Исторично ли Рождество?

http://www.diletant.ru/articles/16176/

Рождество Христово историчнее рождения Христа. Праздник Рождества появился через триста лет после появления на свет Иисуса, когда христианская вера уже была преимущественно достоянием людей греко-римской культуры. С точки зрения политики, III-IV  века ― закат эллинистической цивилизации, но всё же это закат цивилизации с чрезвычайно развитой письменностью, так что историю появления праздника можно проследить достаточно ясно.  



Епископы и богословы этого времени прекрасно понимали, что точная дата рождения Иисуса неизвестна и неизвестной останется, они взвешивали разные даты с точки зрения их удобства для проповеди веры. Вёлась дискуссия даже о том, нужно ли вообще праздновать Рождество. Крупнейший христианский мыслитель III cтолетия Ориген придерживался традиционной идеи о том, что день рождения празднуют плохие люди (в Евангелии в день рождения Ирода убивают Иоанна Предтечу). Главным праздником было Богоявление ― воспоминание о том, как Бог в момент крещения Иисуса назвал Его Своим Сыном.  



Тем не менее, была потребность в увеличении числа праздников (в карикатурном виде она привела через много веков к тому, что праздничных нерабочих дней стало почти столько же, сколько рабочих). Тогда Рождество абсолютно сознательно приурочили к языческому празднику Непобедимого Солнца (был выбор: считалось, что создано Солнце 21 марта, причём в среду, на четвёртый день от субботы). Обряды и гимны Рождества скопировали, с соответствующими изменениями, с обрядов Богоявления. В результате, и в католической традиции, и в православной Богоявление постепенно отступило на второй план.  



Дилетанты от культурологии и религии часто утверждают, что Рождество для западных людей важнее Пасхи и это неправильно. Тут, конечно, недоразумение: на Западе шире празднуют вовсе не Рождество Христов, а Кристмас, праздник с христианским названием, но по происхождению вполне языческий. Верующие в Христа западные люди празднуют Пасху с такой же радостью, с которой празднуют Рождество.  



В любом случае, вполне «восточный», православный св. Иоанн Златоуст говорил, что зажечь погасшую свечу легче, чем из ничего создать свечу.

Он имел в виду, что творение мира удивительнее воскресения, но мысль эта справедлива и по отношению к рождению Иисуса: легче поверить в то, что положенный в гробницу мёртвый человек подымется, чем в то, что Бог ляжет в кормушку для скота. Вечный ― и  попал в историю. Это даже не верблюд и игольное ушко, это как симфонии Бетховена стать начинкой эклера. Не размеры различаются, а суть. Такого не может быть! Тут, собственно, и начинается перепутье между верой «традиционной» для Библии и верой христианской. Бог не может быть историческим деятелем, даже в качестве младенца!

Современная культура на свой лад пытается затушевать историчность рождения Иисуса. 



Во-первых, как ни странно, довольно много образованных людей считают возможным говорить о том, что Иисуса не было вообще, что Он ― миф. Мол, никто из современных писателей о нём не упоминал, а если кто-то и упоминал (Тацит), то это позднейшая вставка. Полезно знать: в текст Тацита вставили не упоминание о Христе, а обозначение Христа (которого Тацит упомянул мимоходом) как Спасителя. 

Во-вторых, секулярная культура предлагает верить не в то, что Бог стал младенцем, а в то, что каждый младенец ― бог. Но в то, что каждый младенец бог, вообще не нужно верить ― это простой факт. Сосредотачиваться на этом, сюсюкать с младенчиками по этому поводу, достойно и праведно. Только одно «но»: хорошо бы помнить, что и каждый взрослый дядя, каждый взрослая тётя тоже ― бог. Иначе получается, что пока сапиенс молчит и агукает, он прекрасен, а тот же сапиенс, который вонючий и пьяный обмочился у меня в подъезде, подлежит в лучшем случае вывозу из Москвы. Это логика Ирода ― дети цветы жизни, надо их вовремя срезать, пока не превратились в увядшую гадость. 



Рождение Иисуса из факта истории, вполне несомненного и абсолютно незначительного, становится частью истории ― всемирной истории и в то же время повседневной истории каждого человека ― когда мы начинаем любить и детей, и взрослых, и агукающих, и матерящихся, улыбающихся в колыбели и лгущих с телеэкранов. Между сентиментальностью и трезвой любовью ко всем людям ― больше пропасть, чем между человеком и Богом, но пропасть эта преодолима, прежде всего, благодаря именно Рождению Иисуса. 

Священник Яков Кротов, 
выпускник исторического факультета МГУ 1983 года.