Конец эпохи Путина

Еще  две недели назад никому и в голову не могло прийти, что традиционное  «С новым Годом! С новым счастьем!»  на этот раз будет произноситься с особым смыслом и значением.

События последних дней  радикально изменили политическую ситуацию в стране. У россиян появилась надежда в 2012 году начать жизнь в  новой России.

Эпоха Владимира Путина закончилась.

Еще вчера подобная фраза показалась бы бредом шизофреника. А сегодня это бесстрастная констатация свершившегося факта.

Циничная афера  с массовыми фальсификациями на избирательных участках в пользу «Единой России»  продемонстрировала  прогнившее нутро  российской власти. Неприятие лжи всколыхнуло  общество. Миллионы граждан почувствовали себя оскорбленными и униженными. И они вышли на улицу.

 Дух участников манифестаций  на площади Болотной и проспекте академика Сахарова укрепляли  не только яркие речи  писателей Бориса Акунина и Дмитрия Быкова или аккорды Юрия Шевчука  и лидера  рок-группы «Алисы» Константин Кинчев. Резолюция Союза военных моряков России, признавшего  выборы 4 декабря не легитимными, потянет на десяток   остроумных  клипов. В унисон им  обращение Совета по правам человека при президенте с выражением  недоверия председателю ЦИК В.Чурову.

Сотни, тысячи аналогичных обращений, заявлений, резолюций митингов и собраний из различных уголков страны превращают  набитые  фальшивыми бюллетенями избирательные урны  в погребальные для правящей партии.

Что же случилось?

Разжиревшая и охамевшая за годы нефтяного благоденствия  правящая каста, наткнувшись на массовое сопротивление, вошла в ступор.  Болотная площадь бросила Кремлю вызов. И Кремль  не поднял перчатку.

Как бы ни приукрашивали придворные политологи своих работодателей, как бы ни преуменьшали значение того, что произошло, несомненно одно: власть морально проиграла  проснувшемуся обществу.

Говорят,  политика дело грязное. Мол, в политике нет морали. Это верно для «первого этажа». Там, где политики барахтаются в повседневных житейских дрязгах. Но есть и «верхний этаж». Здесь свершается таинство легитимизации  притязаний на господство. В этом особом пространстве  главенствует  моральный фактор. Власть держится  на доверии граждан.  Борис Акунин, призвавший на проспекте имени Сахарова создать движение «За честную Россию», представляется мне не прекраснодушным  мечтателем-интеллигентом, а трезво мыслящим политиком, указавшим  путь к спасению страны.

Нет доверия к государю -  и гибнут королевства, царства, империи. В 1991 году советская власть,  охраняемая многомиллионной армией, милицией, внутренними войсками, КГБ  пала без единого выстрела.  Режим рухнул, потому что люди перестали ему верить.

Какой-то шанс у российской власти сохранялся до 24 декабря. Если бы уходящий президент Дмитрий Медведев или, как нам  объявлено, будущий президент Владимир Путин явился  на проспект имени Сахарова и на весь мир провозгласил: «Выборы были честными! Я требовал от губернаторов и мэров, от полицейских и прокуроров, честности и только честности. Если какие-то мерзавцы злоупотребили моим доверием, оскорбили глубоко уважаемых мною избирателей, я публично накажу каждого из них и разберусь во всем...»

Но не извинился за фальсификаторов Дмитрий Медведев.

Не взял в руки микрофон  Владимир  Путин.

Они и не могли прийти и обратиться к ста тысячам не испугавшихся мороза москвичей и ко всей России с искренними словами сожаления по поводу беззаконий.  Они знают, что выборы были нечестными.

Публично утверждая  обратное, они обманывают избирателей.

У высших руководителей страны много прав  и привилегий. У них есть даже право совершать ошибки, ведь они не Боги.

Нет у них  одного права: лгать своему народу.

А они кривят душой на глазах у ста сорока миллионов россиян…

Мы снова  возвращаемся к морали и политике. Ложь в представших нашему взору масштабах, это уже не банальное вранье и не простительные дипломатические увертки.

