17.12.2011 04:00

КОЛЫБЕЛЬНАЯ БЕЗ МУЖЧИН

На модерации Отложенный

Государственный комитет Совета Министров СССР по кинематографии

ЦЕНТРАЛЬНАЯ ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ КИНОСТУДИЯ ДЕТСКИХ И ЮНОШЕСКИХ ФИЛЬМОВ

ИМЕНИ М. ГОРЬКОГО

Художественный плач конца 20 века

«КОЛЫБЕЛЬНАЯ БЕЗ МУЖЧИН»

129226, Москва, ул. С. Эйзенштейна,8. Для телеграмм: Москва, «Кинокадр»

Расчетный счет № 364703 в Бабушкинском отделении Госбанка г. Москвы

Тел. 181- 03 - 06

ТИТРЫ: «ТОГДА ЕЩЕ ПЫТАЛИСЬ ЧУВСТВОВАТЬ И ДУМАТЬ...»

НА ФОНЕ ЛЕТЯЩИХ ОБЛАКОВ (МОЖНО ВЗЯТЬ У А.ПЕТРИЦКОГО В «ВОЙНЕ И МИРЕ) ЖЕНСКИЙ ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС:

Иван, я снова у тебя!

Сначала резвилась, как щенок завидевший хозяина. Но центр тяжести вдруг сместился - и лодка моя перевернулась, навалившись всею тяжестью. Я осознала тяжесть моей ответственности перед вами двоими и главное - перед собой. Произошло то же, что и с твоими неудовлетворенными потребностями. Действует извечный закон невозможности удовлетворения потребностей. Если даже удовлетворение растет в арифметической прогрессии, то сами потребности - в геометрической.

Милый, Ваня, снова и снова прихожу к выводу: меньше требуй - больше получишь - то, что проповедовал Иисус, Лев Николаевич и прочие мудрецы. Но мы живем, живем такими, какие есть, и всякая искусственность приведет только к тому, к чему привела Толстого. Сбегая от себя можно обрести лишь другую шкуру(или холщовую рубаху), но не сущность. А если и изменится суть, то лишь постепенно, в соответствующих обстоятельствах, только волею Господа.

Ты прав, если подумал, что в данный момент я увлечена книгой «Царство божие...», но это только терминология оттуда, а ведь я потому и увлечена, что эти выводы сидели и сидят во мне самой. Кто -то сказал, что никакая книга не прибавит тебе больше того, что ты уже знаешь. И хорошая книга - это только радость нахождения единомышленника, что, впрочем, такая же иллюзия, как и майор Митасов (помнишь такого?). Что же касается одежды, то бишь холщовой рубахи как символа опрощенчества, или джинсов, как обратного символа, то опять же корни остаются прежними(хотя Коша думает иначе) и из клубня картофеля никогда не вырастет помидор. Правда можно привить, но кроме болезненности прививки, стоит ли портить первозданную естественную красоту сложившейся так, а не иначе, личности?

КАДР РВЕТСЯ,СКАЧЕТ. УХОДИТ В ТЕМНОТУ. ИЗ ТЕМНОТЫ ПОД «ТОККАТУ» И.С. БАХА МЕДЛЕННО,ТОРЖЕСТВЕННО ВЫПЛЫВАТ ЖЕНСКИЕ ЛИЦА. НАЕЗД НА ОДНО ИЗ НИХ. ФОКУС СБИВАЕТСЯ. НА НЕРЕЗКОМ ФОНЕ ТИТРЫ : «...И ХОТЕЛИ ЛЮБИТЬ...». НА МОНИТОРЕ КОМПЬЮТЕРА ПОЯВЛЯЮТСЯ СЛОВА:

Ваня, я люблю, люблю всегда. Она(любовь) во мне всегда, как, по-моему, и в тебе. И если на какой-то миг останавливается ее жизнь во мне, я хватаю воздух, как рыба, и ищу ее. А известно, кто ищет, тот всегда живет. И как бы я не пыталась всю жизнь противиться этой борьбе, сейчас я вижу, что это так; во всяком случае внутри себя. Я борюсь с собой, точнее машу дубиной по сторонам, разгоняя себя в себе, даже не сама борюсь, а естественно- диалектические силы во мне любви и ненависти к себе, любви и ненависти к людям, дерут друг друга так и сяк.

