Мой будущий друг - утка Говард?

Зимой в Иране жуткие туманы. Высокогорные аэродромы очень часто закрывались по метеоусловиям, и мы нередко были вынуждены разворачиваться обратно.  В конце концов, чтобы не возвращаться на запасной аэродром, мы приняли решения делать посадки под самый минимум, а иногда и ниже. Спасало мастерство и сверхнадежная советская техника.  Пока суперсовременные Боинги и « Аэрбасы» простаивали в ожидании погоды, мы утюжили персидское небо исключительно по расписанию. Купить билеты на наши рейсы было невозможно, так как желающих прилететь вовремя было больше, чем мест в наших самолетах. Как-то на стоянке в Тегеране к нашему самолету подошел турок и попросил посмотреть нашу «Тушку» изнутри. Заглянув в кабину, он спросил, а где дисплеи пилотажно-навигационного оборудования? Мы ответили, что в данном типе воздушного судна они не предусмотрены.

Он сильно  удивился и спросил, а как же мы летаем на такой устаревшей технике, да еще в сложную погоду, а он на самой последней модели Аэробуса 320 уже третий день сидит в ожидании солнца? Мы гордо ответили, эти самолеты сделаны в Советском Союзе, а потому они летают в любую погоду. Сегодня в российских аэропортах, я вижу сплошь самолеты иностранного производства, да они напичканы самым современным оборудованием, но я бы никогда ни рискнул бы на них сесть на пределе метеоминимума. Командир польского самолета, который разбился под Смоленском, имея не самую высокую квалификацию, пытался посадить Ту-154 при видимости менее 200 метров! Это, безусловно, за пределами разума. Если бы он летел на Боинге, он бы даже не попытался этого сделать, понимая на каком ведре, он летит, и возможно, таким образом, спас жизнь и себе и своим пассажирам. Сегодня многие малопонимающие еще не осознающие  произошедшего люди смеются над словами Путина, что крах СССР это крупнейшая геополитическая катастрофа 20-го века. Но я попытаюсь объяснить, где мы все оказались после этого и чем это аукнется нам в будущем. И более того, по моему мнению, вся надежды зашедшего в тупик мира похоронены  в обломках  великой империи, где возможно до сих пор хранится ключ к спасению человечества.

       Победивший американский империализм при любом удобном случае говорит о своей победе над Советским Союзом. Развал СССР якобы явился доказательством превосходства рыночной системы хозяйствования и благом для развития мира. Однако, нынешнее состояние мировой экономики, и в особенности состояние экономики развитых стран (сплошь рыночных), позволяет в этом сильно усомниться. Разрушение глобального противовеса капитализму привело к деградации управляющих государственных систем Запада.  Отсутствие жесткой, в первую очередь, технологической и социальной конкуренции резко сократило масштабность задач. Запад лишенный врага  в одночасье, сам того не осознавая, потерял свою идентичность. Чтобы объяснить сущность своих действий, оправдать статус сверхдержавы при отсутствии СССР, Запад должен был сформировать новую идеологию.  Исступленное уничтожение Югославии, не имевшее никакой экономической выгоды, это одна из  безнадежных попыток найти заменитель советской угрозе. В результате  депрессии государственной политики были созданы условия  к неограниченному, а главное бесконтрольному росту  глобальных сетевых корпораций, которые  в короткий промежуток времени переформатировали мировую экономику под свои нужды. Отрицая по своей природе государственные интересы (в первую очередь интересы граждан) и сузив все до банальной коммерческой выгоды, глобальный сетевой капитал сумел изменить этот мир до неузнаваемости.  Буквально в течение десятилетий произошло полное переосмысление и перестройка большинства социальных задач, человеческая деятельность стала настолько специализированной, что исчез глобальный горизонт будущего, обещавший процветание и развитие. И наука и искусство превратились в обслуживающие элементы сетевого финансового интернационала. Все интересы людей  свели к свиноподобному потреблению. Возникла порочная цивилизация, в которой 99% населения живет в долг. Само познание истины превратилось из священного желания познать мир в омерзительное желание - получить выгоду. И все это на фоне интенсификации коммуникаций, что только усугубляло проблемы. Пока человечество с азартом сжигало красные флаги, отказывалось от социальных завоеваний, и выбрасывало книги, глобальный финансовый интернационал «успешно» модернизировал экономику до уровня вульгарной спекуляции и сплошной фикции финансового рынка. Сама по себе фиктивность превратилась в главную фишку постиндустриального мира. Мир стал как бы богат, как бы современным, как бы процветающим, как бы безопасным и это «как бы» целиком опирается на  гипнотическое состояние общественного сознания, ставшее главным объектом воздействия глобального сетевого капитала. Финансовый интернационал не жалел денег на сеансы гипноза для человечества, сумев фактически приватизировать человеческое сознание. 

