ВЗГЛЯД

Опять навалилось что-то гнетущее, тревожное, непонятное. Утро, должно быть около семи... Прибалтика…Восьмой день отпуска...Почему-то здесь, в отличие от южных морей с их глянцевой природой, я чувствую себя органично. Торопливо одеваюсь, стараясь не разбудить попутчика по жизни, и - к морю.

Город готовится к очередному трудовому дню. Я как будто заглядываю в оркестровую яму перед началом спектакля. Идут последние приготовления…Скоро прозвучит увертюра, и оркестранты, невидимые уже нам, зрителям, будут слаженно сопровождать чью-то не то драму, не то комедию…

На пляже пустынно. Вот она, абсолютная, безграничная, бесконечная свобода: прозрачное небо над головой, неспешно катящееся за горизонт перламутровое море, белый песок, дюны и моя дорога по кромке... Вода холодная, но я быстро привыкаю, и уже ничто не может загнать мои мысли в узкие рамки рациональности. Можно идти и идти вдоль берега, ни о чем не беспокоясь.

Когда я совершила свой первый побег, и от чего я бежала? Ведь было все, о чем мечтают *принцессы* в классическом водевиле: цветы на всю зарплату, дежурства у подъезда, драка, едва не дошедшая до поножовщины…Совместной жизни я выдержала два месяца и одиннадцать дней. Вот также, одним субботним утром меня сдуло из съемной квартиры.

Родители очень волновались, когда я спряталась под одеяло на весь день. Они так ждали свадьбы. Им было невдомек, что их дочь панически боится этого действа и не хочет даже в мыслях исполнить напыщенное ажурно-белое на элегантно-черном танго «Инь-Ян». Был, конечно, скандал, необоснованная ревность и возвращение, а потом еще много-много дублей. И вот опять…

Что-то оборвало ход моих мыслей. Я не могла врезаться в столб, здесь нет столбов. Недоуменно исследую взглядом чьи-то босые стопы, поднимаю голову и буквально проваливаюсь в подвал через неестественно расширенные, необыкновенно черные зрачки. Авария...столкнулись два измененных сознания. Мне не сразу удается выбраться наружу, а когда я все же возвращаю себе свой взгляд, на губах остается привкус тины. Почему-то представился заросший пруд в заброшенном графском парке.

Парень что-то бормочет по-литовски, мы расходимся, и каждый продолжает свой путь…Так хочется смыть с себя липкую тину чужой души. Я сбрасываю одежду и бреду долго-долго, пока холодная вода не обнимает меня за плечи. Люблю воду, но не заплывы на скорость с разбрасыванием брызг и, "воровством" воздуха, меня влечет среда с ее волшебным чувством невесомости. Неприятные ощущения проходят.

Изрядно взбодренная, можно сказать замерзшая, я плыву к берегу. Призрак дюн вернулся и смотрит сквозь меня. Ничего не поделать, даже не пытаюсь убежать. Он не собирается уступить мне дорогу, хватает за запястье. Я пальцем провожаю крупную каплю от его ключицы по груди к животу. И понеслось... Дюны стонали, скрипел песок... Над пляжем разносилось похотливое карканье почерневших от зависти чаек. Дуры вы, чайки! Было бы чему завидовать. Буйным скачкам идиотки и обдолбанного бездельника.

Как красиво и загадочно звучит чужая речь, - я не знаю языка. - Я хочу курить! Незнакомец достает пачку сигарет... - Зажигалки нет, - легко переходит на русский с характерным для этих мест акцентом. Мы шагаем по ожившим улицам, - вон на углу знакомое кафе. Пытаюсь отделаться от провожатого. Но толи он еще не до конца отошел от наркоза, толи просто медленно думает. Он следует за мной в кафе и садится рядом.

Заказываю кофе, покупаю сигареты. Зачем я курю? Ведь мне не нравится ни запах, ни тошнотворные ощущения после. Просто пока не закончилась сигарета, я принадлежу только себе, даже если вокруг люди. - Дальше я пойду одна, никаких отношений не будет, у меня ревнивый муж. Вроде ничего не забыла, но слова мои явно не потревожили мозг собеседника. Он продолжает сопровождать меня, даже не представляя как рискует.

А дальше? Я уже видела, что будет дальше. Знакомая фигура, втаптывает в землю тротуарную плитку перед входом. Я не уворачиваюсь. Теперь я точно, виновата. Мне – масса приятных слов сквозь зубы, у кавалера рассечена бровь… Однако, на следующий день он появился снова и был еще более "радушно" встречен. Опять был скандал и разбор полетов. Мы сорвались домой на три дня раньше запланированной даты. Прощай, Паланга!