С кем идти в разведку

 
С кем идти в разведку?
Трибуна, Рафаэль Гусейнов
Драматическая история с десятью российскими разведчиками благополучно завершилась. У меня нет сомнений, что некоторые из участников этих событий – от жалкого Игоря Сутягина до сексапильной Анны Чапман захотят изложить свои версии того, что с ними произошло. Но узнаем ли мы когда-нибудь настоящую правду о том, почему люди, которых тщательно готовили много лет, так неожиданно провалились? Что стоит за этим: работа американской контрразведки или предательство в своих рядах?
Несколько лет назад после долгих уговоров и протекции друзей меня, работавшего тогда в газете «Труд», согласился принять бывший председатель КГБ СССР В.А. Крючков. Глубоко пожилой и не очень здоровый он тем не менее свое дело знал. Полтора часа беседы после расшифровки стенографисткой оказались текстом абсолютно неинтересным для читателя. Впрочем, от человека этой профессии и такой судьбы ожидать откровений было бы наивным. Почувствовав мои ощущения, в конце беседы Владимир Александрович, видимо, как компенсацию журналистcкой неудаче, сообщил мне очень интересную подробность одной из самых знаменитых шпионских историй. «Вы ведь в «Труде» работаете, не так ли? В одном из зданий вашей газеты в подъезде на Пушкинской улице (теперь Большая Дмитровка. – Р.Г.) американцы оборудовали тайник, которым пользовался Пеньковский. Там мы и задержали архивариуса посольства Ричарда Джекоба, которого направил за очередной партией секретных документов резидент ЦРУ в Москве Гарблер». После встречи с бывшим председателем КГБ специально поехал на Большую Дмитровку и в пыльном заплеванном подъезде «сделал подход» к ржавой чугунной батарее. Кроме паутины, пыли и каменных окурков, ничего не нашел.
Заочные расстрельники
Вероятно, первым документом, который свидетельствовал об интересе советской разведки к внешнему миру, было письмо Ф. Дзержинского, датированное началом 1919 года полпреду России в Турции, с просьбой помочь агенту ВЧК в этой стране. Понятно, что речь шла о посольской крыше. Параллельно ВЧК разведывательные структуры активно создавали вооруженные силы. Здесь существовали свои богатые традиции – военная разведка царского режима. Надо признать, что это была достаточно сильная и компетентная организация. Интересующихся отсылаю не только к архивным документам, но и к увлекательным романам или, как назвал их автор, «фильмам» Б. Акунина. Хочу напомнить и о том, что большевики за время работы в подполье и в эмиграции накопили богатый опыт подделки документов, конспирации, тайной пересылки и т.д. Существовала и мощная база для нелегальной работы – коммунистической России были готовы безвозмездно помогать десятки тысяч сочувствующих во всем мире.
Сохранились и документы, связанные с одним из первых перебежчиков. Капитан саперного батальона русской армии А. Смирнов был завербован Разведупром в 1920 году в Бутырке, куда он попал по обвинению в «контрреволюционной деятельности». Капитан поставил условие: сохранить жизнь братьям и матери. Смирнов успешно работал четыре года и заслуженно дорос до главы резидентуры в Финляндии. Однако выяснилось, что чекисты слова не сдержали и расстреляли одного из его братьев. Не стал держать слова и Смирнов, выдав финской контрразведке всю известную ему агентурную сеть. В советской России его заочно приговорили к расстрелу, и он стал первым из череды невозвращенцев, которые осуждались судами так жестко. Финны оказались добрее. Смирнов отсидел два года в тюрьме, после чего благополучно отбыл к родным в Бразилию, где его следы и затерялись.
Известен и первый случай ликвидации предателя. По указанию начальника иностранного отдела ОГПУ боевиками Германской компартии в августе 1925 года в Майнце был отравлен резидент в Вене В. Нестерович. Надо признать, что уничтожение предателей-невозвращенцев советскими спецслужбами считалось делом принципа. Таким же образом был отравлен И. Дзевалтовский (резидент в Прибалтике, 1925 год), сброшен с Эйфелевой башни (!) агент А. Биргер (1935 год), утоплен в море Г. Арутюнов-Агабеков (резидент в Турции, 1935 год).
