Сыграем в войнушку?

            Взрослые, как дети, обожают игры. Одна из любимейших игр – война. Эта игра настолько завладела массовым сознанием, что ей поддался даже такой незаурядный человек, как академик Сахаров. Создав водородную бомбу мощностью 50 мегатонн, он задумал создать вдвое мощную бомбу, и поспешил поделиться своим замыслом с контр-адмиралом Фоминым, ответственным за ядерные боеприпасы ВМС СССР:

- Вы только вообразите, Петр Фомич! Наша подлодка скрытно пересекает Атлантический океан, приближается к Америке и выпускает из-под воды стамегатонную бомбу-торпеду. Все восточное побережье США сразу исчезнет с лица земли со всеми своими городами и миллионами жителей!

            Контр-адмирал посмотрел на академика, как на умалишенного, с минуту не находил слов, а потом сорвался на крик:

- Да вы, ученые, совсем озверели! Мы, моряки, привыкли бороться с врагом в открытом бою, а не уничтожать мирное население!

            Случилось это в 1961 году. Спустя годы Андрей Дмитриевич Сахаров, лишенный всех своих званий и наград, став общепризнанным лидером правозащитного движения в Советского Союзе и лауреатом Нобелевской премии мира, напишет: «Я устыдился и больше никогда ни с кем не обсуждал своего проекта. Я пишу сейчас об этом без опасений, что кто-нибудь ухватится за эти идеи – они слишком фантастичны…»

Владимир МЕЖЕНКОВ

СЫГРАЕМ В ВОЙНУШКУ?

ЗАБАВЫ С ГРАБЛЯМИ

За суетой выборов в Госдуму в декабре с.г. и президента в марте будущего года, мимо нашего сознания проскользнули два важных обстоятельства, которые озвучили начальник генштаба генерал армии Николай Макаров и президент Дмитрий Медведев. Первый сказал, что возможные локальные конфликты по всему периметру наших границ могут перерасти в крупномасштабную войну с применением ядерного оружия, в которую окажутся втянуты страны, активно сотрудничающие с Североатлантическим альянсом. При этом глава генштаба напомнил, что почти все страны бывшего Варшавского договора, а также прибалтийские государства, входившие в СССР, стали членами НАТО. Второй на демарш альянса по развертыванию сил противоракетной обороны в Европе заявил, что Россия «разместит на западе и на юге страны современные ударные системы вооружений, обеспечивающих огневое поражение европейского компонента ПРО». «Стратегические баллистические ракеты, которые поступают на вооружение Ракетных войск стратегического назначения и нашего Военно-морского флота, - сказал президент, - будут оснащаться перспективными комплексами преодоления ПРО и новыми высокоэффективными блоками…»

Что это означает на деле? Возврат к периоду «холодной войны»? Или приглашение Западу позабавиться с граблями: кто первый наступит, тот и получит по лбу?

ЦЕНА ВОЙН

Дело, однако, обстоит куда как серьезней. Парадоксально, но до сих пор никто толком не озадачился вопросом: какой ценой обошлась человечеству неугомонная страсть «поиграть в войнушку»? Одни считают: за прошедшие 3500 лет лишь 300 лет прошли без войн. Другие утверждают: за 5000 лет в мире произошло 14500 войн, в ходе которых погибло более 3,6 млрд. человек. У отечественных представителей «Врачи мира против ядерного оружия» своя статистика. Они подсчитали: за 5000 лет истории человечества в мире произошло свыше 5,5 тысяч войн, унесших жизни…

У меня в этой связи другой вопрос: пусть не миллионы и миллиарды, а всего один человек, убитый на войне, - этого мало? Генрих Гейне писал: «Каждый человек – это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под всякой могильной плитой лежит всемирная история». Такой подход к ценности жизни каждого человека мне представляется единственно научным, когда речь заходит о жертвах, принесенных в ходе так полюбившихся человечеству «игр в войнушку».

ИНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

            Тем, кто читал мою статью «Число зверя, или Формула либерализма», нет нужды напоминать: триада Иоанна Богослова, описанная им в Откровении, - дракон, первый зверь с исцелившейся от смертельной раны головой, второй зверь, обозначенный человеческим числом 666, - есть не что иное, как собственность, смертельно опасная борьба за ее присвоение, деньги. Причем деньги, в силу их особенности выступать в качестве всеобщего эквивалента, довольно быстро потеснили две первые составляющие триады Иоанна, заглотнув их, как удав заглатывает кролика. Применительно к войнам, сопровождающим человечество на всем протяжении истории, это особенно заметно. Уже Цицерон с полным основанием говорил: «Деньги – движущая сила войны». Дальнейший ход развития истории лишь подтвердил справедливость его слов. Сошлюсь в этой связи на мысль, высказанную автором «Декларации независимости» - основном документе, заявившем об отделении североамериканских колоний от Англии, - Томасом Джефферсоном: «Я считаю, что институт банков более опасен, чем вооруженная армия». Еще более откровенно высказался на этот счет основатель банкирского дома Майер Амшель Ротшильд: «Настоящее оружие хранится не в арсеналах безмозглых военных министров, настоящее оружие хранится у меня в моем банке».

            Деньги, их способность обрастать прибылью, - вот главная причина любого зла на земле и любого преступления, включая сюда войны.

УДУШАЮЩИЕ ОБЪЯТИЯ КАПИТАЛИЗМА

Надо обладать поистине кургузым кругозором шалопая школьника-второгодника и бонапартистским самомнением, чтобы возомнить, будто развал Советского Союза и признание «ценностей» свободного рынка тотчас сделают Россию равноправным членом семьи «цивилизованных стран». Не случилось этого и не могло случиться по той простой причине, что Запад как смотрел на нашу страну как на врага, которого следует окончательно добить, так и продолжал смотреть. Красноречивей всего об этом свидетельствуют слова Клинтона - «большого друга» Ельцина. Вот что говорил он 24 октября 1995 года на совещании в Объединенном комитете начальников штабов за несколько месяцев до избрания Ельцина на второй президентский срок:

«Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием – мы получили сырьевой придаток, не разрушая атомом государство, которое было бы нелегко создать.

Да, мы затратили на это миллиарды долларов, а они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили стратегического сырья на 15 миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т.д.

В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке.

Наша цель и задача и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии. Когда в начале 1991 года работники ЦРУ передали на Восток для осуществления наших планов 50 миллионов долларов, а затем еще такие же суммы, многие из политиков, военные также не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии четырех лет, видно – планы наши начали реализовываться.

Однако это еще не значит, что нам не над чем думать. В России, стране, где еще не достаточно сильно влияние США, необходимо решить одновременно несколько задач: - всячески стараться не допустить к власти коммунистов. При помощи наших друзей создать такие предпосылки, чтобы в парламентской гонке были поставлены все мыслимые и немыслимые препоны для левых партий; - особенное внимание уделить парламентским выборам.

Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях. И потому нельзя скупиться на расходы. Они принесут свои положительные результаты.

Обеспечив занятие Ельциным поста президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого уже никогда не уйдем. Для решения двух политических моментов необходимо сделать так, чтобы из президентского окружения Ельцина ушли те, кто скомпрометировал себя. Это будет лишь ловким политическим трюком.

Цель оправдывает средства. Если нами будут решены эти две задачи, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем: - расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии; - окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии; - установление в оторвавшихся от России республиках нужных нам режимов.

Да, мы позволили России быть державой, но империей будет только одна страна – США».

            Подобное «дружеское» откровение, полагаю, не нуждается в комментариях.

ЛЮБОВЬ-НЕНАВИСТЬ

            Собственно, а с какой радости-печали Америка должна была полюбить Россию? С той, что Ельцин взошел, как на дрожжах, на двух своих посылках: долой привилегии и – нам не нужны собственники-миллионеры, наш нужны миллионы собственников?  