Почему мы так страдаем, Ваня?! Я - здесь, хотя люблю и любима( мне твоей любви уже выше головы, какой бы чисто сексуальной ни была она, после тебя разве только А. Вознесенский сможет удовлетворить меня, и то...), а ты там, где положено вдыхать ароматы и нежить кожу в море. Какое свинство - ни себе, ни людям! Поехал бы другой, уж он-то попользовался и солнцем и морем. Каково должно быть смешно Коше: быть на юге и не купаться. А я люблю тебя за это! Я думаю, полезно для твоего ЛОРа заплыть разок- другой, чтобы прополоскать горло морской водой.

Как видишь, внешней жизни, в отличии от тебя, нет, а если и есть, то я не придаю ей такого значения, как внутренней. Я столько чувствую, как будто я наркоман в рабочем положении, но мозги изнашиваются и душа сгорает, а выпускной клапан все еще не исправен. Так что вместе пойдем, с Аникиным пойдем, каждый, правда, по своей причине. Кстати, он выразил желание встретиться нам втроем и поговорить о нем. И все он что-то мучительно помнит, это, говорит, касается меня на том вечере с Петей и аспирантом. Недавно он шел по улице и увидел как продавали примусы, маленькие такие, походные, он купил, хотя в поход сроду не ходит. И вдруг ему ужасно захотелось уехать куда - нибудь подальше, к солнцу и воде, но чтобы непременно с примусом(а может Булгакова вспомнил?).

МОНИТОР ГАСНЕТ. МЕЛОДИЯ»СИРТАКИ». ИЗ ТЕМНОТЫ БЕЛЫЙ КОНЬ, СКАЧУЩИЙ ПО БЕСКОНЕЧНОЙ ВЫЖЖЕНОЙ, КОРИЧНЕВОЙ ПУСТЫНЕ, ЗАКАДРОВЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС:

...А меня разрывает любовь, хоть лезь на стенку, хоть бейся об нее - один фиг. Я тут такого нафантазировала: попереживай, со мною пожалуйста!

«Были ли спартанцы первыми, сделавшими поклонение боли общественным и освещенным религиозной традицией ритуалом ? Отнюдь. Уже в первобытном обществе существовали специальные испытания мальчиков и девочек , в которых болевое начало играло главную роль . Слово «инициация» совершенно исчезло из современного языка и лишь прилагательное «инициативный» еще как- то напоминает о его былом существовании . «Инициация - торжественное посвящение в члены племени» , - читаем в словаре. Инициация - всегда болевой экзамен , праздник выносливости , мужества , бесстрашия . Возраст инициантов колеблется от 5 до 14 лет . Этнографами подсчитано, что в 76% испытаний мальчиков и в 43% испытаний девочек присутствуют те или иные виды болевого воздействия . О серьезности происходящего говорит тот факт, что нередко посвящаемых секут до крови, так как во многих племенах считается необходимым «открыть им кожу» и стимулировать тем самым рост организма. Так, мужчины африканского племени Зуньи с усердием стегают хлыстами своих «взрослых» 5 - летних сыновей, становящихся с этого дня членами их мужского союза . Кричат, плакать, проявлять чувства испуга во время этого испытания не только позорно, но и очень опасно для мальчика. Без мужского союза он не может быть признан племенем как мужчина.

Конечно, для того, чтобы дети могли без ущерба для своего нервного и психического здоровья переносить подобные стрессовые ситуации, к ним их необходимо приучать постепенно. Отзвуки этих размышлений древности, можно найти в сочинениях английского философа и педагога 17 века Джона Локка, который, обращаясь к родителям писал : « Я не хочу , чтобы детей часто били за проступки, так как не хочу, чтобы они телесную боль считали величайшим наказанием . Но на этом же основании я хотел бы, чтобы им причиняли боль даже при хорошем поведении с их стороны, с именно той целью, чтобы они смогли научиться переносить ее, не видя в боли величайшее из зол» .