По разным причинам изменяли эти люди. А. Смирнов оказался в тюрьме и таким образом сделал свой выбор. Дзевалтовский разочаровался в советской власти. Г. Арутюнов ушел на Запад вместе с любимой женщиной. Следует напомнить и о том, что террор 30-х годов серьезно отразился на закордонной разведке. Почти все отозванные в СССР разведчики погибли в застенках родного ведомства-Лубянки. Поняв, что их ожидает на Родине, не вернулись в эти годы в Москву Н. Рейсс (Порецкий), С. Гинзбург (В. Кривицкий). Это были крупные фигуры и охоту за ними вел отдел специальных операций НКВД. Кстати, одним из тех, кто выслеживал Рейсса, был муж Марины Цветаевой советский агент во Франции С. Эфрон. Когда местная полиция вышла на его след, Эфрону пришлось бежать в Россию, где он был позже расстрелян. В 1937 году в Париже был убит Рейсс, а Кривицкого достали в 1941 году в Вашингтоне.
Трудно оправдать эту жестокость, но не будем забывать, что те, кто бежал в Европу или США и получил там убежище, не был «белым и пушистым». Все они, находясь на службе в НКВД, участвовали в терактах, а «выбрав свободу», расплатились именами сотен агентов. Некоторые из выданных ими людей погибли.
Самым высокопоставленным из сотрудников спецслужб, бежавших в те годы, был начальник Дальневосточного НКВД Г. Люшков. В июне 1938 года, ожидая ареста, он пересек границу и оказался во враждебной стране. Вплоть до 1945 года Люшков работал на японскую разведку и даже стал автором весьма оригинального плана покушения на Сталина. Специально подготовленной диверсионной группой из русских эмигрантов планировалось убить Сталина во время приема ванн в сочинской Мацесте. План сорвался, а предателя, который много знал, в 1945 году хладнокровно ликвидировали японцы как отработанный материал.
Практически все невозвращенцы борьбу с режимом, со Сталиным проиграли. И только один из них, человек легендарной судьбы Л. Фельдбин (Орлов), сыграл вничью. В разные годы резидент в Берлине, Париже, Лондоне, Мадриде Орлов обладал информацией, способной разрушить практически всю советскую разведывательную сеть в Европе. Достаточно сказать, что он участвовал в вербовке «кембриджской пятерки» во главе с Филби, руководил работой «Красной капеллы» в Германии, знал о подготовке покушения на Троцкого. Наконец, под его началом трудился тогда еще молодой нелегал, а позже руководитель нелегальной разведки легендарный А. Коротков. Покидая свое последнее место службы – Мадрид, Орлов написал письмо наркому Ежову. Это потрясающий человеческий документ, когда опытный разведчик, поняв, что его готовятся насильно вывести в СССР, убедительно защищает себя. Более того, он предлагает Советскому правительству сделку: в СССР не трогают его мать, его самого не преследуют по всему миру, а он не откроет ни одного имени агента. Редчайший случай, когда обе стороны сдержали свое слово. Все известные Орлову агенты уцелели, а он сам умер в США в 1978 году в своей постели. Незадолго до смерти он встречался с оперативными сотрудниками КГБ СССР, благожелательно их принял, но предложение вернуться в СССР отверг.
О послевоенных перебежчиках и предателях, вплоть до наших дней, можно рассказывать долго. Как ни старался, но не смог найти среди них человека, искренне убежденного, что наш образ жизни им идеологически неприемлем. Честное слово, в этом смысле В. Буковский, не скрывавший своих взглядов, проживая в СССР и боровшийся за них, заслуживает большего уважения. Истории как под копирку: беспробудное пьянство, растрата денег резидентуры, неудовлетворенные амбиции, любовные подставы, жажда денег и как результат – вербовка. За редким исключением конец у этих людей тоже типичный. Ведь и у нас были свои люди в западных разведках, в том числе такие супершпионы, как Эймс, возглавлявший русский отдел ЦРУ, и Хансен, соответственно подразделение ФБР по борьбе с российскими шпионами.
Самыми серьезными агентами западных спецслужб были полковник ГРУ О. Пеньковский и генерал ГРУ Д. Поляков, служившие верой и правдой ЦРУ 20 (!) лет. Масштабы их предательства огромны. Очень большой экономический, военный ущерб мы понесли от работы Пеньковского. Что же касается Полякова, то если верить весьма осведомленным авторам Д. Прохорову и О. Лемехову: «за время работы на американцев Поляков выдал им 19 советских разведчиков-нелегалов, более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к ГРУ и КГБ около 1500 действующих офицеров разведки».
