Свидетельство Лиутпранда Кремонского

Исторические записи Лиутпранда Кремонского, как и Бертинские
анналы, использовались Байером для доказательства норманнства руси. Бертинские
анналы я уже разбирал. Теперь стоит посмотреть на тот текст, на который
ссылается Байер и все его последователи. Небольшая историческая справка о самом
Лиутпранде.

Лиутпранд родился в Павии, приблизительно в 920 г.,
в знатной лангобардской семье, в придворной школе короля Гуго получил
прекрасное классическое образование. Отец его был влиятельным лицом при дворе,
был даже послан в Византию для укрепления связей короля с империей. В 931 г. Лиутпранд, благодаря, прекрасному голосу, был приглашен в дворцовую капеллу. Во время правления в Италии Беренгария (с 945 г.) Лиутпранд служил у него личным секретарем. Позднее был диаконом церкви в Павии. По поручению Беренгария он в 949г. ездил послом в Константинополь, где усовершенствовал
свои знания греческого языка. О целях и последствиях этого посольства Лиутпранд
не сообщает, но известно, что по возвращении у него произошел разрыв с
Беренгарием. И уже в 956 г. он живет в Германии в качестве политического эмигранта. Оттон 1 оказал ему благожелательный прием. В Германии Лиутпранд встретился с епископом Рецемундом из Эльвиры, послом калифа Абдерахмана III, и по его убеждению начал писать историю современной Европы и ее королей. Писал он ее во Франкфурте с 958 по 962 г. и назвал «Антаподосис, или Воздаяние».

В этом произведении в 5 книге, 15 главе он сообщает, что отчим Лиутпранда был свидетелем неудачного нападения князя Игоря на Константинополь в 941г.
В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют русиос, мы же по их месту жительства зовём “норманнами”.
Ведь на тевтонском языке “норд” означает “север”, а “ман” - “человек”; отсюда – “норманны”, то есть “северные люди”. Королём этого народа был [тогда] Игорь; собрав более тысячи судов, он пришёл к Константинополю. Император Роман, услышав об этом, весьма встревожился, ибо отправил свой флот против сарацин и для защиты островов. Проведя в размышлениях немало бессонных ночей, - Игорь в это время опустошал морское побережье, - Роман узнал, что в его распоряжении есть ещё 15 полуразрушенных хеландий, которые народ оставил [дома] из-за их ветхости.
Услышав об этом, он велел прийти к нему tous kalajatas тус калафатаc, то есть кораблестроителям, и сказал им:
“Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались
[дома]. Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам”. Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Игорю. Они отчалили; увидев их в море, король Игорь приказал своему войску взять их живьем и не убивать. Но добрый и милосердный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь.

Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали]
бросать огонь во все стороны. Руссы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли руссов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Игорь с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой множество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в присутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима.
Из текста бросается в глаза то, что Лиутпранд называет руссов норманнами. Но если мы внимательно присмотримся, то видим, что византийцы сообщили отчиму, что руссы люди севера. Для отчима же и Лиутпранда люди севера – это норманны, так как в переводе это и значит люди севера. Это не значит, что он имеет в виду скандинавов. Вряд ли отчим Лиутпранда видел вживую хоть одного норманна, чтобы идентифицировать их среди пленных. Вряд ли он с пленными, которых казнили, и разговаривал. Но даже если он специально интересовался, кто они и выяснил, что они норманны, это тоже ничего не доказывает, так как в войске Игоря могли быть и наемники норманны. Ни для кого не секрет, что русские князья нанимали скандинавов на службу, могли для похода на Константинополь привлекать и других союзников. Вот как об этом сообщает летопись, относящаяся ко второму удачному походу Игоря:

«В лето 6452(944) Игорь совокупи вои многи: варягы и русь, и поляны, и словены, и кривичи, и тиверцы, и перечегы…Се слышавшее, корсунци послаша к Роману, глаголющее: Се идуть Русь бес числа корабль, покрыли суть море корабли».
Видно, что в армии Игоря кроме славян были и варяги и печенеги. Но корсунцы передают Роману, что идет русь, так как они их всех называют по имени тех, кто организовал поход и объединил все эти силы. Соответственно, когда под стенами Константинополя появлялась такая армия, жителям было не до выяснения национального состава армии и они сообщили отчиму Лиутпранда, что пришла
русь. Если бы в такой ситуации захватили пленного печенега, допросили его и
выяснили, что он печенег, то по логике норманнистов русью нужно называть печенега тогда.
Подытожим сказанное. Свидетельство Лиутпранда слишком туманное. Из него непонятно имеет в виду он настоящих норманн или просто людей севера, как они назывались тогда в Европе. Отчим Лиутпранда вряд ли видел когда-либо норманн и по внешнему виду пленных не мог определить, кто они. Если он даже через переводчиков общался с кем-либо из них и установил, что они на самом деле
норманны, то это тоже никак не доказывает норманнства руси, так как в тексте не
сказано, что все войско Игоря были норманны или что возглавляли это войско
норманны. Отсюда следует, что на основании свидетельства Лиутпранда доказать,
что русь по национальности норманны, нельзя.