Дурные сны о Вечном

На модерации Отложенный

Сон №1:

 

Снилось Примусу, что идёт он бесконечно долго по дороге, убегающей из кооперативного дачного посёлка "Омут" в Вечность. Во сне он понимает, дорога эта - разросшаяся до неприличия Кремрублёвка. Вдоль обочины толпятся уличные торгаши,  зазывалы и прочие христопродавцы. Примус - единственный прохожий, поэтому его буквально рвут на части, нахально пытаясь всучить свой товар или навязать какую-нибудь гнусную Медвежью услугу.

- Реинкарнации... а вот кому долгосрочные реинкарнации... Настоящее индусское качество, недорого: в бабочку порхатую, в моль бледную, в червя навозного... Гарантии и беспроцентный кредит  от банка "Возрождение"... Постоянным клиентам, начиная с третий круга, дисконтная скидка ХЗ процентов...

Лица, голоса и манеры торгашей - узнаваемы и привычны: партнёры по госбизнесу, дзюдоисты-кидалы на маты, назначенцы, предшественники... Все их навязчивые коммерческие предложения немного странны, но, так или иначе, связаны с Вечностью. Но почему-то во сне каждый из них стал тем, кем суждено было по жизни быть, если бы их не затянуло в стояк трубы Вертикали Власти.

...Чумазый кочегар Шойгу в промасленной бейсболке высунулся из-за края полупустого угольного бункера паровоза "Антилопа МЧС" и призывно машет совковой лопатой. Примус делает вид, что не замечает Главного Спасителя страны. Тот, пытаясь привлечь клиента, пугающе-громко рявкает сигнальным гудком тепловоза. В паровозном гудке Примус отчётливо слышит:

- Шеф, до станции "Вечность"? ЭХ, ПРОКАЧУ-У-У-У...

Перспектива въехать в Вечность на паровозе - с шумом и свистом - Примуса пугает. Копоть не отскребёшь потом. Он ускоряет шаг.

... Электрик Зураб Мишкин, разжалованный пахан АминьЗдрава, срывается с фонарного столба, летит вниз, кричит от боли, когтями машет. Под ноги Примусу падает обгорелый политический труп. Над ним тщетно хлопочет так и не ставшая министершей Танюха Арбидоликова - голенькая, но в кокетливой шапочке медсестры. И нательный крестик на ней -  почему-то чёрный... Безо всякого медицинского диплома Примусу понятно: помогать падшему электрику бесполезно. Но Танюха упорно ритуально вершит над своим предшественником акт льготной монетизации, закрывая глаза обгоревшего на столбе электрика-теоретика пятаками. Ритуал вызывает чувство омерзения - нельзя так глумиться над мёртвыми. Примус содрогается от ужаса - такого стремительно улёта в Вечность с высот фонарного столба не пожелаешь никому... Впрочем, в вознесении на фонарный столб с петлёй на шее по воле озверевшей толпы тоже приятного мало.

Труп электрика вдруг распахивает белые как у севрюги выкипевшие глаза, сбрасывая медные пятаки,  и шипит сожжённой глоткой табличную истину электротехники:

- Не влезай! Убьёт!

Голенькая Танюха бесстыже наклоняется (нарочито медленно), подбирает пыльные монеты, успевшие после контактирования с глазницами мертвеца покрыться трупной зеленью и протягивает их Примусу:

- А тебе глазки не пора ли прикрыть? Два пятака - рупь... На!

И лыбится, сука.

...Риэлтор кладбищенского агентства "Вечная недвижимость", шустрый малый с дипломом прохиндея-юриста и с обширными связями среди криминальных авторитетов, козлобородый Герасим Грев долго и назойливо кружит вороном над остывающим жизненным следом за спиной Примуса, предлагая блатной участок на погосте... Каркает мрачно в затылок, гарантируя гробовую тишину и вечный покой, угрожает неуступчивому клиенту, льстит и пытается шантажировать...