Действительно, боль может быть использована как искусственный создатель мини стрессовой ситуации и стать защитой от будущих нервных потрясений. Этим, кстати, много веков пользовалась наша русская народная педагогика. Я имею ввиду знаменитые субботние порки детей. Если отвлечься от их религиозной начинки, то они ничто иное, как несколько необычный психотерапевтический сеанс, своеобразный болевой катарсис, очищение через боль, освобождение от накопившихся эмоций, груза переживаний и возможного чувства вины. Другое дело, что внешне эти субботние «сеансы» всегда оформлялись только как наказание. Иначе, впрочем, быть и не могло. С распространением христианства в мире утвердилось четкое представление о единстве боли и наказания. Более того , о наказании , воспитывающим пресловутый «страх Божий», позорящем и глумящимся над провинившимся ребенком . Все эти «постыдные оголения» , спектакли в женских монастырях , в которых девочки - послушницы должны были целовать «карающую руку» лизать ботинки сестер - воспитательниц, постепенно превращали педагогические цели в фарс, смещали акценты в сторону сексуальной патологии .

Христианство - религия страдания . Без него оно задыхается, чахнет . Среди его главных культов , культе , исповедуемом самими священнослужителями - поклонение розге . « Целуйте розгу , бич и жезл лобзайте ,- говорится в стихотворном переложении молитвы 17 века , - их суть безвинна , почаще к детям применяйте». Или вот еще : « Благослови , Боже , растящие леса , добрые розги родят они , на долгие времена!». Стоит ли удивляться после таких страстных признаний , а ими буквально нашпигована средневековая богословская литература , что применяемые сплошь и рядом , за проступки и без них физические наказания утратили всякий смысл и скорее нравственно развращали , чем воспитывали.

Хотелось бы напомнить , что у тех «диких» племен было совсем иное отношение к наказанию детей . Столь милых церковному слуху стегания розгами и стояния голыми коленками на горохе - не существовало вообще . Наказывали по сегодняшним меркам весьма экзотично - дымом , перцем , а чаще всего строгим словом. У Диего де Ланды В его «Сообщении о делах в Юкатане» есть упоминание о том как воспитывали своих дочерей индейцы племени Майя : « Если они виноваты . наказывают , щипая их за уши и за руки . Если видят их поднимающими глаза , они сильно бранят их и смазывают глаза перцем» . И даже , когда возникала необходимость достичь сильной боли , например , ирокезы , обращались за помощью к колдуну , чтобы «изгнать злого духа из непослушного мальчика». Тот и изгонял... Весьма оригинальным способом - дергая провинившегося ребенка за половой член . Розга же приберегалась для инициации .

Оно и понятно. Невозможно совместить качества характера поддерживающие, укрепляющие личность - волю , мужество, бесстрашие с противоположными - страхом , боязнью боли, стыдом . Или то , или другое. Третьего не дано. Вот это - то хорошо поняли древние спартанцы .

Разработанная ими система болевого закаливания включала в себя не только оформленные как общегосударственные праздники испытания мальчиков в выносливости - агоны, но и детально разработанную систему тренировок в мужественном спокойном перенесении боли. Конечно, во многом такой суровый подход к воспитанию диктовали военные потребности спартанского государства . Но не только. Законы Ликурга возникли не на пустом месте. Легендарный законодатель, конечно же, знал опыт болевого закаливания , накопленный древней практикой инициаций. Он попытался соединить их с существовавшими в то время взглядами на воспитание детей . Получилась замкнутая система - три «З» К существовавшим тепловому и нравственному закаливанию добавилось болевое.

