Как Дед Мороз напугал семью профессора

 Случился сей конфуз в конце 70-х годов прошлого века. Жертвой Деда Мороза стала семья профессора, уважаемого жителя Ленинграда, после демократической «рокировочки» городу вернули его историческое название Санкт-Петербург.

Накануне и после Нового года у меня выдалось несколько свободных дней, вот и решила рвануть к родственникам в Ленинград. Моя тётя очень хотела, чтобы я хотя бы один из новогодних праздников встретила вместе с ней, её дочерью и внучкой.

В то время покупка билетов на самолёт была целой проблемой. А если ехать в Ленинград из Уфы, где я тогда жила, поездом, с пересадкой в Москве, то дорога слопала бы те дни, которые я с успехом могла бы провести рядом с близкими. Поэтому вариант с железной дорогой отпал сам собой, как расточительный.

Одна моя хорошая знакомая работала в Уфимском аэропорту, я частенько прибегала к её помощи. Но даже она, услышав мою просьбу по телефону, долго ломала голову над вопросом – каким образом подфартить моей прихоти в преддверии праздника и после него. Ведь мне нужен был билет туда и обратно, чтобы не застрять надолго в Ленинграде. Однако выход нашла.

Заполучив записку в городскую кассу Аэрофлота, отправилась за билетами. Очередь была длиннющая, я встала в хвосте. Скрашивая время, читала книгу. Сидячих мест в кассе не было, читала стоя час, второй, третий. Двери в помещение кассы то закрывались, то открывались, впуская вовнутрь трескучий мороз. Постепенно я превращалась в сосульку. Может рискнуть, да сбегать в ближайшее кафе, чтобы согреться горячим чаем, решала я гамлетовский вопрос. А вдруг потом скажут: « Ну, уж нет. Вас тут не стояло!» И придётся занимать очередь заново.

–Не знала, что будет такая длинная очередь, а то бы прихватила с собой термос с чаем. Совсем продрогла, как бы не заболеть накануне праздника, – завела я разговор с соседкой.

– А вы сходите в кафе, оно рядом.

– Но если уйду, то могут не пустить обратно в очередь.

– Не беспокойтесь, идите, я подтвержу, что ваша очередь передо мной.

Купив чай, оставила буфетчице денежный залог за гранёный стакан и сразу вернулась в кассу. Моя очередь сильно продвинулась. Согреваюсь горячим чайком, смакуя напиток. Достаю паспорт, деньги. Где же заветная записка? Порылась в сумке, вывернула карманы дублёнки, нет записки. Передо мной всего два человека. Эх, чекмагуш, как говорят французы, так я её спрятала для большей надёжности в карман джинсов! Вкладываю свою находку в паспорт, подаю кассиру. Она пощёлкала по кнопочкам аэрофлотовской техники и тихо сказала:

– Билеты будут, но не сегодня, придёте за ними завтра.

Просовываю голову в окошечко кассы, интересуюсь:

– И мне снова нужно будет выстоять такую же очередь?!

– Позвоните в дверь кассы, мы вас впустим. Только сначала появитесь перед окошечком, чтобы знать, кто к нам пришёл. Иногда нажимают на звонок из-за шалости, наверное, чтобы проверить – звенит он или нет, отрывая нас от работы.

Вернув стакан в кафе, воодушевлённая, что поездка в Ленинград почти у меня в кармане, поехала домой оттаивать.

На другой день мелькнула перед окошечком, поприветствовав кассиров взмахом руки, как старых знакомых, пробравшись к нему с большим трудом. Те, кто стоял ближе к кассе, пытались меня тормознуть:

– Куда без очереди!

– Я не без очереди, а по службе, – сочиняла я на ходу, прокладывая себе путь в Ленинград. – Если будете мешать мне пройти к окошечку, сейчас закрою кассу на ревизию. Моя страшилка сработала – люди в очереди расступились, дав мне «зелёный свет».

После соблюдения всех договорённостей, я стала обладательницей авиабилетов на рейс Уфа–Ленинград и обратно. В ответ подарила кассиру коробку шоколадных конфет, от которых она сначала отнекивалась. И отправилась по магазинам, нужно было купить подарки ленинградским родственникам, их друзьям и соседям.

Посадка на самолёт и полёт прошли нормально. Вылет не задержали по техническим причинам или по погодным условиям, как это обычно бывает зимой. Благополучно приземлились в аэропорту Пулково. Знакомым маршрутом добралась до дома родственников.

До прихода Нового года оставалось двенадцать часов. Успела пару раз сбегать в продовольственный магазин. Тётушка колдовала над сложными блюдами, она отлично готовила, и тортом «Наполеон», традиционного в их семье новогоднего кулинарного изделия. Я готовила салаты, мыла посуду. Словом, была на подхвате. Двоюродная сестра корпела на работе, на календаре был понедельник. Племянница, школьница, мыла фрукты, овощи, выносила мусор, повторяла на пианино мелодии модных песен. И по нашей просьбе, тёти и моей, исполняла классические музыкальные произведения, создавая приятную атмосферу. Высокая пушистая ёлка, стоящая на крестовине, дожидалась, когда её начнут наряжать.

Макушку на лесную красавицу укрепила сестра. К её возращению домой мы уже нарядили ёлку с племянницей. Раздвинули в гостиной стол, чем увеличили его размер. Постелили белоснежную скатерть. Закуски были готовы. Постепенно стол стал праздничным, когда украсился шампанским, вином и водочкой.