            Боюсь, американцы если что и поняли из этих посылок, так это то, что Ельцин бесстыдно лгал. Это мы поверили его вранью, а поверив – вознесли его до небес. Ну да это, как говорится, наше внутреннее дело. Американцы как относились к нам с ненавистью, так и продолжали относиться. В этом отношении задача, поставленная Клинтоном на совещании в Объединенном комитете начальников штабов, - расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы американцами в Югославии, окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии, установление в оторвавшихся от России республиках нужных США режимов, - все еще не снята с повестки дня. Они действуют в полном соответствии с логикой победителей, одержавших полную и безусловную победу над СССР в ходе «холодной войны».

            Зачинщиком этой войны был вовсе не Советский Союз, как это пытаются внушить нам сегодня липовые ученые-историки, а те же Соединенные Штаты. На полях Европы еще продолжала бушевать Вторая мировая война, когда руководитель политразведки в Европе Ален Даллес разработал концепцию перевода «горячей войны» против Германии и ее союзников в «войну холодную», ставящую целью разгром Советского Союза. Вот полный текст этого идеологического обоснования «холодной войны»:

            «Окончится война, все как-то утрясется и устроится. И мы бросим все, что имеем, - все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!

            Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России.

            Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением… исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху.

            Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.

            И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов.

            Вот так мы это и сделаем».

            У меня просьба к Вам, читатель. Попробуйте отыскать в этом документе, озаглавленном самим Даллесом «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР», написанном в конце зимы – начале весны 1945 г., - хотя бы одну позицию, которая оказалась бы сегодня не реализована. А пока Вы занимаетесь этим неблагодарным делом, замечу: на реализацию «плана Даллеса» США, по свидетельству бывшего госсекретаря Джеймса Бэйкера, за неполные полвека, когда Советский Союз исчез с политической карты мира, потратили свыше 30 триллионов (!) долларов. «Холодные войны» обходятся их организаторам ничуть не дешевле войн «горячих».

ДРУГОЙ СЧЁТ

            Есть у любых войн, однако, другой счет. Счет человеческий, предложенный Гейне, когда смерть одного человека воспринимается как гибель всемирной истории. Показательны в этом отношении уроки Второй мировой войны, ставшей для нашего народа Великой Отечественной войной.

Вторая мировая война обошлась человечеству дорогой ценой. В ней участвовало 72 государства. Было мобилизовано 110 миллионов человек. Потери в живой силе составили 62 миллиона человек. С учетом раненых, физически и психически сломленных людей, а также людей, преждевременно ушедших из жизни, точное число потерь никто назвать не может.

            Основные потери – более половины всех жертв – понесли державы, сыгравшие основную роль во Второй мировой войне. Потери эти выглядят так:

Великобритания – 370 000

США – 500 000

Франция – 600 000

Германия – 7 300 000

Советский Союз – 27 000 000

            Уроки Второй мировой войны не прошли бесследно ни для одной из воевавших стран. Фашизм оказался поверженным. В то время, когда Советский Союз залечивал раны, нанесенные ему фашистской Германией, наши союзники по антигитлеровской коалиции сделали для себя соответствующие выводы. Уже в ходе войны американцы убедились, что опыт Советского Союза по выходу из глубочайшего кризиса, в котором страна оказалась в 1922 году, и бурному экономическому развитию, наблюдавшемуся все предвоенные годы, содержит в себе «рациональное зерно», и потому сами ввели у себя «командно-административную систему», подчинив экономику США интересам победы над врагом. (В Америке в годы войны появились даже свои концлагеря, в которые были согнаны все американцы японского происхождения.)

После войны пример СССР оказался еще более привлекательным. Коммунисты стали пользоваться уважением практически во всей Европе и вошли в состав первых послевоенных правительств. Во всех воевавших странах был введен 8-часовой рабочий день, усилилась роль профсоюзов, трудящиеся получили многочисленные социальные льготы в обеспечении жильем, получении медицинской помощи, образования, пенсионного обеспечения и т.д., покрываемые за счет государственных средств. В ряде стран к власти пришли правительства, целиком состоящие из социал-демократов. Казалось, что лишь ценой невероятных жертв мир осознал простую мысль Маркса, изложенную с предельной ясностью: для того, чтобы существовать, человек должен есть, пить, одеваться, иметь крышу над головой. Сегодня, спустя почти семь десятков лет после окончания Второй мировой войны, многие ли из семи миллиардов жителей планеты могут сказать о себе, что они существуют?