А ведь для многих людей это крах карьеры, невозможность когда-либо попасть за границу, потеря профессии, которой он отдал много сил, наконец, угроза жизни.

Хорошо помню 1982 год, когда я жил во Франции во время учебы в Сорбонском университете. Как и другим советским аспирантам приходилось общаться с сотрудниками посольства в Париже, аккредитованными журналистами. Для нас стало шоком, когда французские власти выслали 47 советских дипломатов и журналистов. Я и сегодня убежден, что немалая часть из них не имела к разведке никакого отношения. Но кому-то во Франции было необходимо выслужиться, что-то доказать заокеанским партнерам. Среди высланных был и молодой тогда дипломат А. Авдеев. Через много лет французы дали ему агреман в качестве российского посла, тем самым косвенно признав непричастность к этой истории. Сейчас Авдеев министр культуры России. Что же касается «крота», который сдал более 400 агентов и 3000 страниц документов, то его звали полковник Ветров. Вернувшись в Россию, он запутался в своих личных отношениях с любовницей, убил ее и милиционера, случайно оказавшегося на месте преступления. Русский «крот» получил кличку «Фэруэлл» и стал героем французского боевика «Дело Фэруэлла», который вышел в прошлом году. В роли полковника КГБ снялся знаменитый Эмир Кустурица. Что интересно, никаких убийств любовницы в фильме нет, а есть только «отчаявшийся человек».
Иногда имя предателя узнается через много лет, когда о нем напоминает лишь могильный холмик. Так, только в 1985 году через два года после скоропостижной смерти бывшего сотрудника КГБ в Вашингтоне, Героя Советского Союза А. Кулака стало ясно, что это был многолетний агент ЦРУ под кличкой «Федора». На кладбищенской плите аккуратно стерли геройскую звездочку.
«Казачок» оказался настоящим
За редким исключением жизнь перебежчиков не складывалась нормально. Причин на это несколько. Прежде всего, спецслужбы контролируют и проверяют таких людей до конца их жизни, испытывая помимо недоверия и понятную профессиональную брезгливость. Во-вторых, материальные посулы, как правило, оказываются гораздо скромнее запросов предателей. Никто не собирается кормить и поить их всю жизнь. Как результат – очень часто происходит распад семьи, пьянство, духовное одиночество, ранняя смерть. После бегства в США заместителя Генерального секретаря ООН Шевченко его жена покончила самоубийством, была сломана жизнь детей. К Гордиевскому через несколько лет после его бегства в Англию выпустили жену и детей, но они встретились чужими людьми, семья распалась. До сих пор он живет в Великобритании на территории военной базы, а, выбираясь в город, непременно надевает парик и темные очки.
Самой страшной была судьба перебежчика Ю. Носенко, капитана КГБ. Сын министра судостроительной промышленности СССР он сделал прекрасную карьеру. В 1962 году в Женеве стал «инициативником», сам пришел к американцам. Предатель знал много. С его помощью были раскрыты системы прослушки в посольствах США и ФРГ в Москве. Он также выдал новейшие разработки советских спецслужб – нанесение специальных химических маркеров на одежду, обувь, служебную корреспонденцию. Таким образом, легко фиксировались перемещения предметов и людей. От него была получена информация о судьбе Пеньковского, данные о жизни в СССР убийцы президента Кеннеди – Л.Х. Освальда. Несмотря на такой подарок, американцы Носенко не поверили. В ЦРУ в то время была развернута масштабная охота на «кротов», и перебежчик был признан одним из них. Четыре года Носенко держали в тюрьме в нечеловеческих условиях, постоянно допрашивали, «подбадривая» галлюциногенами, кормили отбросами. Когда стало ясно, что «казачок» настоящий, а не засланный управлением безопасности, директору ЦРУ Хелмсу было предложено несколько вариантов выхода из щекотливой ситуации. Носенко предлагалось либо ликвидировать, либо упрятать в психушку, либо с помощью специальных инъекций «сделать неспособным связно излагать свои мысли». Читая всю эту дребедень, будто взятую из голливудских шпионских сериалов, понимаешь, что все это серьезно и страшно. Неплохая награда для добросовестного предателя, не так ли? Носенко повезло, что в это время вокруг ЦРУ разворачивался очередной скандал. Его решили «оправдать», выдали денежную компенсацию, трудоустроили.