Стали подтягиваться первые гости, все нарядные. Я пошла в свою комнату, чтобы переодеться, мне её всегда выделяли, когда приезжала. Поэтому с новыми гостями, которым объявляли, что я в Ленинграде, приходилось здороваться через дверь. Они радостно приветствовали моё неожиданное появление.

Взрослые дружно сели за стол, прежде усадив детишек за отдельный, накрытый в комнате тёти. Проводили Старый, встретили Новый год. Обменялись подарками, несказанно порадовав детей. Мне в тот год родственники подарили шикарное платье, купили и ждали случая. Уговорили померить, чтобы посмотреть, как сидит, и попросили не снимать. И снова тосты, музыка, звон бокалов, стук столовых приборов, ухаживание друг за другом, разговоры, шутки, танцы, розыгрыши...

Часа в три наступившего Нового года все дружно высапали на улицу, побродить по праздничному городу, подурачиться.

– Разве это Новый год без снега! Знала бы, осталась в Уфе. Там такие сугробы, можно поиграть в снежки, покататься с горок на санках, – куролесила я, стоя среди луж. На следующий год лучше вы к нам, а не я к вам, договорились?! Все бросились меня успокаивать – что поделаешь, такая у нас погода и т. п. Я рассмеялась:

– Как же вы легко купились на мою шутку! Быть рядом с вами в Новогоднюю ночь и в отличном настроение мне не помешает даже голый асфальт.

Гости разъехались по домам, мы с сестрой и племянницей тоже вернулись к себе.

Шампанское ударило мне в голову, и я решила поздравить соседей, нарядившись Дедом Морозом. Красный камзол, подпоясанный поясом. Широкие брюки, остались на память от тётиного мужа, сбежавшего в Прибалтику после пережитой вместе блокады и нескольких лет мирной жизни. Дольше всех пришлось повозиться с бородой, усами и бровями из ваты, зараза, ну ни как не хотела держаться на моём лице. Тогда подключилась сестра, чем она прилепила вату на нужное место и нужных размеров, чтобы не сваливалась, сегодня уже и не вспомню.

Свежеиспечённый Дед Мороз выходит на площадку подъезда, в мешке у него подарки, поднимает руку, собираясь нажать кнопку звонка в квартире напротив.

– Ты их хоть знаешь? – интересуется шепотом сестра, наклоняясь к моему уху.

– Конечно! – шепчу я в ответ, как заговорщики. – Знаю всю семью – и маму, и папу, и детей, мы в прекрасных отношениях. Каждый раз, когда бываю в Ленинграде захожу их проведать. Не дрейфь!

Сестра пожелала мне удачи и прикрыла за собой дверь. Я смело нажала на звонок.

– Кто там? – поинтересовался женский голос.

– Это Дед Мороз, я пришёл вас поздравить.

Соседи впустили меня в квартиру. Я с порога начала балагурить, сыпать шутками, какими обычно изъясняются Деды Морозы на детских новогодних утренниках.

– Ой, я, кажется, ошиблась дверью. Шла к другим соседям, а попала к вам, – тормознула я, увидев вытянутые лица хозяина, хозяйки, открывшей мне дверь, и незнакомой девочки, совершенно не той с кем мы гуляли на улице вместе с племянницей. Перед тем, как ретироваться, одарила их подарками, которые приготовила другим, не тащить же обратно в Уфу. Они смущённо отказывались, но я могу уговорить даже телеграфный столб. Получив благодарность, вышла из квартиры. Села на ступеньку лестницы поразмышлять над своим поведением и перевести дух – отдать столько энергии, это вам не хухры –мухры.

Вернулась к своим, рассказала сестре, как я вляпалась.

– Я же тебя спрашивала – знаешь ли ты их, – ворковала нежным голосом сестра, гладя меня по голове. – У нас поменялись соседи, те съехали на другую квартиру три месяца назад. А эти напыщенные, муж профессор математических наук. Не тебе одной ударило в голову шампанское, мне тоже. Ты так уверенно говорила, что знаешь их, я и поверила, зная, как ты быстро сходишься с людьми.

Не успели мы договорить, обсудив мой неудачный визит, в квартире зазвенел звонок. Пришла жена профессора, спросила Деда Мороза. Пригласила тётю, сестру, племянницу и меня, одним словом, всех, к себе в гости. Они ушли, я осталась, чтобы снять наряд Деда Мороза, отодрать усы из ваты, постоянно щекотавшие мне нос, брови, бороду. Приняла душ, переоделась в новое платье, привела в порядок волосы…

Когда я втрой раз появилась в квартире профессора, хозяева и гости уже сидели за богато накрытым столом. Мирно беседовали, налаживая соседские отношения, и ждали меня, чтобы поднять бокалы с шампанским за знакомство, за Новый год. И снова началось веселье, с этой минуты профессор перестал быть напыщенным, он задорно отплясывал, шутил, пел под гитару. Его жена оказалась очаровательной дамой. Дочурка, ровесница племянницы, – милой и любознательной, они быстро нашли тему для разговора.

Расстались мы часов в семь. Хозяева преподнесли нам подарки. Мне было ясно и без слов, что они теперь будут дружить домами. Соседи плохо знали район, куда переехали недавно, а мои жили здесь уже много лет. Так что поводов для встреч не нужно будет искать.

Перед отъездом в Уфу заглянула к соседям, попыталась извиниться за свой дедморозовский визит, но хозяйка остановила меня:

– Если бы не вы, мы бы так и не знали о том, что напротив нас живут такие замечательные люди.