Вообразите, что все современное человечество «сведено» к 100 людям. Как в этом случае будет выглядеть наша планета, каков будет социальный портрет человечества? Делайте выводы сами:

57 азиатов;

21 европеец (включая сюда жителей Австралии);

14 американцев (имеются в виду жители как Северной Америки, так и Южной);

  8 африканцев;

            52 были бы женщины;

            48 мужчины;

            30 были бы белые;

            70 представителей других рас;

             6 человек владели бы 59% всех богатств мира;

            80 человек жили бы в домах, не соответствующих элементарным санитарным нормам;

            70 человек не умели бы читать;

            50 человек страдали бы от систематического недоедания;

             1 находился бы на грани смерти;

             1 должен был бы вот-вот родиться;

             1 (только один!) закончил бы колледж;

             1 (всего лишь один!) имел бы компьютер.

            Полагать, что такой миропорядок и есть апофеоз цивилизации, считать, что он единственно разумный итог всего предшествующего развития человечества, думать, что такое положение вещей сохранится надолго, сохранится навсегда, - означает по меньшей мере опасно заблуждаться. Приведенная таблица должна бы, скорее, заставить всех нас очень и очень серьезно задуматься над вопросом, что и как необходимо изменить в мире и в самих себе, чтобы этот мир, держащийся лишь на страхе и угрозе применения силы, уже в ближайшее время не взорвался от перенакопившейся в нем отрицательной энергии.

ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Тем не менее мир продолжает оставаться таким, каким он выглядит в приведенной схеме. Вина за такое положение дел лежит прежде всего на тех, кто формирует идеологию (советские идеологи не составляли в этом отношении исключения).

Очевидное полевение послевоенного мира встревожило правительства США и Англию – главных столпов либеральной демократии, территории которых не знали оккупации. Они понимали, что вслед за усилением влияния коммунистов в странах Западной Европы последует то, что было присуще духовно-нравственному самоощущению русских и о чем говорил еще Лев Толстой. Гений мировой литературы назвал «великим грехом» помещичье землевладение и выставил два требования, которые могли хоть в какой-то степени улучшить жизнь людей: в области экономической – освободить землю от частной собственности, в области политической – уничтожить «всякое насильническое правительство». «Великое историческое призвание» русского народа Толстой видел в том, что он «укажет другим народам путь разумной, свободной и счастливой жизни вне промышленного, фабричного, капиталистического насилия и рабства».

Для того, чтобы идеи коммунизма не завладели умами западноевропейцев и американцев, необходимо было предпринять экстренные меры по дезавуированию опыта Советского Союза, объявить его «душителем свободы», выставить новым «главным врагом», к будущей войне с которым надо загодя готовиться. И такие меры были приняты.

5 марта 1946 года в небольшом американском городе Фултон, в Вестминстерском колледже, в котором некогда учился 33-й президент США Трумэн, бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль произнес речь, которая и опустила «железный занавес», разделивший мир на два противоположных лагеря. В этой речи Черчилль, в частности, заявил: «На картину мира, столь недавно озаренную победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям. Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина». И далее: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и все возрастающему контролю Москвы. Только Афины с их бессмертной славой могут свободно определять свое будущее на выборах с участием британских, американских и французских наблюдателей. Польское правительство, находящееся под господством русских, поощряется к огромным и несправедливым посягательствам на Германию, что ведет к массовым изгнаниям миллионов немцев в прискорбных и невиданных масштабах (после войны по настоянию Сталина границы Польши были значительно передвинуты на Запад и пролегли по рекам Одер – Нейсе, переименованных поляками в Одру и Ныса-Лужицка. – В. М.). Коммунистические партии, которые были весьма малочисленны во всех этих государствах Восточной Европы, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность, и всюду стремятся установить тоталитарный контроль».