...Далеко впереди в поле, куда убегает дорога, призрачно маячат тени прошлых. Но Примус их видит сквозь перевранную историческую муть прошедших лет отчётливо - во сне и не такое возможно:

Иосиф в рясе священника. Рясу украшают погоны Генералиссимуса, потрёпанная портупея с расстрельным маузером, в левой скрюченной артритом руке вместо кадила - тлеющая запалом бомба экса. И миллионы покойников в бесконечных рядах гробов. Поп-недоучка их отпевать не успевает. А надо - персонально каждого. Но Иосиф спокоен - у него впереди Вечность.

...Чумазый, но в нарядной, расшитой красными петухами чистильщик адских котлов Никитка тайком от чертей варит себе на завтрак, обед и ужин кукурузу в автоклаве.

Этот, благодаря своей врождённой колхозной хитрожопости, комфортно везде устроиться сумеет - хоть на зоне, хоть на Том Свете...

...Бровастый Лёня с маслобойным пестиком сосредоточенно толчёт семечки в ступе, позвякивая наградами, которых у него тоже как семечек.

Комбайнёр Мишка Меченый горбится за рулём штурвала урожаедавильного монстра. Завидев Примуса, бредущего по дороге в Вечность, с выражением бесконечной мудрости на очкастом лице начинает азартно выкрикивать бестолковые советы:

- Капусту всю собрали? Или бунты уже на носе - не успеваете? Ну что, доигрались, мудаки? Тщетильней надо. Помощь не требуется? Ну вы меня понимаете... Я вам отвечу по-горбачёвски. Вы знаете, что это будет сложнее, чем простой ответ. Тут некоторые граждане считают, что нужен человек твёрдый, потому что мы в большом дерьме все[1]. Говорю то, что думаю. Вот и Раиса Максимовна так считает... Точно так же, когда обо мне говорят, что думают, а даже не думая, говорят. Почему же я, думая, не могу сказать? Нас уже закалила ситуация, и мы знаем, кто есть ху на самом деле. Вот где собака порылась...

Примус торопливо пытается сбежать от этой словесной ахинеи, но комбайнёр Мишка долго ещё кричал ему в спину:

- Ты мне всегда нравился - характером... умный оказался... Я покидаю вас оплодотворённым... Теперь я пойду с ещё большим забралом!

 

Сон №2:

 

А ещё Примусу приснилось, что он утомительно долго взбирается по внутренней винтовой лестнице Спасской Башни к механизму курантов - но не для того, чтобы разобраться в хитроумной механике часового механизма. Лавируя хитрым бесом между вращающихся шестерёнок Примус доползает до внутренней стороны циферблата и сгоняя с насеста разъевшуюся на государственных харчах кукушку-куранта высовывается в ку-ку-тельную дырочку - как в форточку. Примус выглядывает на Красную Площадь и забывает прокричать двенадцатикратное "ку-ку". Потому что видит то, что ему не абсолютно не нравится.

Полдень. Красная Площадь пугающе пуста, унизительно пуста. Ни единого человека. Примус понимает - самое страшное, что не только пуста Красная Площадь, вымерла 100лица, другие города, деревни... Никого нет. Не осталось ни единого человека  в его стране. Страна  необратимо обезлюдела. Но почему-то нет ни могил, ни крестов.

Ку-ку полный... И тишина...

Примус всовывается обратно в недра курантов. За время обозревания Примусом вымерших просторов Родины завод часового механизма закончился - шестерни покрылись паутиной, масло высохло, валы проржавели.

Примус кубарем скатывается по лестнице, выскакивает из башни, выбегает на площадь через распахнутые настежь правительственные ворота. Кругом пусто. Охраны тоже нет.

- Где мой народ! [1] - бегает по Красной Площади и кричит испуганно Примус, осознавая, что теперь он никто в этом странном пустынном месте. - Где народ? Почему никого нет? Должно было ещё надолго хватить, на пару президентских сроков точно! Куда делись миллионы?


[1] Такое уже было... в фильме Лунгина "Царь".

 

Из рукописи нового романа Степана Царёва "Святость"