 Это  та самая «святая» ложь, которая в критические исторические минуты  оплачивается покатившейся из-под ножа гильотины венценосной головой. Или президентским креслом, как это случилось с Ричардом Никсоном, в свое время распорядившимся  установить прослушку в избирательном штабе  конкурирующей партии.

После двух самых массовых в постсоветское время манифестаций в столице , поддержанных в  регионах, говорить о фальсификациях на избирательных участках, о вбросах, о подлых председателях участковых комиссий, о переписанных протоколах и тому подобных  подробностях агонии режима  не имеет никакого смысла. Грим поплыл, и людям предстало  истинное  лицо власти, к которой они еще вчера обращались с  надеждой и верой. В глазах миллионов власть утратила моральную легитимность.

У правящей элиты  было время для проведения переговоров об условиях  почетной капитуляции в  проигранном  сражении за Государственную Думу. Стоило всего  лишь предпринять ряд неприятных  для нее шагов, оговоренных в резолюции на Болотной площади.

Отставка Чурова, пересчет голосов на сомнительных избирательных участках, возбуждение  уголовных дел против фальсификаторов, отмена выборов в  проблемных  территориях, возвращение оппозиционным партиям  заработанные  ими 15-20 процентов мандатов   ударили бы  по репутации и  осложнили положение кремлевского руководства. Но  это позволяло им  удержать инициативу в своих руках и уменьшить  остроту противостояния.  У Владимира Путина,  обладавшего громадным политическим ресурсом, сохранялся шанс провести  президентскую кампанию без катастрофических потерь и вернуть себе – к добру или не к добру, это отдельная тема –  кресло номер один.

Сегодня этот вариант поставлен  под сомнение.  После презрительных реплик, бессмысленных отпирательств, очередной порции  демагогии отставка Чурова уже ничего не решает. Паровоз ушел. На кону другие ставки.

Сравним  содержание лозунгов  митингов 10 и 24 декабря. (Состоявшийся 18 декабря  в Ставрополе  митинг я отнесу к 10 декабря – ставропольцы с небольшим опозданием включились в общероссийский цикл). Создается впечатление, что  эти события разделяют не  две недели, а целая эпоха.

Пафос  первого митинг –  эмоциональный взрыв в ответ  на обман и кражу голосов. Обида на фальсификаторов, «единороссов», полицию, участковые комиссии, глав районов и городов, губернаторов, которые покрывали беспредел. Суть требований: привлечь внимание верховных правителей  к безобразиям и наказать виновных.

Подоплека второго  -   реакция  на нежелание уличенной  во лжи власти  откровенно объясниться с обществом. Презрительные "бандерлоги" и "контрацептивы", обвинения в прислужничестве госдепу, огульное отрицание   очевидных  фактов привели людей  к выводу: и президента, и премьера  беззакония вполне устраивают.

Именно поэтому второй  митинг поставил  под сомнение уже легитимность  и перспективы  самой власти.  Выступление каждого из  двух десятков  ораторов  на Крепостной горе 24 декабря было наполнено  уничтожительной  критикой   премьер-министра. Каждый пятый развернутый на Крепостной горе  плакат был антипутинским.  Брошенный от микрофона призыв «Ни одного голоса Путину на президентских выборах!» был воспринят как цель на предстоящие два с половиной месяца.

Когда-то знаменитый русский писатель Василий Розанов, свидетельствуя о революции 1917 года, написал: «Россия слиняла в три дня».

Какие декорации подберет история для финальной сцены растянувшегося на двенадцать лет политического спектакля одного актера? Будут ли они окрашены красками трагедии, или все обойдется фарсом, как в августе 1991 года? Или же   ответственные граждане  и политики все-таки найдут разумный и цивилизованный выход из нарастающего кризиса ?

Это главный вопрос, на который в самое ближайшее время предстоит ответить нашему обществу.

Василий Красуля