Динозавры Путина

 

Премьер собирается вести промышленную политику силами крупных госкомпаний. Но, согласно новой теории мировой торговли, такие "монстры" просто не могут выиграть конкуренцию на глобальных рынках.

Кандидат в президенты Владимир Путин в своей программной статье, опубликованной в газете "Ведомости", заявил, что после избрания собирается сохранить и усилить промышленную политику. Причем в том же стиле, в котором она велась в предыдущие годы, - с помощью различных госкомпаний - от "Роснано" до объединенных судостроительной и авиастроительной корпораций. И это вместо того, чтобы отказаться от промполитики, сосредоточившись только на поддержке конкуренции, как советуют эксперты.

"Для возвращения технологического лидерства нам нужно тщательно выбрать приоритеты," - написал он. И тут же выбрал: "Кандидатами являются такие отрасли, как фармацевтика, высокотехнологичная химия, композитные и неметаллические материалы, авиационная промышленность, информационно-коммуникационные технологии, нанотехнологии".

Путин объяснил свою идею так: он слышал мнение, что государство часто ошибается в выборе приоритетов, а у бизнеса лучше получается делать выбор в режиме "естественного отбора". Но это "при прочих равных". А у нас ситуация другая: "крупный частный капитал добровольно не идет в новые отрасли — не хочет нести повышенных рисков. Безусловно, мы будем использовать налоговые и таможенные стимулы, чтобы инвесторы направляли средства в инновационные отрасли. Но это может дать эффект через несколько лет — а может и не дать, если в мире откроются более привлекательные инвестиционные возможности. У капитала ведь нет границ. Готовы ли мы так сильно рисковать будущим России ради чистоты экономической теории?"

О том, что может ответить Владимиру Путину "экономическая теория", для "Финмаркета" написал замдиректора Центра развития Высшей школы экономики Валерий Миронов.

Приоритеты не нужны

Необходимость государственной промышленной политики почему-то обсуждается только в виде двух альтернатив - либо полного ее отсутствия, либо "государственного капитализма" по принципу азиатских экономик. Если смотреть только с этих точек зрения, можно привести пример многих стран, где промышленной политики нет, а с экономикой дела обстоят хорошо.

Вступление в ВТО предвещает России очень сильное давление на внутреннем рынке в разных областях: и в автопроме, и в фармацевтическом, и в химическом секторах, и в сельском хозяйстве и многих других. Пошлины на импортные товары снизятся заметно. Нашей промышленности в этих условиях нужна диверсификация - не за счет внутреннего рынка, где многое уже достигнуто и будет усиливаться конкуренция, а за счет разнообразия экспорта, ориентированного не только на поставку сырья, но и продукцию обрабатывающей промышленности.

Согласно новой теории международной торговли (Пол Кругман и др.), госкорпорации с выделенными приоритетными специализациями вряд ли будут в числе ведущих компаний, наращивающих экспортную составляющую. Практика показывает, что экспорт на международный рынок наращивают сейчас не отрасли в целом и не "национальные чемпионы", находящиеся в собственности государства, а, скорее, несколько процентов наиболее успешных далеко не самых крупных предприятий из совершенно разных секторов.

У нас экспортируют примерно 3% фирм, в развитых странах таких - 10-12%, при этом они появляются в разных сферах деятельности .

Получается противоречие - развивать мы собираемся госкорпорации, а рост экспорта на практике происходит за счет других компаний. Наша задача - находить такие фирмы и поддерживать именно их. Промышленная политика должна быть, но ориентироваться ей нужно не на госкорпорации, а, скорее, на мелкие и средние предприятия, развитие их ноу-хау и выход на международный рынок.

Поэтому промышленная политика в современных условиях видится как создание общей среды функционирования предприятий вне зависимости от отраслевой принадлежности и размера.

Партия для инвесторов

Как предприятие местного рынка начинает выходить на международный, экспортируя свою продукцию? Сначала оно начинает больше инвестировать в развитие. А это значит, что нужно улучшать инвестклимат для того, чтобы инвестировать можно было удобно и надежно.

Привлекательность инвестклимата зависит от трех составляющих, две из которых в нашей стране не так плохи: размеры рынка (Россия по этому показателю занимает 8 место в мире), макроэкономические показатели (у нас они неплохие) и основанные на честной конкуренции публичные правила игры, которые у нас не сформированы.

В этом плане очень полезен институт прецедентного права, когда правила игры формируются через судебную систему. Но нужно и базовое законодательство, которое принимает парламент. В этом плане у нас главная проблема - в парламенте давно находятся представители тех групп, которые устраивает сложившаяся ситуация, им не нужно ничего менять. Новых партий, которые отражали бы интересы групп, заинтересованных в экспорте не только сырья, в парламенте не представлено - партию сейчас сложно зарегистрировать. Поэтому сегодняшний российский парламент консервирует статус-кво в плане создания законов, способствующих инвестициям.

Политика и экономика в этом плане неразделимы. И политические реформы очень важны не в плане захвата власти другими группами, а для того, чтобы работала экономическая политика.

Воровство заложено в модель

Промышленная политика сегодня, таким образом - это создание антикоррупционного законодательства, стимулирующего конкуренцию, инвестиции и инновации.

Российскую промышленную политику ни постсоветского, ни будущего времени, нельзя сравнивать с опытом создания промышленной политики в странах Азии через государственную собственность. В Азии государство - это все, это непререкаемый и неоспоримый авторитет просто в силу конфуцианской этической модели. И промышленная политика, созданная государством, там работает именно поэтому, и то далеко не всегда успешно. У нас аналогичная модель ведет к распилам и коррупции.

Какая идеология у нас лежит в основе промышленной политики сейчас? Ее можно сформулировать примерно так: "Давайте создадим госкорпорации, из них, конечно, украдут примерно треть средств, но остальные будут работать на нашу экономику".

На этом принципе, уже заложившем воровство в экономическую модель, попирающем все принципы этики и справедливости, нельзя строить промышленную политику. Если мы не можем остановить коррупцию, нужно менять промышленную политику, нацелив ее на улучшение инвестклимата и создание необходимого для этого законодательства.