Национальное воссоединение

История России, как сокрытая от глаз тайна, была загадкой для историков, которые пересказывали дела минувших дней скорее как притчи, собирая в свои повествования все слухи и домыслы. ХХ век вывернул наизнанку историческую ткань.

Казалось бы, всё прояснилось: в тягчайших испытаниях, в войнах и революциях открылась очевидность. Но оказалось, что вместе с историей наизнанку вывернулось и сознание: политиков, философов, историков. Вместо ясных исторических концепций, которые могли бы не только разложить по полочкам мировую и отечественную историю, но и дать оценки текущим процессам, мы получили целый шквал разнообразных фантазий с произвольными переоценками, казалось бы, устоявшихся истин. ХХ век привнёс хаос не только в жизнь народов, но и в сознание учёных мужей.

В России осмысление ХХ века не может не быть политизированным. Русское самосознание живёт своей историей, и споры вокруг известнейших фигур и событий нашей истории, досужие и профанные суждения об истории и политике шагнули из кухонь в глобальную сеть и получили колоссальный тираж. Чем ответило на это государство? Ничем. Государственные СМИ остались на уровне развлечения и развращения читателя и зрителя, в сети государство представлено в основном лишь примитивными справочными страницами. Защита русской истории от клеветы и домыслов остаётся уделом частных лиц. Государственные решения в силу их полной необоснованности также оцениваются в порядке частных инициатив.

Интеллектуальная жизнь оказалась отделённой от государства. Оттого Россия в публичных суждениях своих граждан, получивших публичность за счёт массового распространения компьютерной техники и электронных социальных сетей, испытывает нечто вроде предзакатного пароксизма: перед глазами людей в короткое время проходят искажённые, опошленные и осквернённые картины русского прошлого и хаотические мысли о настоящем. Действительно, это смертельно опасный кризис: либо стремительный распад государства и завершение русской истории, либо переход в новую эпоху. От того, как мы решим отнестись к урокам нашей истории, от того, как это отразится на поведении властных кругов, зависит судьба ныне живущих поколений.

Философы давно выяснили, что никакой единой истории человечества нет. «Единицы» истории, её субъекты — народы. Некоторые из них способны стать «историческими» и превратиться в политические нации, образующие государства. Что же стало с нашей «исторической единицей» в ХХ веке? На фоне общего для всего мира научно-технического прогресса мы потеряли единство своего народа в начале века, когда воевали меж собой в жесточайшей гражданской войне, а потом выжигали всех, кто имел хоть какую-то связь с прежней, исторической Россией и всей её великой славой. А в конце ХХ века мы, лишившись элементарного чувства солидарности и самосохранения, отдали ни за понюшку табаку три века своего державного строительства и более половины национального достояния. Мы отдали в плен этнократическим режимам десятки миллионов русских людей! С каким ещё крупным народом такое происходило?

Можно сказать: народ плох, и он заслужил свою судьбу. Можно иначе: всё в этом мире смертно, смертны и народы, и наш народ уходит в историческое небытие — по этому всеобщему закону. Можно и так: мы по своей дурости и трусости многое отдали, мы проиграли множество сражений, но свою войну за Россию мы ещё не проиграли, и у нас есть шанс собраться и обеспечить исторический реванш.

Первое и второе мнения ничтожны для судьбы России. Они ни в чём не участвуют, образуя массивный балласт в политическом процессе. Актуальна лишь позиция реванша, и в рамках этой позиции можно судить о том, какие тактические задачи решать в первую очередь и какие ставить цели на перспективу. Только тот, кто умеет то и другое — видит и тактику, и стратегию, — может рассматриваться либо как соратник, либо как противник.

Куда же должен направить свои усилия активный слой национально мыслящих и готовых служить не только своему частному интересу людей? Здесь мы имеем развилку: одни нам рассказывают, что стоит думать только о том, как бы удержать территорию Российской Федерации (или даже готовиться отдать большие куски нашей земли этническим кланам или соседям), другие — что нужно вести активную внешнюю политику реальной интеграции, а потом и воссоединения русских земель. Первая позиция радостно встречается (а то и финансируется) нашими врагами, которые пытаются выдать сепаратизм за прагматический подход в рамках русского национализма. Уступка якобы спасёт русское ядро. Но ведь уступка 5 млн кв. км в 1991 году не сделала русское ядро стабильным, а напротив — дестабилизировала его. Будем дальше идти по этому пути? Вероятно, стоит подумать о том, что здравая национальная политика не может не поставить ключевой задачей воссоединение расчленённого искусственными государственными границами народа. Русские соотечественники должны стать не беженцами (а таковых уже насчитываются миллионы), а полноправными хозяевами на своей земле — с общими для всех русских правительством и законом. А это означает стратегическую задачу воссоединения. Только воссоединение способно стабилизировать государственность, поднять дух народа, а с ним — и экономику.

Каков же способ воссоединения? Здесь мы снова видим два подхода. Это Евразийский Союз. Его материальная основа — Таможенный союз. Может ли он привести к воссоединению русского народа? Всё зависит от того, каковы установки в закулисных переговорах. Пока нет оснований считать, что «таможня даёт добро» на интеграцию вплоть до слияния государства. Между тем таможенные барьеры — это один из ключевых признаков государства. Если мы перенесём свои таможенные границы от политических границ, мы рискуем получить не экономический эффект, а удар по суверенитету. Вместе со вступлением в ВТО это будет означать, что российское правительство — просто фикция, управляющая компания при чужих хозяевах.