С тепловым закаливанием у спартанцев связывался культ наготы, нахождение без одежды в любое время года, при любой погоде . Красивое тело приравнивалось к самым почетным доблестям . Гордиться его красотой учили с самого раннего детства. Так, тепловое закаливание плавно переходило в нравственное. Здесь было главным соответствие идеалу совершенного спартанца «арете». Для разного возраста существовали свои степени соответствия. Применительно к детскому , это - умение переносить обиды , упреки , наказания. Знать уже с малых лет , что почетна и желанна лишь трудная победа . Всегда помнить об учителе и быть благодарным ему .

Введя в практику воспитания болевое закаливание, Ликург вывел его из узко физиологических рамок , сделал личностно и общественно значимым занятием . Дети , на которых не было следов розог высмеивались . Их называли «неженками» и «трусами» . Любой спартанский мальчишка и девчонка знали , чем больше они будут покрыты рубцами и шрамами, тем сильнее их будут уважать сверстники и взрослые .И до Ликурга все спартанские дети часами тренировались в силе , выносливости , ловкости , после принятия его законов они с тем же усердием стали тренироваться в мужественном, спокойном перенесении боли. Для этого в общественное и домашнее воспитание были введены специальные тренировочные сечения, в первую очередь мальчиков , побегами молодых деревьев . В них воспитывалось убеждение , что только тот достоин славы и почета в будущем , кто может сегодня безропотно и «красиво» вынести сильную боль. Это «красивое» , то есть без криков и подергиваний перенесение страданий особенно ценилось у девочек . Спартанцы чтили телесную красоту во всем , во всех жизненных проявлениях - отношение к боли не составляло исключения .

Они же первые поняли , что востребовав уже в девочке мужское начало, воспитатель приобретает множество поистине безграничных возможностей пробуждения в ней...женского . Из глубины веков до нас дошли слова Горго - жены спартанского царя Леонида . Какая - то чужестранка сказала ей однажды с укором : «Одни вы лаконянки влавствуете над мужьями» . Горго тут же ответила : «Да, но одни только мы рождаем мужей». Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях» восторгался тем, что Ликург : «Укрепил и закалил девушек упражнениями в беге, борьб , метании диска и копья, чтобы и зародыш в здоровом теле с самого начала развивался здоровым , и сами женщины , рожая , просто и легко справлялись с муками .Заставив девушек забыть об изнеженности , баловстве и всяких женских прихотях , он приучил их не хуже чем юношей , нагими принимать участие в торжественных шествиях , плясать и петь при исполнении некоторых священных обрядов на глазах у молодых людей . При этом , нагота девушек не заключала в себе ничего дурного , ибо они сохраняли стыдливость и не знали распущенности , напротив , она приучила их к простоте. К заботам о здоровье и крепости тела , и женщины усваивали благородный образ мыслей , зная , что и они способны приобщиться к доблести почету» .

У Плутарха в приведенной цитате есть очень точные слова : «Заставив девушек забыть об изнеженности, баловстве и всяких прихотях». Как? Сохранились записки богатой спартанки, в которых рассказывается о том как ее воспитывали в детстве. Начиналось все в гиникее - женской половине дома. Ее, еще совсем маленькую ,где - то с 2 -х лет кормилица начала «приучать к крапиве» , то есть стегала за те или иные проступки побегами молодой крапивы. В 4,5 года ее заменила «детская розга» - ивовый прут длинной 25 - 30 см , которым наносилось от 10 до 50 ударов , в зависимости от провинности . В 7 лет «детскую розгу» сменяла «обычная» - прут длинной 80 - 100 см . Из рук кормилицы розга в этом возрасте переходит в руки отца. Количество ударов возрастает до 100 и редкое наказание обходится без крови. Вообще слова «наказать « и «пустить кровь» были у спартанцев синонимами. Вместе с отцовской розгой в жизни девочки появляются специальные тренировочные сечения. Они были, конечно, не такими же строгими как наказания за проступки, но постоянными и проводились не реже трех раз в неделю .

