Чем плоха русофобия? Статья 1

ВТОРОЙ. Для западных наций взаимная вражда – скорее норма, чем исключение, они все друг с другом когда-то воевали, многие не по одному разу. Но, с другой стороны, эта вражда всех против всех носит у романских и германских народов какой-то «семейный», преходящий характер. Англичане с французами то смертельно враждовали, то дружили. Немцы с итальянцами то дружили, то враждовали. И только по отношению к России неприязнь была постоянным фактором практически всей Европы.
ПЕРВЫЙ. Уж будто бы! Если посмотреть на историю отношений России с Австрией, Пруссией, Францией, мы увидим же ли приливы и отливы, то войны, то горячую симпатию. Загоскин, например, в романе об Отечественной войне называет Пруссию вторым отечеством для русских воинов. А как любила русских Франция в конце XIX - начале XX веков!
ВТОРОЙ. Любовь эта была небескорыстной: пруссаки видели в нашей стране защиту от Франции, а потом французы видели в нас щит против объединенной Германии.
ПЕРВЫЙ. Значит, никакой особенной неприязни к русским не было, а были у европейских стран государственные интересы, которые то совпадали с государственными интересами России, то им противоречили. Дело житейское.
ВТОРОЙ. Одними политическими соображениями ограничиться невозможно. Европейский мир ненавидел мир православно-славянский и русский народ как его сердцевину и оплот за то, что Россия противостояла торгашеству и насилию, являла собой иную модель отношений между людьми, между обществом и государством. И самое досадное для Запада: эта духовная сила опиралась на державную мощь – Запад не мог, при всем желании, расправиться с этим чуждым народом, бросающим вызов самим своим существованием. У меня на эту тему где-то были отличные выписки. Погодите минутку… Ага, вот… Иван  Аксаков, выдающийся славянофил: «Страх русской силы, вместе с ненавистью, снова растет в Европе... Такова доля нашей постоянно оболганной, оклеветанной, ни чужими, ни своими не знаемой, не понимаемой России!..»
ПЕРВЫЙ. Ага! Давно знакомая песня: особая ментальность, особый исторический путь, непонимаемость России умом и прочие трансцендентные метафизичности в стиле Проханова. Значит, на бедненькую Россию все клевещут, а она молча это терпит, со свойственной ей кротостью и смирением? Как бы не так! Если Запад ненавидел Россию, то Россия ненавидела Запад, и еще посмотреть, кто на кого больше клеветал! Неприязнь к иноземцам, к иноверцам пронизывает множество произведений русской литературы. Фонвизин издевается над французами, Иван Крылов в своей комедии выводит злобную карикатуру на немца. Лажечников рисует немчуру как сплоченную группу отъявленных врагов России - корыстолюбцев, сосущих из нее соки и стремящихся погубить всех истинно русских патриотов (в дальнейшем в этих традициях будут изображаться евреи и кавказцы). Великий Достоевский не скрывает своей ненависти и презрения к современным ему полякам, французам, немцам и так далее. Они бранят нас, мы браним их, дело опять-таки житейское…  
ВТОРОЙ. А вы чего ожидали? Что ненависть не породит ответной неприязни? Отдельная личность, знаете, может проявить такое христианское всепрощение, но не целая нация.
ПЕРВЫЙ. Ну, если все сводится к вопросу, кто первый начал… Всякая национальная фобия пытается уверить в том, что она – всего лишь ответ, реакция на чужую фобию: мы не любим их за то, что они не любят нас.
ВТОРОЙ.  В нашем случае не вызывает сомнений, «кто первый начал», от кого исходил негативный первотолчок. Русский человек, как известно, отличается не просто  терпимостью, но и открытостью, дружелюбием, уступчивостью по отношению к другим народам. Эти черты характерны и для русского государства в целом. Полная противоположность алчному, циничному Западу, который не останавливался перед уничтожением целых народов.