Второй подход пока остаётся на уровне лозунгов и создания разнообразных чиновничьих синекур, где привластные бездельники кормятся от бюджетных щедрот.

Это невнятно обозначенный проект «Русский мир». Пока он выглядит размыто и не имеет политического измерения. Он лишь напоминает, что русские живут не только в Российской Федерации. И для нынешнего государства стоило бы вместо «россиянства» больше внимания уделять русскости — нашей русской цивилизации, которая значительно шире политических границ «Эрэфии». Культурная экспансия обещает восстановление русского народа в своих правах — как носителя культуры мирового уровня, которая охватывает десятки миллионов людей за пределами РФ.  Но надо вспомнить судьбу наших русских соотечественников (русских по роду и русских по культуре), которым инициативы российского правительства давали надежды на воссоединение с Родиной, но теперь эти надежды утрачены. Вся политика в этой области была ограничена скудными денежными подачками «на культуру». Если это и всё, что скрыто под словосочетанием «Русский мир», то лучше этот проект закрыть, чтобы не обманывать тех, кто и так многократно обманут. Если же «Русский мир» — это проект политического единства русских в государстве, которое по праву будет носить имя «Россия», то он должен получить конкретные очертания. А это невозможно без заимствования огромного интеллектуального богатства, которое было создано русскими мыслителями, политиками, профессионалами разного профиля. По сути дела, мы знаем, как обустроить Русский мир. И надо лишь наполнить власть людьми, которые являются носителями этого знания.

Сегодня только Святейший Патриарх Кирилл многое делает для того, чтобы все страны, связанные с русской цивилизацией, Русским Мiром, осознали наше общее ценностное достояние — Православие, не как угрозу своей самостоятельности, а как свой безценный ресурс в глобальном мире.

Многих всё ещё мучает вопрос о том, куда России повернуть свой взор — на Запад или на Восток. Это ложный выбор. Россия представляет собой страну-цивилизацию, и нам нет надобности для каких-то особых внешних «ориентиров». Мы близки, вне всяких сомнений, Европе — и культурно, и исторически, и антропологически. Но Азия для нас — географическое пространство, которое русская цивилизация окультурила и ввела в мировую историю. Ни от того, ни от другого невозможно отказываться. Это было бы безответственным разбазариванием исторического достояния. При этом Россия должна, восстанавливая пространственное единство, вспомнить самое себя через созерцание раскрытой в истории собственной сущности, через воссоединение со своей историей, брошенной сегодня как ненужный хлам.

Для сосредоточения России есть все основания. Ведь налицо смена эпох, в которой мы видим не только «закат Европы», «смерть Запада», но и стирание цивилизационных черт многогранного некогда Востока. Разве Китай или арабский мир сегодня демонстрируют какой-то культурогенез, разве нам известны восточные мудрецы и какие-то исключительные образцы восточной жизни, что-то говорящие о самобытности? Нет, на Востоке мы находим всё тот же Запад, только лишённый своей зажиточности и разорванный политической нестабильностью. А на Западе мы видим увядание исторических наций и заселение Европы переселенцами, перенимающими у коренного населения только социальные пособия, но никак не глубинную культуру жизни и хозяйствования. Ровно то же самое уготовано России, которая «закатывается» вместе с Европой, захлебываясь в потоке нецивилизованных иммигрантов с Востока и потопе расцивилизованной масс-культуры с Запада.

Наша история таит для нас не только закон возрождения, но и возможный рецепт самоубийства. Дело в том, что нашему народу свойственно переживать историю как современность. Именно поэтому, как было сказано выше, нас захлёстывают горячие до безумия споры об Иване Грозном, Петре Великом, Екатерине, Николае II, Сталине. Почему это происходит, почему даже среди патриотов принято друг дружку хлестать прошлым по сусалам? Потому что государственная власть лишена понимания истории и не может предложить целостной её концепции, а значит — не может в системе образования воспитывать гражданина вместо досужего спорщика по всем мало-мальски знакомым ему «фактам», которые почти всегда толкуются как разоблачение скрытых тайн и ведут к дискредитации деяний предков. Без государственной власти и историки действуют кто во что горазд. Невозможно ведь продолжать довольствоваться текстами XIX века, в которых порой больше литературы, чем истории, или сочинениями ХХ века, в которых больше идеологии, чем любви к России.

Чтобы понять историю, надо встать выше даже самых её выдающихся личностей. Их частная судьба хороша для романа. А история отражает собой русские триумфы и русские трагедии как уникальный сюжет, безспорно присутствующий и продолжающийся в сегодняшнем времени.

Патриарх Кирилл назвал среди причин крушения СССР главные: «упадок национального самосознания, национальной гордости, восприятия истории во всей её совокупности, понимания огромного значения исторической общности людей для их в том числе материального и духовного процветания». Из этого прямо следует, что необходимо переосмысление истории России как национальной, как русской истории (что не исключает участия в ней других народов в разных ролях: как врагов, так и союзников и даже собратьев по исторической судьбе). И только такое понимание может вложить в замыслы об экономической экспансии (Евразийский Союз) и культурной экспансии (Русский мир) ключевую идею — воссоединение русского народа, воссоздание его национальной жизни, а на её основе — единого русского государства, где не заказано жить другим народам, которые могут спокойно жить с русскими бок о бок, но при этом не мешать русским жить по-русски, а государству — в полной мере быть русским.

Только работа над ошибками и заблуждениями ХХ века, проведённая Церковью, Государством, Нацией, создаст для России условия будущих побед.

Андрей Николаевич САВЕЛЬЕВ