Дуля в медицине

Дуля был хорошим мальчиком. Он был толст, смешлив, временами задумчив, и не умел четко высказывать наболевшие мысли. Мы с ним вместе проучились восемь классов в школе. Знаете, есть такие люди, которые любят препарировать жучков и рассматривать старые скелеты куриц? Дуля был как раз из этой породы.
Для мальчиков и девочек в 1985-86 году Минобразования решил ввести такой предмет, как «Гигиена школьника». Всем нам в классе седьмом выдали такие тоненькие книжки. Очень удобно. Мальчики читают о девочках, а девочки сразу начинают читать о мальчиках. Там только рисунков не было. До этого Минобразования не дорос еще. Могло запахнуть не просвещением, а криминалом.
Вообще в то время назрела необходимость рассказать о половом воспитании, и не только детям. Ведь было сказано какой-то девушкой в знаменитом телемосте со Штатами: « А у нас в Союзе секса нет!» Люди не только были в незнании того, что должно быть какое-то воспитание в этом плане, но создавалось впечатление, что многие не ведают, что «этой штукой можно не только орехи колоть».
Игорь Губерман как-то написал, что его бабушка, всегда шедшая впереди любого паровоза во всех житейских делах, в вопросе полового воспитания давала сбой. И все же, когда ему исполнилось лет 16, позвала его в сторонку и, стесняясь страшно, молвила: «Знаешь, Гарик. – Тот подумал по ее тону и поведению, что она готовиться выдать какую-то страшную семейную или государственную тайну, вроде того, как же в реальности умер Сталин. – Гарик, – бабушка, прошедшая все тяготы и ужасы войн, голода, разрухи и т.д. засомневалась, сможет ли она это сделать. Но собрала мысли и волю в маленький кулак и, буквально закрыв глаза, сказала: – Вот у вас, Гарик, одно, а у нас, женщин – совсем другое» – после этого она зарделась и убежала в другую комнату, словно школьница.
И вот время просвещения в стране наступило.
В нашей школе предмет повесили на биологичку. Прекрасная учительница, довольно бойкая на своих ботанико-биолого-анатомических уроках, она становилась пунцовой во время рассказов и расспросов по гигиене советского школьника. Дети не были такими свиньями, как сейчас, и не ржали открыто над слабостью учителя. Хихикали в ладошку. «Плейбой» еще не продавали на улицах, а группа «Поющие трусы», скорей всего, еще не родилась.
Преподавательница пунцово спрашивала. Дети, стесняясь, отвечали. Оценок не ставили, был только зачет. Однажды вопрос учительницы прозвучал так:
– Какие признаки полового созревания у девочек?

Кто знает? – Всезнающий Дуля тянул руку всегда, в том числе, и сейчас. Учительница не реагировала на него, ей нужно было участие других.
– Ну, кто знает? – Дуля выпрыгивал из парты. Он всегда все знал.
– Хоть кто-нибудь? – обреченно спрашивала она. Никто не шевелился, а Дуля уже залез на переднюю парту с вытянутой рукой.
– Ну хорошо, скажи, Дулицкий, – махнула она.
– МЕНСТРУАЦИЯ! – брызгая слюной, словно боясь, что его кто-то опередит, крикнул ранее запретное слово Дуля. Куцый форменный пиджак задрался у него и спереди, и сзади. Рубашка вылезла из-под ремня. Учительница продолжала делать вид, что не видит реакции класса, и согласно качала головой:
– Дальше, Дулицкий… – и он рассказывал дальше…
Пару лет спустя я встретил его на выставке научно-технического творчества, организованную для техникумов Одессы и области. Я торчал возле дизелей в разрезе, и прочих систем главного двигателя, которые ездили от нашего мореходного училища даже на ВДНХ в Москве. Дуля же, поступив в медицинское, хотел стать кем-то вроде фельдшера. Мы поздоровались, и он меня потащил к стенду своего медучилища. Он вытащил оттуда свой пухлый реферат и всунул мне его в руки. До этого я думал, что рефераты должны быть другими, а тут…
– Смотри, – сказал он мне, трясясь от нетерпения и мелко подпрыгивая, – все снимки я делал сам. Вот глянь на эту странгуляционную борозду – посмотри, как хорошо видна, хотя она от мягкой петли! Обычно она нечетко выраженная, и другого цвета… Мы приехали немного поздно, но ничего… А вот эти синяки плохо получились на черно-белом фото, но все же видно. Этот человек умер в результате отравления. Вот его язык, а вот заключение паталогоанатома. – Следующий труп выглядел не менее аппетитно. Дуля листал и листал свой реферат, я стоял в наглаженной морской форме с нашивками и старался ни о чем не думать. В конце концов я не выдержал.
– Дуля, твою итить! Все?
– Ну, – сказал Дуля, – у меня еще три реферата лежат: вот тут и тут. Вот в этом описано, как я несколько раз сам участвовал во вскрытиях.
– Да ну их на хрен, эти рефераты. Скажи лучше, кого из наших видел.
Говорят, он уехал в Австралию. Искренний, хороший парень. Помню, как меня удивило, что он не захотел, чтоб его родители пристроили в институт, и он захотел был простым фельдшером, чтобы видеть, постигать свою медицину с самого низу. Не каждый пойдет таким путем, если есть реальная возможность перепрыгнуть на более успешную ступеньку.