Вы уж простите, я вам еще одну цитатку приведу из Ивана Аксакова… Он говорит о «чуждой всякой насильственности отношениях как русского народа, так и самого правительства к подвластным России народам, чуждые до такой степени, что нередко обращаются в несправедливость к самому коренному русскому народу. Тот же характер имеет и вся внешняя политика России, также нередко к ущербу России. Эта чересчур бескорыстная политика часто имела весьма невыгодные результаты для тех, которые имели всего более прав на нашу помощь и на наше сочувствие, но самая несправедливость, самые ошибки эти имели тем не менее своим источником отсутствие насильственности в характере, побуждавшее жертвовать своими интересами – чужим».
ПЕРВЫЙ. Ну, вы меня рассмешили! Что за слащавое словоблудие! Что за идиотская национальная лесть и бахвальство! Давайте договоримся: не будем считать убедительными аргументами высказывания русских мыслителей о России и русских. Ни хвалебные, ни ругательные. Это в ваших же интересах. Потому что, если для вас Иван Аксаков такой непререкаемый авторитет, то не угодно ли прокомментировать следующее его признание: "Ох как тяжко жить в России, в этом смердючем центре физического и морального разврата, подлости вранья и злодейства". Круто сказано, не правда ли? Впору  какому-нибудь англосаксонскому русофобу, а не удивительно русскому патриоту!
ВТОРОЙ. Не ерничайте, пожалуйста! Это слова человека, горячо любящего Россию и свой народ, сказанные в минуту горечи и досады.
ПЕРВЫЙ. Прелестно, значит, вы берете на себя труд решать, какие слова славянофила надо, а какие не надо принимать всерьез. Может быть, о гнусном Западе он тоже говорил в минуту расстройства?
ВТОРОЙ. Во всяком случае, никто не давал вам права говорить об этом глубоком, смелом и очень искреннем публицисте как о лжеце.
ПЕРВЫЙ. Ну, фарисей, лицемер, если слово «лжец» вас не устраивает. Какая там к черту ненасильственность. Можно подумать, наш славянофил забыл о том, что Казань, Астрахань, Крым и Таврия, Финляндия и Средняя Азия были присоединены к России отнюдь не ненасильственно. Может быть, картина Сурикова называется «Ермак добровольно присоединяет Сибирь»? Возможно, Аксаков по простодушию своему забыл, с какой кротостью и милосердием добрая-добрая Россия обошлась со злыми башкирами, поляками, чеченцами и дагестанцами, так нагло восставшими, не желая пользоваться благодеяниями Русского Монарха? А можете ли вы мне объяснить, оборонялась ли Россия, когда «ненасильственно» громила Фридриха в его собственной Пруссии и наполеоновских маршалов в Италии, когда помогала Австрии подавить взбунтовавшихся мадьяр? Чья бы корова мычала о жертвенности и ненасильственности…
ВТОРОЙ. Вот вы себя и выдали, поклонник западной цивилизации! Империализм и колониальные аппетиты европейских держав, вы считаете в порядке вещей, а Россию обвиняете в элементарном отстаивании своего статуса великой державы, в защите своей территориальной целостности! По-вашему, это не двойные стандарты?
ПЕРВЫЙ. С больной головы на здоровую! Я-то как раз за единые стандарты: политику России надо оценивать по тем же правилам, что и другие страны, никакой принципиальной разницы нет. А вы пытаетесь убедить, что России позволено то, за что   осуждаете Запад, ибо она особенная, не измеряемая общим аршином. По-моему, и русофобия имеет те же причины, что и прочие виды ксенофобии, и мало чем  отличается  – по крайней мере, в моральном отношении – от неприязни к англосаксам, немцам, французам, китайцев и далее по списку. А для вас ксенофобия, в отличие от прочих фобий, не просто отрицательное явление, а прямо-таки порождение сатаны!          
 
(продолжение следует)