Хотят ли русские ...денег? Часть 2-я.

ТЕРПЕТЬ ИЛИ СУЕТИТЬСЯ? 

Да, народ наш готов «претерпеть» - в щедринском смысле слова, то есть жить в отвратительных бытовых условиях, десятилетиями без ремонта, но самостоятельно пошевелиться – это большая редкость. На работу приходится выгонять пинками. И я намерено говорю о работе на себя, где человек вроде бы заинтересован больше работать и больше получать. Собственный внутренний трудовой движок у наших людей очень слабый. Не у все, не у всех! Но в массе – слабый. 

Именно по этой причине, вероятно, капитализм у нас никогда не удавался. Все наши модернизации – хоть при Петре, хоть при красном монархе Сталине - происходили сверху. Попросту говоря, из-под палки – вы уж извините за неполиткорректное высказывание. 

Тургенев в повести «Дым» сказал: «Русские богаты терпением страдательным, а европейцы терпением деятельным». Сказано просто и верно. Прожив полжизни в Европе, он мог сравнивать. Толковая, длительная, планомерная работа – это не наше. Исступлённо вкалывать в течение небольшого срока – это да, это можно. Но толково, планомерно и повседневно, да ещё с высоким качеством – это увольте. 


Русские готовы претерпеть, но не готовы трудиться деятельно и инициативно. «Претерпеть» - щедринское словцо; он считал, главным качеством глуповцев «готовность претерпеть». 

Русские люди работают мало и плохо. Все: рабочие, крестьяне, чиновники, менеджеры, предприниматели. Плохо русские люди работали всегда – гораздо хуже трудящихся стран традиционного капитализма. Ровно настолько хуже, насколько хуже всегда была наша продукция: одежда, обувь, дома, автомобили. Говорят, что был ВПК и его продукция, которая была не только не хуже, но и лучше заграничной, но лично я об этом компетентного мнения не имею. Очень хочется в это верить, но я пишу о том, что видела своими собственными глазами и в чём участвовала лично – такое у меня правило. 
У нас всегда были более низкие урожаи при тех же условиях, более низкая производительность труда. Про урожаи хорошо сказал Салтыков-Щедрин в известном очерке «За рубежом». 

Объяснялось такое прискорбное обстоятельство разными способами: наследием крепостного права, гнётом царизма, тяжелыми природными условиями, наличием частной собственности на средства производства, а также её отсутствием, недостатком вольности и прав, а также их избытком, ведущим к дисциплинарной разболтанности. Объяснений много, а качество труда у нас не повышается. Даже не качество в узком смысле – технологическая дисциплина и личная умелость, хотя и это тоже не улучшается. Общая трудовая мотивация, готовность и желание трудиться – очень невелики. Это всё потому что… Знаю, знаю! Все объяснения знаю. Но вот с фактом-то что делать? Вопрос…

Работает русский человек во многих случаях неумело и без любви к делу. В режиме какого-то вечного импровизаторства. Уверенное мастерство редко где увидишь. Отсюда и необыкновенные, почасту выше европейских, цены на самые обыкновенные услуги. Дом построить – дороже, чем в Италии. Волосы подстричь – та же история. А пиджак сшить – вообще вселенская трагедия. Никто не умеет. И учиться как-то массовым порядком никто не рвётся: так сойдёт. 

Ну хорошо: если работаешь плохо, работай хотя бы много. И этого нет. Работают у нас мало – просто по времени мало. Не верите – обзвоните просто по справочнику конторы в 9 утра: многих вы там найдёте на рабочем месте? У нас настолько привыкли начинать рабочий день ближе к обеду, что мне иногда звонят люди между десятью и одиннадцатью и извиняются, что слишком рано беспокоят; такие у нас «обычаи делового оборота». Январско-майские каникулы у нас не меньше недели – это как отдай, а то и поболее. Многие, впрочем, утверждают, что работают до ночи. А зачем? Вечером ничего разумного всё равно сделать нельзя. 