Бывают и с предателями исключения. В 1937 году стал невозвращенцем резидент в Афинах А. Графф (Бармин). Переехав в США, он успешно трудился в военной разведке, ЦРУ, возглавлял русский отдел «Голоса Америки», работал в Информационном агентстве (ЮСИА). Вероятно, следует признать успешной жизнь В. Резуна (Суворов). Бывший майор ГРУ, бежавший из Женевы, стал весьма плодовитым автором и, как это ни странно, весьма популярным в новой России. Его псевдонаучными трудами, написанными не без помощи западных спецслужб, завалены московские книжные магазины.
В разведке, как и в любой другой профессии, существуют неписаные законы. К сожалению, они тоже могут быть нарушены. В конце 70-х годов прошлого века при попытке перевербовки западные спецслужбы, столкнувшись с решительным отказом, сначала отравили, а затем утопили в ванне советского сотрудника международной организации в Женеве. После, чтобы скрыть следы преступления, в морге одной из швейцарских клиник над покойником надругались, по существу похитив все его внутренние органы.
Известна и другая история, приключившаяся с молодым российским дипломатом несколько лет назад. А. Обухов являлся сыном заместителя министра иностранных дел России. Неписаные нормы работы разведок исключают вербовочные подходы к близким родственникам высокопоставленных чиновников. Англичане завербовали к тому же, как выяснилось позже, человека больного шизофренией. Тем не менее он, возможно, сам этого не понимая, был втянут в опасную игру и оказался в тюрьме, из которой вышел только в прошлом году.
В истории с нашими нелегалами, которых обменяли на «наших» же предателей, есть один важный аспект. Обмены засветившейся агентуры или политических диссидентов, попавших в тюрьмы, происходят регулярно. Наиболее известные из них это Абель – Пауэрс, Корвалан – Буковский. Были и другие, менее известные, но не менее важные. Все эти деликатные операции готовились не один год, в них были вовлечены десятки людей – граждан разных стран. На этот раз, благодаря усилиям двух стран, высокому уровню политического доверия между главными руководителями все удалось провести за несколько дней. При этом, что существенно, стороны обменялись не пропагандистскими ударами, а заверениями о том, что «шпионская история» не повлияет на характер отношений.
Состоявшийся обмен дает пусть и небольшой, но все же шанс, что стороны могут вернуться к обсуждению судьбы Олдриджа Эймса и Роберта Хансена. Высокопоставленные сотрудники соответственно ЦРУ и ФБР уже много лет находятся в американских тюрьмах по обвинению в шпионаже в пользу СССР и России. Суд определил им пожизненное заключение. Тайной остается и имя «крота», который их сдал американцам. Следует признать, что граждан своих стран, обвиненных в шпионаже, американцы принципиально не меняют. Бывший директор ЦРУ Джордж Тенет в своей книге «Внутри шторма» утверждает, что в свое время он поставил вопрос об отставке, если президент Клинтон помилует в прошлом сотрудника военно-морской разведки США Джонатана Полларда – агента израильских спецслужб, отбывающего пожизненное наказание в американской тюрьме. А ведь речь идет об Израиле – ближайшем союзнике США.
Но ведь времена меняются. Мой коллега, историк спецслужб Н. Долгополов рассказывал мне о давней, но памятной беседе с Е. Примаковым. Руководивший тогда службой внешней разведки России академик дал понять, что осужденный Эймс знает, что в России о нем не забывают. Не исключено все же, что есть шанс увидеть его на свободе.
…Наши вернувшиеся нелегалы, о которых продолжают говорить, по-новому устраивают свою жизнь. Ясно одно: за этих людей можно не беспокоиться. Особенно после добрых слов, сказанных в их адрес В. Путиным. Беспокоиться надо о другом. Мало кто из серьезных людей в Москве и Вашингтоне верит во всемогущество ФБР, которое чуть ли не десять лет следило за «шпионской сетью» и не набрало в результате серьезных улик. Все, думается, гораздо проще и банальней: этих людей сдал «крот», допущенный к совершенно секретной информации. Нелегальная разведка всегда считалась самой закрытой из всех подразделений СВР. Нелегалов для работы за рубежом готовят много лет персонально, как очень дорогой штучный товар. Таковым он и является. Работа в разведке состоит не только из успехов. Бывают и неудача, временное отступление. В одном можно не сомневаться: в России всегда найдутся люди, с которыми не страшно пойти в разведку.