Так воспитывались будущие матери, способные «рожать мужей».
Что же касается мальчиков то отношение к ним было куда более суровым и жестоким . Позт Тиртей так выразил представления спартанцев о мужском идеале «арете» :

«Ибо не будет никто доблесным мужем в войне

Если не будет отважно стоять в виду сечи кровавой

Или стремиться отважно в бой рукопашный

с врагом.

Это лишь доблесть и это лишь подвиг

для юного мужа

Лучше , прекраснее всех прочих похвал средь людей !»

Добиться приближения к «арете» , вылепить из обычного мальчишки совершенного спартанца было идеалом системы воспитания Ликурга. Во вех своих деталях и подробностях она почти точно воспроизводила первобытно - общинные возрастные испытания. Та же эксплуатация идеи мужского союза, тоже поклонение боли , как универсальному средству, рождающему в мальчишке мужество, волю , бесстрашие .

Если девочки воспитывались в доме, то мальчики, едва они достигали семилетнего возраста, отбирались у родителей. Это было весьма разумно, поскольку сразу же разрывалась их связь с матерью, они попадали в атмосферу мужского общества с его суровыми нравами и жесткими требованиями. Мальчишек разбивали по илам - группам по 10 человек, заботясь о том, чтобы они постоянно вместе жили.

Их быт как две капли воды напоминал быт еще памятных многим пионерских лагерей с ранними побудками, зарядками , спортивными тренировками . Чего уж скрывать, воспитательные идеи Ликурга одинаково привлекали и гитлеровский и сталинский режим . Многое, очень многое и в гитлерюгенде и в пионерской организации взято оттуда . Все милитаристские государства похожи друг на друга, все грезят о совершенном сверх , супер - человеке воине. А начали все спартанцы...

Во главе ила был ирен - мальчишка более старший, сообразительный и беспощадный в драках. Он был, как бы мы сегодня сказали, «неформальным лидером». Ему беспрекословно подчинялись все остальные. Он хвалил, награждал, назначал наказания. Для которых всегда находился подходящий повод. Вот наиболее распространенные : трусость , недостаточная расторопность, проигрыш в драке . Наказания были только физическими и для них существовала специальная ременная плеть, состоящая из ремешков с узелками на концах . Наказания происходили всегда одинаково. Провинившегося взваливал к себе на спину какой - нибудь мальчик покрепче и начиналась экзекуция...

Ударов никто не считал . Редко когда все заканчивалось без крови. Да и иначе быть не могло. Кровь ассоциировалась у спартанцев с мужеством и доблестью. В боли они видели универсальное воспитательное средство. Все пребывание в иле было для будущих «героев военных сражений» как школой перенесения самых различных, часто искусственно вызванных страданий. В тех же «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх писал : « Грамоте они учились лишь в той мере , в какой без этого нельзя было обойтись , в остальном же все воспитание сводилось к требованию беспрекословного подчинения, стойко переносить лишения и одерживать вверх над противником . С возрастом требования делались все жестче : ребятишек коротко стригли , они бегали босиком , приучались играть нагими . В двенадцать лет они уже расхаживали без хитона... Спали они вместе , по илам (группам) и отрядам , на подстилках , которые сами себе приготовляли , ломая голыми руками метелки тростника на берегу Эврота . Зимой к тростнику примешивали так называемый ликодон : считалось , что это растение обладает какою - то согревающей силой» .

Неудивительно что именно в этой атмосфере постоянного причинения боли и возникли идеи сделать ее одним из воспитательных средств. Все было оформлено в замкнутый мистический цикл , значение которого постепенно раскрывалось мальчику. В самом начале - в 7 , 8 лет ему внушалась мысль, что любые кратковременные страдания могут служить источником долгой славы . Такими доступными его возрасту кратковременными страданиями и являются физические наказания . Отсюда вытекало несколько требований : обычай благодарить ирена за назначенную кару , покорность в принятии наказания , мужественное , спокойное перенесение боли . Не все мальчишки ,конечно , выдерживали такое суровое обращение. Для трусов и малодушных имелся позорный столб. Это наказание было посильнее физического . Побывавшие у позорного столба должны были вновь доказывать свое мужество , доблесть , бесстрашие . Нередко их отправляли в старшие отряды . Там они состязались в ловкости , силе , драках . Наравне со старшими ребятами их подвергали жесточайшим наказаниям , которые они должны были переносить так же безропотно.