Большевики, пришедшие когда-то к власти, ощущали это дело как проблему. Недаром были всякие драконовские законы вроде уголовной ответственности за двадцатиминутное опоздание на работу или за т.н. тунеядство. Сегодня не смей никого тронуть – заклюют. Тунеядство и безделье – неотъемлемое право человека. Хотя когда-то закон о тунеядстве принёс колоссальную пользу: Бродскому создал имя (кому он был бы особо интересен: поэтов что ли без него мало было), а мириадам безвестных помог не упасть на дно. Но, разумеется, закон о тунеядстве, вернее, об обязательности труда, должен быть обеспечен широким развёртыванием социальных работ. А сегодня винтики государственной машины нацелены на распил и ничего масштабного организовать не в силах. 

ДОМ ОТДЫХА 

Заработав чуть-чуть, наш человек бросает деятельность и развёрнуто отдыхает. Разумеется, «чуть-чуть» - понятие субъективное и растяжимое. Но идти вперёд и вперёд, к новым рубежам и вершинам – в том числе и заработка – очень редкое у нас явление. За двадцать лет российского капитализма у нас создано с нуля крайне мало крупных предприятий. Раскрутить, вложившись, главным образом, в бренд, - продать – отдыхать. Вот идеал. Не всем удаётся, но идеал таков. А человека характеризуют даже больше, чем дела, - его мечты. Мечты – отдыхательные. 

При первых успехах люди останавливаются: хватит. И при первых неудачах тоже останавливаются: а ну его! Это относится ко всем слоям населения и профессиональным группам. На всякий случай замечу, что и лично ко мне всё сказанное относится в высшей степени: я что – не русская что ли? 

Мои молодые компаньоны по одному небольшому торговому бизнесу, которым я владею, но не управляю, а управляют они, за десять лет работы сильно утомились. На работе они появляются три дня в неделю примерно на полдня (пятницу и понедельник они присоединяют к викенду). Вот сейчас моя молодая компаньонка (ей нет и сорока) находится в отпуске: она провела конференцию и очень устала, надо отдохнуть. Три дня конференции требуют двухнедельных каникул. Их бизнес не развивается? Ну и что? На жизнь вполне хватает, а напрягаться и раскручивать его до чего-то грандиозного – нафиг надо, один геморрой. 

Разумеется, таковы не все, не 100%. Кто-то хватается за каждую возможность заработать. Не будь их – наша компания не могла бы существовать, а она не только существует, но и развивается. Но что любопытно: у нас на каждого продавца приходится примерно в три раза меньше оборота, чем в подобных компаниях США. Только вот не надо нудеть про покупательную способность населения и т.п. наукообразную муру. Просто наши независимые продавцы работают гораздо меньше. Часов просто меньше посвящают работе. Предложений товара делают меньше. Вот и вся причина. 

Далеко не все, вроде бы нуждающиеся в деньгах, готовы немедленно заняться любым делом ради заработка. Постоянно наблюдаю: вот он(а) ходит, ходит, жалобно рассказывает всем про «нет денег», но когда является реальная возможность заработать – вдруг становится скучливо-переборчивым и – отказывается.

Те, кто на самом деле готов работать и работает – достигает в нашей стране очень высоких вершин. На нашем трудовом безрыбье карьеры любого рода делаются изумительно легко. 
Любопытно, что талантливые люди у нас редко бывают трудолюбивыми, обычно это разболтанные бездельники, часто по причине пьянства, а то и просто по неспособности организовать себя. Большей склонностью к работе обычно отмечены граждане крайне скромных природных дарований. Вот они-то и занимают все первые места в жизни, создавая стойкое и укоренённое в народе впечатление, что-де пробиваются только бездари и проходимцы. 

ЗАКОШМАРЕННЫЙ БИЗНЕС

К малому и среднему бизнесу, про который принято декламировать, что он-де основа всякой процветающей экономики, народ не особо стремится.