Чтó, по мысли Черчилля, следовало противопоставить «экспансии» Москвы? А вот что: «Ни эффективное предотвращение войны, ни постоянное расширение влияния Всемирной Организации (имеется в виду ООН. – В. М.) не могут быть достигнуты без братского союза между Британским Содружеством и Британской империей и Соединенными Штатами. У нас нет времени для банальностей, и я дерзну говорить конкретно. Братский союз требует не только роста дружбы и взаимопонимания между нашими родственными системами общества, но и продолжения тесных связей между нашими военными, которые должны вести к совместному изучению потенциальных опасностей, совместимости вооружений и военных уставов…»

Это был уже прямой призыв к перевооружению на качественно новом уровне науки и техники и подготовке к Третьей мировой войне с Советским Союзом и странами, в которых установились коммунистические режимы. 

Любопытно, что ни Черчилль, ни до него Даллес не ставили задачи превращения России из социалистической страны в страну капиталистическую; на Западе прекрасно знали о негативном отношении русских к частной собственности. Речь изначально шла не об изменении Советского Союза и приближении его к западным  стандартам жизни, а о его уничтожении как государства, которое самим фактом своего существования таит в себе угрозу для капитализма. Потому-то вслед за словами Даллеса и Черчилля последовали конкретные дела: в 1949 г. было учреждено НАТО – военно-политический союз, разросшийся в наши дни до такой степени, что волны северной Атлантики – вотчины НАТО - захлестнули Афганистан с Ираком и Ливией и уже плещутся у границ Сирии и Ирана.

            Сталин никак не отреагировал на создание НАТО, что удивительно для такого искушенного в политических и военных вопросах государственного деятеля, каким он был. Во всех своих выступлениях, адресованных бывшим союзникам по антигитлеровской коалиции, Сталин продолжал упорно твердить одно: «Нет такого спорного или нерешенного вопроса, который нельзя было бы разрешить мирным путем». Лишь в мае 1955 года, уже после смерти Сталина, в связи с отказом стран Запада создать систему коллективной безопасности в Европе и в качестве ответа на учреждение НАТО, была создана Организация Варшавского Договора (ОВД) – военно-политического оборонительного союза европейских социалистических государств (В феврале 1990 г. были упразднены военные органы ОВД, а спустя полтора года, 1 июля 1991 г., Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия подписали протокол о прекращении действия Варшавского договора. Было это сделано тогда, когда Советский Союз еще существовал, при Горбачеве).

Началась невиданная по масштабам гонка вооружений на базе милитаризации экономик наиболее развитых в промышленном отношении стран, повлекшая за собой баснословные военные расходы на ускоренное накопление и совершенствование запасов всех видов оружия массового уничтожения, прежде всего ядерного оружия. В этой безумном «соревновании двух систем», охватившем вскоре не только Землю, но и космос, верх попеременно брали то Соединенные Штаты Америки, а то Советский Союз. Гонка вооружений приняла такой чудовищный размах, что вошла в Книгу рекордов Гиннеса. Именно в то время Сахаров и создал свою водородную бомбу, испытание которой было успешно осуществлено на Новой Земле 30 октября 1962 г. в 8 час. 33 мин. по Гринвичу.

В тот же день на стол президента США Джона Кеннеди лег подробный доклад известного физика-ядерщика Ральфа Лэппа.

Суммарная мощность новой русской бомбы, говорилось в докладе, составила 50 мегатонн (по более поздним оценкам западных специалистов, мощность взрыва новой советской бомбы составила от 62 до 90 мегатонн) – вдесятеро больше, чем вся взрывная мощь зарядов, использованных в ходе Второй мировой войны, включая две атомные бомбы, сброшенные американцами в августе 1945 года на японские города Хиросима и Нагасаки. Свинцовая оболочка «русской бомбы» значительно ослабила катастрофические последствия взрыва. Свыше 98 процентов энергии бомбы пришлись на реакцию синтеза и менее 2 процентов на реакцию распада. Вывод Лэппа гласил: «Русские создали чрезвычайно “чистую” бомбу, взрыв которой вызвал относительно слабое выпадение радиоактивных осадков…»

Кеннеди спросил: а если бы не 2, а 98 процентов энергии взрыва пришлись на реакцию распада? Ответ Лэппа был краток: тогда жизнь на Земле прекратилась бы.