Пройдя через все это мальчишки выходили на следующий этап воспитания . В 10 - 11 лет к ежедневным гимнастическим тренировкам , тренировкам в беге , выносливости , силе , прибавлялись тренировки по болевому закаливанию . Существует несколько точек зрения о причине их возникновения . Наиболее обоснованной , лично мне , кажется точка зрения английского этнографа Клаута .Занимаясь историей агонов, он первый обратил внимание на то , что всегда сечения проводились не плетью , не каким - то другим орудием , а только побегами молодых деревьев и пришел к выводу , что «обычай сечений может быть истолкован , как стремление установить связь между подвергаемыми сечению и божеством дерева (орудием сечения) , чтобы передать от последнего к первому живую силу плодородия и роста» .

Если принять эту теорию , становится понятным почему именно в этом возрасте спартанцы вводили свои болевые тренировки . У мальчиков начинался процесс полового созревания и розга могла стать не только орудием страданий , но и начать «пробуждение в мальчике мужчины» . То , что другой английский исследователь Дж . Томсон презрительно называет «садисткой эротикой» , на самом деле было тем, что сегодня в нашей культуре называется «сексуальным воспитанием детей и подростков».
Люди всегда были очень подвержены мифам , особенно растворившимся в обществе, ставшим его частью. Таким, как, например, миф о Христе, и связанной с ним активной , ведущейся уже две тысячи лет, пропагандой модели бытия : жизнь через страдания . Они мало у кого вызывают отторжение . Попытки же простодушных спартанцев воспитывать в детях мужество и бесстрашие через боль, через тоже страдание, сразу же вызывают негодование : дикость , варварство . И почему - то никто не говорит громко : Христос миф , а спартанская практика болевого закаливания реальность...

Введя в качестве орудия болевого закаливания розгу спартанцы с одной стороны остались в рамках своих воззрений на человека как часть природы, полностью от нее зависящего, с другой они создавали в его сознании очень своеобразный культ - поклонение пруту его жизненной силе, красоте и даже... стройности. У спартанцев существовала поговорка « Стройный как прутик» . Чтобы добиться этого мальчиков почти не кормили, пищу они добывали сами воровством , часто попадались , за что их нещадно секли плетью . Но главное достигалось - они вытягивались вверх, были мускулистыми , поджарыми . С возрастом их физическая стройность дополнялась и «украшалась» гимнастикой и силовыми упражнениями .

Сегодня время многое сделало для нас тайной и мы можем только догадываться , по крупицам собирая сведения о том, как в действительности у спартанцев в их практике воспитания мальчиков связывались боль и наслаждение . Сохранившееся отрывочные описания тренировок по болевому закаливанию, позволяют сделать вывод , что они были отнюдь не безжалостным методическим избиением , а проходили как сексуально - физиологический акт. На это же указывает и то , что во многих религиях примитивных обществ, а затем и в греческой и римской культурах , розга рассматривалась как символ фаллоса - эрегированного мужского члена , синоним мужской силы и власти . Развивая эту тему , в качестве гипотезы , можно предположить . что и заключительный «экзамен» , испытание у алтаря храма Артемида Ортии , тоже увязан с сексуально - физиологическим циклом развития мальчиков - подростков и соответствует началу у них эякуляций . Если так , то вполне объяснимо , почему местом для этих сечений выбран именно храм Артемиды - богини леса . Только здесь переплетены , и постоянно присутствуют два изначально породивших идею болевого закаливания начала : материнское и природное . Рискну предположить дальше , что спартанцы воспринимали их в постоянной борьбе друг с другом. Первые семь лет - это время безраздельного господства материнского начала в жизни мальчика . Мужественность , как бы мы сказали сегодня , мужское «Я» , в нем дремлет . Только со временем , вместе и на виду у других своих сверстников , познавши победы и поражения , он постепенно начинает приобретать мужские черты , возвращается из материнской природы в природу человеческую , туда где он должен быть мужчиной, воином , героем . Испытание сечением и было для юных спартанцев публичным показом этого возврата, демонстрацией перед всеми гражданами Спарты победы и торжества мужского начала . Это был праздник мужской силы и доблести . «Особенно счастливыми , - писал о спартанских агонах историк и врач В.Купер, - считали себя мальчики , которые могли в течении целого дня выдержать жестокую порку.... Причем победителем являлся тот , которому удавалось перенести наибольшее количество ударов . Тут же присутствовали родители секомых . которые не смущаясь подбадривали своих «артистов» и требовали , чтобы они стойко переносили мучения . Особые жрицы должны были разводить на месте представления священный огонь и, исследуя раны , предсказывать молодым героям их будущее» .