     Сегодня глобальный финансовый интернационал эксплуатирует не отдельные классы и социальные слои  людей, а целые страны и сообщества. Интересно посмотреть, как развивались экономики бывших социалистических стран типа стран Прибалтики, Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, Восточной Германии и т.д.  вступивших в глобальный капитализм Старой Европы.  Не смотря на западные манеры и супермаркеты,  с бесконечным количеством банков, ВВП этих стран, в расчете на душу населения, лишь к 2008 году сравнялся с показателями их социалистических экономик уровня 1988 года. После кризиса 2009 года, показатели ВВП этих молодых капиталистических стран вновь опустились ниже показателей своих ныне презираемых социалистических экономик.  Но примечательно еще и другое, сохранение серьезного разрыва в развитии экономик новых членов Европы и ее старых классических лидеров.  Для европейского рынка продукция «бывших» не конкурентоспособна. Это серьезное несоответствие привело к деиндустриализации  экономик исчезнувшего социалистического лагеря, что породило массовую безработицу и деквалификацию рабочей силы. Фактически эти страны пережили промышленную катастрофу, которая превратила их в придаток обслуживающий экономику старой Европы. Возникла, по сути, колониальная экономика. Сегодня ни в одной бывшей социалистической республике не создаются новые производства, а эксплуатируются ресурсы, созданные еще при участии СССР. Сальдо текущих операций платежного баланса этих стран имеют нарастающее отрицательное  значение, что указывает на вывод из этих стран добавочной стоимости.  При хроническом сохранении подобной ситуации неминуемо образование растущего дефицита государственного бюджета и жизнь исключительно в долг. Жизнь в долг - это резкое урезание социальных выплат, девальвация национальных валют, потеря самостоятельности и независимости.  По всей Восточной Европе наблюдается активная скупка активов западными корпорациями, что лишает правительства этих стран перспективы развития и реально переводит эти страны в рабскую зависимость от внешних заимствований.  Произошло глобальное надувательство по принципу « Мы позволим вам носить нашу старую шляпу, но за это возьмем ваши ресурсы и уничтожим вашу промышленность».  И все это под необузданный хор о демократии и толерантности. Подобный цинизм обескураживает, но лишь на первый взгляд.  Сегодня Европа переживает серьезный моральный и финансовый кризис, и те ценности, которыми она так гордилась, остались в далеком прошлом, на старых туристических  открытках.

При отсутствии противостоящей силы нет нужды изображать социальный характер демократии и доказывать свое превосходство. Это, во-первых. Во-вторых, при отсутствии социальных, а значит и масштабных задач весь характер управленческих задач современного государства сводится к обслуживанию сетевых глобальных структур, чьи интересы никак не пересекаются с интересами простых граждан. Это неизменно накладывает отпечаток и на развитие науки и на культуру. Лишенные также масштабных задач они деградируют, что фактически останавливает технический прогресс, который сегментарно коммерциализуется и перестает служить фактором улучшающим жизнь большинства. Все достижения современного рынка рождены в эпоху «холодной» войны и ничего принципиально нового не появляется.  Советский Союз не случайно обгонял Запад по темпам роста фундаментальных открытий и прорывных технологий.  Сам принцип государственности, где общественные интересы превалировали над личными, позволял направлять ресурсы в так называемые «закрывающие» технологии, обеспечивающие рост материальной базы общества. Многое созданное в СССР в 60-е годы до сих пор не может быть воспроизведено в рамках капиталистической науки, на это при капитализме просто нет ресурсов. Купленная бюрократия из-за всех сил тормозила технический прогресс в СССР, но он, тем не менее, уходил вперед. Созданные еще в 70 годы в Советском Союзе системы вооружения опережают созданные сегодня сверхновые технологии на Западе, как минимум на двадцать лет. Современные американские ракеты перехватчики SM3, которые только готовятся стать на боевое дежурство, в СССР создали еще в конце 60-х годов.  В военном конфликте у Запада не было никаких шансов против Советской империи. Но они сумели развалить страну и без военных действий, купив за два серебряника Горбачева. У глобального капитализма сегодня нет глобального противовеса в лице СССР, и именно поэтому этот мир потерял баланс и у него большие проблемы. Попытки Запада заменить СССР то борьбой за права человека и демократию, то борьбой с болезнями и эпидемиями, то борьбой с международным терроризмом, то борьбой с Газпромом пока не приносят значимых результатов. В конец, изолгавшись и погрузившись в глубокую рецессию, Запад вынуждено приходит к пониманию, что миру необходимы перемены.