Принято считать, и это принимается за непререкаемую истину, что народ-то стремится, но начальство не пускает: малый бизнес у нас страшно труден. Даже зарегистрировать компанию – неподъёмная задача. А дальше – бизнес немедленно начинают «кошмарить»: после того, как это словечко употребил Президент, - оно стало прямо-таки официальным термином. В общем, работать невозможно, условий нет, даже и пытаться не стоит. Ну а раз не стоит – мы и не будем. 

На самом деле у нас есть все возможности для малого бизнеса – только ими никто не спешит воспользоваться. Почему? Да неохота как-то. Нет ни стремления, ни умения, ну его! Бизнес у нас очень прост – по причине очень малой конкуренции. Всё сколько-нибудь сносное по качеству – находит спрос. Другое дело, что приличных товаров и услуг предложить не получается. 

Чиновничий беспредел? Знаете, если не изображать из себя пансионерку института благородных девиц или иностранного инвестора, то с чиновничьим беспределом вполне можно жить в ладу. В бизнесе главное – это продажи. Это сердце и душа рыночной экономики. Есть у тебя продажи – значит, есть и бизнес. Нет – нет и бизнеса. Если есть продажи (товаров, услуг, чего угодно) – значит, есть деньги. Значит, откупишься от всех проверяльщиков, которые тоже не заинтересованы, чтоб ты закрылся. А нет у тебя денег – нафиг ты им сдался? К таким они не ходят, они приходят за деньгами.

Они не садисты – они прагматичные сборщики податей. В средневековом смысле слова. Так обстоит дело, если подходить к нему не моралистически, а практически. Моральная и правовая оценка всего происходящего – не дело бизнеса. Невозможно одновременно заниматься бизнесом и историософией, социальной психологией и исправлением нравов. Это разные профессии, и каждая по-своему интересна. 

Бизнесменам мешает не чиновничий произвол, а собственная неспособность и лень. Конечно, всяко бывает. Но уж на то ты и бизнесмен, чтоб подняться, получив по морде, утереться и пойти дальше. Нет неудач – есть обратная связь: значит так делать не нужно, попробуй по-другому.

Вот с этим у нас неважно. При неудаче очень многие с каким-то тайным облегчением и радостью – бросают. С каким-то прямо-таки научным удовлетворением: подтвердилась-де гипотеза, что в этой стране ничего сделать нельзя. 

Мой тульский знакомый, муж моей стародавней, ещё с детства, подруги, понемногу занимался малым бизнесом с 90-х годов и на хлеб зарабатывал. К началу тысячелетия открыл два специализированных павильона на рынке, дело не потрясающе, но шло. При открытии второго павильона нанял он сотрудницу, толковую, шуструю женщину, она-то его и загубила. Не в том смысле, как вы подумали! У неё был то ли брат, то ли муж в налоговой или ОБЭПе, или каких-то ещё контролирующих инстанциях. И вот она, с помощью этого родственника, отняла бизнес у моего знакомого. К нему приходили проверки за проверками, начисли ему неимоверные штрафы, шили контрабанду, грозили посадить – ну, всё как положено, я сама с этим сталкивалась. Ну, что делать? Пришлось отдать бизнес этой тётке.

Дело, надо сказать, самое рядовое: бизнесмены часто привлекают для своих разборок контролирующие органы. Не обязательно через друзей и родственников. Вполне можно и так нанять кого-нибудь сделать внеплановую проверку у конкурента. Но это не профессионально и по существу невыгодно: конкурент всё равно откупится, и это обойдётся ему дешевле, чем твои затраты на организацию проверки. На войне как на войне: наступление всегда требует больше сил и средств, чем оборона. Но это так, к слову. 

