фрагменты из заключения экспертизы:

Свидетель Медведкина Е.И. показала, что ранее состояла в браке с Виноградовым. За время совместного проживания ничего необычного в его поведении не наблюдала. Характеризует его как волевого, сильного физически, тщеславного и лживого человека.

Свидетель Прошина М.В. («любимая женщина») показала, что знает Виноградова с 1981 г., по характеру он был неуравновешенный, вспыльчивый, имел большой круг знакомств, увлекался музыкой, имел импортную радиоаппаратуру. Никаких странностей в его поведении не отмечает.

Свидетель Бахарева В.Ю. пояснила, что Виноградов покупал радиоаппаратуру, продавал её, любил делать красивые дорогие подарки своей любовнице. Считает его умным, начитанным, образованным человеком, увлекающимся музыкой.

Свидетель Мацук Ю.А. показал, что по характеру Виноградов всегда стремился к лидерству во всём. Всегда высказывал своё мнение, любил показать, что много читает. В общении с сослуживцами был ровен, ссор и конфликтов не было.

Свидетель Николаев Н.А. характеризует испытуемого как человека жадного, хапугу, способного на подлость ближнему человеку.

Свидетель Галкин В.Г. показал, что Виноградов по характеру замкнут, высокомерен в общении с товарищами по работе.

- * -

Вот вы говорите: вера в Бога могла бы его от этих преступлений, от убийств отвратить. Такое допущение является довольно-таки условным, а если по моему мнению, так и не состоятельным вовсе. Ведь если бы он был способен к обращению в веру в бога до совершения всех своих преступлений, так это был бы уже другой Виноградов, который на убийство, может, и не пошёл бы, поскольку из этих двух альтернатив, вероятно, выбрал бы первую, хотя, если честно, это ведь тоже далеко не стопроцентный факт. Вы, понятно, можете сказать, что вот в том и смысл, чтобы не упускать этот момент обращения к вере в бога, а приобщать к ней ещё в младенческом возрасте – из превентивных, так скажем, соображений. Но тогда это поголовно придётся делать. Это обязательно – мы же заранее-то не знаем, из каких детей Виноградовы могут вырасти (кстати, а может, лучше и надёжнее всеобщая лоботомия? или «нановакцина»? см. часть первую нашей книги, моё письмо к Ирине от 26 ноября 2011 года).

Вот и вернулись мы к вопросу: так что же такое религия? Если религия, несущая веру в бога нужна тем, кто по каким-либо причинам в ней нуждается – склад натуры у них такой, или жизненные обстоятельства так сложились, что лишь в религии могут найти успокоение – это один вопрос, тут никаких претензий к религии нет, пусть она им в этом помогает.

Но если она заявляет, что она всему обществу нужна, что всему обществу благо несёт, этим самым объявляя себя некой социальной идеей, то тогда уж, извините, давайте с ней будем разбираться именно как с идеей, с идеологией, серьёзно этот вопрос исследовать, проводить ей экспертизу – обществоведческую, социологическую, философскую, психологическую, в том числе, с привлечением детских психологов, и т.д. Я двумя руками за это. Для этой экспертизы в качестве вопросов могу предложить мои претензии к религии, о которых я говорю в третьей части книги в письме к Ирине от 6 января 2012 года.