Оставим на совести исследователя слова о «представлении» - то, что происходило у алтаря Артемиды к театру «артистам» никакого отношения не имеет. Все было более чем серьезно. « Испытуемые избивались до крови, но под страхом позора не смели плакать или просить пощады , - отмечал авторитетнейший историк античности Шоман, - Проявивший наибольшую твердость духа провозглашался «победителем при алтаре». Часто мальчики молча умирали под ударами» .

Тысячелетия прошли с того времени , когда была Спарта , были Агоны , а ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению о причинах такой сверхжестокости. Они же лежат на поверхности. Боязнь боли - это по спартанским воззрениям не только недопустимое малодушие и трусость, но, и что еще более важно, показ мальчиком неспособности быть мужчиной, как раз в то время , когда физиологически его организм уже созрел для этого .

Почему - то в стороне от внимания исследователей спартанского общества остаются строчки из «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха : « Отец был не вправе сам распорядиться воспитанием ребенка - он относил новорожденного на место , называемое «лесхой , где сидели старейшие сородичи...Они осматривали ребенка и если находили его крепким и ладно сложенным , приказывали воспитывать... Если же ребенок был тчедушным и безобразным, его отправляли к Апотетам ( так назывался обрыв на Тайгете . считая , что его жизнь не нужна ни ему самому , ни государству ) , раз ему с самого начала отказано в здоровье и силе» . Между тем, они многое объясняют в агонах . Плутарх описывает отбор детей при первом «материнском рождении» .При втором - рождении в мальчике мужчины так же необходим был отбор . Его и выполняли болевые испытания . «Победитель при Алтаре» безусловно был один , но мужчинами становились только выжившие...

ЭКРАН ГАСНЕТ. В ТЕМНОТЕ ЗВУЧИТ ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС:

Выживем ли мы в нашей любви? Мозги и чувства кипят. И боль. Ужасная, ноющая боль. Ее никакими розгами не унять. Что в ней привлекательного? Симфония оргазма. Наслаждение играет, сближается со смертью, бросает ей вызов и брызжет, брызжет чувствами, а мы купаемся в них беззащитные, сгораем...

НА ВЕРТОЛЕТНОЙ ПАНОРАМЕ МОСКВЫ ЗАКАДРОВЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС:

Писанину свою про спартанских мальчишек отдала, проститутка, как курсовую. Осуждаешь? Побей меня когда встретимся, высеки. Я заслуживаю мучений. Еще лучше надавай по щекам. Унизь меня, растопчи, не достойную даже твоего взгляда...

Пора и возвращаться. Коша на даче и Катя на даче, ты одноместном номере один, я в многоместной квартире одна. Сегодня надо: позвонить Аникину. Рохлевскому уже не надо. Он отвалился. Он просил не звонить домой, а что с ним делать, если не звонить домой? Он не наш человек .Так ему и надо. Преклоняюсь перед его чутьем и чутьем всех ему подобных за то, что они сохраняют нас от них.