Честно говоря, история эта мутная, рассказ моего приятеля был сбивчив, но схематически дело обстояло так: мерзавка отняла бизнес. И что же наш бизнесмен? Он принялся за работу с удвоенной силой? Он извлёк из произошедшего урок: смотри, кого берёшь? 
Ничего подобного! Он принял волевое решение, достойное мужчины и предпринимателя: навсегда завязать с бизнесом. И поступил в… дворники. А чо? Утром пометёт – и свободен. Можно целый день резвиться в компьютерные игры, почитывать «Знание сила» (его любимое чтение), ну жене чуток поможешь и опять засядешь на форум. Он вполне бодр, не пьёт и не курит, мог бы ещё работать и работать, но – неохота. Такое ощущение, что сама судьба послала ему эту ужасную тётку с её обэпниками в ответ на его просьбу: избавить от деловой суеты. Над ним не каплет: квартира есть, на еду хватает, дочка выросла, личные потребности минимальны. 

ТРУДЯГИ И ТРУДОГОЛИКИ

Разговоры о труде вызывают моих собеседников и читателей неизменное раздражение и желание спорить. «Когда надо – русские люди трудятся. Ещё как!» А когда надо? Вообще-то всегда надо. Вот с этим некоторый затык у нас на Руси. 

Многие любят аттестовать себя «трудягами» и даже сильнее – «трудоголиками». Особенно почему-то это слово любят кандидаты в депутаты местных заксобраний на встречах с избирателями. 

Помню, при советской власти очень много говорили о труде. Сочинения писали: «Тема труда в произведениях имярек». Лозунг был: «Слава труду!» Есть мнение, что большевики хотели заменить им присказку «Слава Богу!»; может, и так.

Было это не случайно. Известно: у кого что болит, тот про то и говорит. Труд был всегда темой болезненной. Потому и говорили о нём – много. Известный философ И.Ильин даже выразился патетически: «Спасение России в качестве труда». Я не люблю патетики, но мысль верная. 

А знаете, где больше всего говорили о труде? Думаете, в совке в эпоху Стаханова и сестёр Виноградовых? Не угадали! 

Больше всего о труде говорили и писали в… революционной Анголе. Откуда я знаю? А вот. В 80-х годах взялась я составить и перевести с португальского языка (который сейчас совершенно забыла) для издательства «Молодая гвардия» сборник ангольской прозы: тогда дружили с Анголой, поддерживали тамошнюю партию – МПЛА – партия труда. Я погрузилась в эту самую ангольскую прозу и быстро поняла, почему за это дело никто не хотел браться: литературы почти что не оказалось. Но то, что удалось наскрести, - о, это было стильно! Наверное, так писали пролетарские авторы в эпоху Пролеткульта и коллективного составления романов. И всё о труде! Сплошной труд. Ангольцы непрерывно напоминают друг другу, что партия велит трудиться, что необходимо трудиться больше, лучше, квалифицированнее. Был там, помнится, рассказ «Мастерская им. Первомая» - про то, как задорно они трудятся. Был у них лозунг: «Производить – значит защищать родину». Хороший, между прочим, лозунг, верный. Нам бы его взять на вооружение. 

Так что от разговоров о труде до качественного труда – дистанция ой-ой-ой. 

А вообще, кому кажется, что лично он много трудится, попробуйте старинное средство – хронометраж. Проще пареной репы: записываете, что вы делали каждые четверть часа. Только без дураков! Хорошо бы в течение недели, но мало кто выдерживает. Тут требуется некоторая организованность и – сто особенно трудно – честность перед собой. Очень психотравмирующее упражнение: вы увидите, как мало вы на самом деле работаете и – наглядно – как жизнь утекает сквозь пальцы. 

Я где-то читала, что некий крупный босс (дело было в Америке) заставлял время от времени секретаршу хронометрировать свой рабочий день. Так вот всякий раз перед этой операцией он ей давал расписку, что не уволит, когда увидит результат.

Если решитесь – увидите: работаете вы мало. И то сказать: когда ж тогда в ЖЖ писать?