       Сегодня никем неоспариваемый факт объективной необходимости создания новой финансовой архитектуры мировой экономики, тем не менее, блокируется текущими интересами США. Эта страна, контролируемая кланами глобальных сетевых структур, по-прежнему пытается сохранить царящий абсурд, игнорируя фундаментальные проблемы, рожденные глобальным кризисом управленческих систем. Именно несостоятельность и в тоже время упрямое сохранение  устаревших систем управления мировым хозяйством, становится главной реакционной силой препятствующей развитию человечества. Пытаясь насаждать нестабильность и накачивать экономику пустыми бумажками, Америка создает основу для формирования дезинтеграционных процессов в человеческом сообществе.  Либеральная экономика лишенная здравого смысла, тем не менее, не в состоянии отменить объективных процессов развития цивилизации, что приводит к резкому обострению противоречий между насаждаемой глобальным сетевым капиталом инфраструктуры экономики и техническим прогрессом.  Стремясь к неограниченной монополии, глобальные корпорации формируют специфическую рыночную инфраструктуру, в которой постепенно сокращается классическая конкуренция, развивается конкуренция «на убой» конкурента.  Рост цифровых информационных технологий ведет к резкому росту производительности труда, а это, в свою очередь, сокращает потребность в рабочих руках.  В результате  сокращается средний класс, и соответственно падает платежеспособный спрос. Искусственно поддерживаемый за счет кредитов спрос, при сокращающейся базе для заработка  проблему решить не может, так как очень быстро наступает предел кредитоспособности. Подобная проблема особенно остро начинает ощущаться в наиболее развитых странах, где численность среднего класса относительно велика. Перед глобальными корпорациями, в этой связи,  возникает проблема утилизации «лишнего» населения, как источника ненужных расходов. Но если с лишним народом в Африке проблему решают путем удерживания в нищете и выкашиванием болезнями, то в Европе и Америке активно распространяют наркоманию, как наиболее «комфортный» способ сокращения населения. В этой связи подумайте, почему Европа так активно поддержала независимость Косово? Тем самым придав легитимность наркоторговцам.  А зачем Швейцария с 1-го января 2009 года легализовала героин? А почему никто не поддерживает стремление России ограничить наркопоток из Афганистана? Мировая элита очень рассчитывает, что наркотики решат проблему «лишних» людей, наряду со СПИДом, гепатитами и бог весть еще какими болезнями.  Средний класс стремительно становится нерентабельным и его хотят сократить.  Таким образом, у человечества вырисовывается два основных варианта развития: либо экономика, следуя в фарватере глобальных сетевых структур, свалится в экономику средневековья, где сравнительно небольшая кучка людей будет обслуживать сверхбогатую  элиту, а остальные будут  частично уничтожены, а сохранившаяся часть десоциализирована и упрятана в трущобы с минимальным прожиточным минимумом, либо, будет создана новая экономика знаний, которая практически отменит привычные экономические отношения, вследствие потери стоимости производимой продукции. В обоих  случаях нас ждут серьезные потрясения, связанные с трансформацией отношений.

     Этот мир, по-прежнему, вращается вокруг человеческих слабостей, только управляющая элита заменила морковку на нарисованный на картоне овощ, чтоб сократить  расходы на задуривание людских голов. За столько лет своего существования этот мир так и не стал лучше, более того он приобрел черты безысходности, превратив счастье в недостижимую иллюзию. Люди разучились договариваться, они делятся на кланы и сосредотачивают свою энергию исключительно на желаниях кому-нибудь насолить. Зло стало модным, мораль конъюнктурной и продажной, исчезла искренность и настоящая любовь, за деньги готовы изображать такие чувства, что Ромео с Джульеттой и не снились, наука усердно посвящает себя  созданию все новых и новых зомбо технологий. Запредельное количество денег, на которые уже попросту нечего покупать всего и так в избытке, не останавливает человеческую алчность. Все извращено и вывернуто с изуверской циничностью. Общества защиты прав человека никаких прав в реальности не защищают, а используются как инструмент для еще большего бесправия граждан.  Право бомбить мирных жителей санкционируется международной организацией. Свобода слова, как свобода поцелуев ниже пояса. Создан ли этот мир Богом? Очень сомнительно. Это не похоже на затянувшийся урок преподанный человечеству в надежде, что оно исправится. Учитель давно ушел и возвращаться не собирается, а обалдевший от неограниченного скотства класс нисколько не переживает по этому поводу. Но будет ли у этой гадкой пьесы счастливый финал? По всей видимости, от нас уже не зависит. Как бы мне хотелось, чтобы у уток тоже был разум, я бы ушел к ним. Моего друга звали бы Говард.