Еще надо: сварить компот, хотя бы компот, пыль сосать и стирать. Совестно быть плохой женой в такой атмосфере надо хотя бы делать вид, что ты, пусть потребительски, но ценишь домашний уют(налаженность быта). Катерина опять обиделась, что я «не поехала с ее сыном на дачу». Разве она имеет на это право? Я болею! Да! У меня больничный лист. Вот. И , если что, я лягу в постель.

По «Маяку» сказали, что русский романс нашел широкую популярность и у нас, и за рубежом. Как будто каждому отдельному человеку, слушающему романс, не все равно, популярен ли он среди множества людей или нет. Оказывается, что не все равно. Народ только и ждет, что где-нибудь, кого - нибудь похвалят и можно будет его любить.

Как иначе воспитывать народ? Никто не знает. Все дело, наверное, в том, с чего начинать. Лучше уж русским романсом, чем глупостью и официозом. Коша целыми днями убивает мух. Он тоже не наш человек. Он и мне предлагает научиться убивать мух. А как же «не убий»?

Но с другой сороны, на таких мир и держится.И что ему делать, если Мосгораптекоуправление перестало выпускать какие бы то ни было мухоморы, из-за того, что один дурак положил его в суп к соседу и теперь все остальные дураки вынуждены есть суп с мухами.

ПАНОРАМА ГОРОДА УХОДИТ В ГРОЗОВЫЕ ОБЛАКА. СВЕРКАЮТ МОЛНИИ. СКВОЗЬ РАСКАТЫ ГРОМА СЛЫШИТСЯ ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС:

Я так боюсь нашей встречи! Я убегу. Мы любим не тех людей, какие мы есть, не те явления, какие мы видим, а любим так, какие мы сами. И страдать хотим только так, как можем. Лучший пример мой спартанский опус. Я потому его так навязываю тебе, что садо-мазохистичность его, это моя садо-мазохистичность -это я.

Не зная всех таких премудростей, мы взваливаем всю ответственность за нашу любовь на тех, кто просто дал нам такую возможность. Вместо тихой благодарности мы требуем все больше и больше.

Вдали друг от друга, оттолкнувшись от нескольких точек, мы создаем целый мир, творим себе человека как Бог, но этот мир не что иное, как наш собственный интимный мир. Его-то мы и любим. И все эти слова, эти поверхности, ошеломившие нас, даны нелюдям, не вещам, а тем, кто умеет их брать. Ты мое слово, я твоя поверхность. Бывает у нас и наоборот, но начала чувства в этом(А он поверхность полюбил).

Но что мне делать со своим влюбленным существом? Как - будто в упрек несется песня из «Небесного тихохода». Всегда я завидовала этой механизированной радости человеков - самолетов и человеков - колбас за их животное спокойствие и никто не завидовал мне. И никто не завидовал моим страстям, надрыву и самотерзаниям. И только наедине с собой могу я наплевать на общественное мнение и осознать, что я счастливее всех их и вас вместе взятых. Я жалею только об украденных у меня обществом часах, когда нельзя предаваться себе - ведь то, что происходит вдруг, нельзя отложить до вечернего ресторана или до отпуска. И если пытаются выключить меня, я взрываюсь.

Я не боюсь за свое душевное здоровье( понимая, что все это уже похоже на шизофренический бред), пусть боятся те, кому есть что терять. Я могу потерять только себя, то есть могла бы, когда перестала любить, а пока не перестала, то буду это делать. К черту всех их, с пистолетами(помнишь свое стихотворение в альбоме?). Пусть убивают бренную оболочку тела , но душу, влюбленную в себя им не убить! Для этого еще не разработано оружие.

На прощание -подарок тебе:

Лешему

Один ты бродишь гордо между ними,

Которые завидев, проклянут.

Но знают: твоего ведь не отнимут

И в ужасе тебя они бегут.

Бегут в свои берлоги рвать добычу

и, озираясь, скалят красным ртом.

А ты, скиталец, вечно что-то ищешь,

Сквозь чащу продираясь напролом.

Богу

Я в тишине молюсь воспоминаньям.