МИР НА ГРАНИ КАТАСТРОФЫ

            Политика «ядерного сдерживания» (в американской версии), или «мирного сосуществование» (в советской версии), не оправдала себя. Это стало очевидно для всех год спустя – в 1962 году разразился Карибский кризис.

Уроки Второй мировой войны, невиданная по масштабам гонка вооружений заставила задуматься многих: а так ли мы живем, тот ли путь избрали, чтобы двигаться в будущее, а не самоуничтожиться? И тогда слово взяли ученые. Именно они, а не политики, в полный голос заговорили о необходимости сотрудничества в расколотом надвое мире.

В ходе дебатов, развернувшихся в отечественных СМИ накануне декабрьских выборов в Госдуму, часто звучала мысль: хватит говорить о прошлом, на дворе 2011 год! Почему хватит? Разве прошлое перестало быть зеркалом настоящего? Одни глядятся в это зеркало с самолюбованием, другие обнаруживают недостатки, которые необходимо устранить, третьи вообще остаются недовольны собой и прилагают все усилия к тому, чтобы внести в настоящее кардинальные изменения.

Этим и занялись ученые в непростой обстановке, сложившейся в послевоенном мире. Начало развернувшейся в мире дискуссии о необходимости выживания в современном мире положили ученые-физики, работавшие в лаборатории в Лос-Аламосе, штат Нью-Мексико, где под руководством Роберта Оппенгеймера проводилась работа по осуществлению так называемого Манхеттенского проекта. Первое испытание атомной бомбы, созданной ими, было произведено 16 июля 1945 года в пустыне штата Невада. Результаты потрясли самих создателей бомбы. В Европе в это время война была закончена; ее исход был фактически предрешен и на Дальнем Востоке. Ученые из Лос-Аламоса предложили правительству США план действий. Они, создатели нового оружия, обратятся к мировому сообществу с изложением последствий применения ядерного оружия. Затем они потребуют от правительства Японии капитуляции. Если японцы откажутся капитулировать, заранее оповестить мир о предстоящей бомбардировке с указанием точного места и времени, чтобы оттуда можно было заблаговременно эвакуировать мирное население и животных. Однако правительство США не вняло предложениям ученых, и с интервалом в три дня – 6 и 9 августа 1945 года, - вопреки военной необходимости, приказало сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, тем самым проведя исследование возможностей нового вида оружия массового уничтожения на людях. Цена этого исследования – свыше 200 тысяч человеческих жизней. Жена итальянского физика Энрико Ферми, одного из создателей первой атомной бомбы,  вспоминала, что после бомбардировки японских городов «все ученые Лос-Аламоса испытывали чувство вины, одни сильнее, другие слабее, но это чувство было у всех». Чувство вины до последних дней своей жизни испытывал и командир экипажа самолета Б-29 Клод Изерли, сбросившего атомную бомбу на Хиросиму (он умер в сумасшедшем доме).

Многие ученые предупреждали о возможности создания еще более страшного вида оружия – так называемого «этнического оружия», применение которого может привести к самым непредсказуемым последствиям. В книге Юрия Чиркова «Ожившие химеры» читаем: «…Если станет ясно, какие из генов характерны для той или иной расы людей, то можно будет избирательно воздействовать на эти гены так, чтобы уничтожить определенную нацию…» Об этом же говорилось и в закрытом письме известного советского биохимика, академика Юрия Овчинникова, направленном в начале 70-х годов в политбюро ЦК КПСС и лишь недавно рассекреченном: «Успехи науки позволяют вычислить характерный для каждой этнической группы генетический портрет. Это может стать основой для вооружений нового поколения, для средств, способных выборочно поражать представителей того или иного этноса».

Доктор медицинских наук Александр Мироненко пишет: «Целенаправленное накопление в организме определенных веществ – этническая бомба замедленного действия. В час “Х” достаточно добавить катализатор, и заложенная программа сработает. Начнется разрушение органов, искусственная мутация генов или изменение сознания».

Работы по созданию «этнического оружия» до сих пор ведутся в США. До конца 80-х годов аналогичные работы проводилась и в Советском Союзе. Доктор технических наук Владимир Канюка вспоминал: «Я возглавлял секретный комплекс в Подлипках. Он входил в НПО “Энергия”. Во исполнение закрытого Постановления ЦК КПСС и Совмина СССР от 27 января 1986 года мы создали генератор специальных физических полей. Он был способен корректировать поведение огромных масс населения. Выведенная на космическую орбиту, эта аппаратура охватывала своим “лучом” территорию, равную Краснодарскому краю».

Целенаправленные работы по созданию новых видов оружия ведутся практически во всех развитых странах, постоянно держа мир на грани катастрофы. Но что хуже всего, так это то, что новые виды оружия, в их числе биологические, способные уничтожить целые расы, народы и даже конкретные нации, могут быть созданы не по чьей-то злой воле или по недомыслию, а вследствие ошибки ученых, занятых поисками ответов на интересующие их вопросы. Девизом ученых всего мира служит правило: отрицательный результат – тоже результат. Однако до каких пределов может простираться этот отрицательный результат, и существуют ли такие пределы? Именно это имел в виду первооткрыватель структурных особенностей ДНК профессор Колумбийского университета Эрвин Чаргафф, когда сказал: «В тысяче опытов, вероятно, ничего не случится, но затем в одном каком-то случае произойдет нечто очень неприятное. Никто не может представить, какую форму это примет и будет ли возможно проследить истинную причину этого явления. Но ни один гений не сможет переделать то, что сотворил один кретин».

Сказано резко, но справедливо. Чаргафф, по сути дела, сформулировал основной закон цивилизации, согласно которому на определенной стадии развития потребление как способ удовлетворения людей в пище, одежде, жилище, образовании, культуре, разумном досуге и т.д. превращается в самоцель: потребление ради потребления. Здесь все средства хороши, а потому всякие запреты, прежде всего запреты морально-этического плана, становятся помехой на пути стремления людей получить максимум удовольствий от жизни.

Война выявила невиданный до той поры потенциал науки. В промышленное производство буквально с колес запускалось все, что служило делу скорейшего разгрома фашистской Германии и ее союзников. Как реакция на жертвы, страхи и лишения войны, на Западе возникли теории, получившие обобщающее название «потребительское общество», или «общество массового потребления». Люди выстрадали право быть сытыми и довольными, чтобы поскорее забыть об ужасах войны.

Культ потребления стал массовым. Не остался в стороне от этого повального увлечения и Советский Союз, больше других пострадавший от войны. Наша страна первой из держав-победительниц отменила у себя карточную систему, ежегодно снижала цены на основные продукты питания и товары первой необходимости, развернула массовое жилищное строительство, в продаже появились первые – неслыханное до войны дело! – легковые автомобили «Москвич», «Победа», а затем и «ЗиМы», которые можно было купить частным лицам. У людей возникла иллюзия, будто вещи способны придать их владельцам чувство уверенности, мужчинам дополнительное мужество, а женщинам обаяние и очарование, помочь в быстром продвижении по службе, обеспечить удачи в интимной жизни. Короче – вещи превратились в символы престижа и высокого социального положения. Согласно теории «потребительского общества», бурное развитие научно-технической революции обеспечивает людям безбедную жизнь, высокий комфорт и массу удовольствий, которых так остро недоставало всем в годы Второй мировой войны.

НАВЕДЕНИЕ МОСТОВ

Но то, что вызывало чувство удовлетворения у одних, стало предметом серьезной озабоченности у других. Основатель Римского клуба Аурелио Печчеи писал: «Триумфальное развитие западной цивилизации приближается к критическому рубежу. Уже занесены в золотую книгу наиболее значительные успехи ее предшествующего развития. И, пожалуй, самым важным из них, определившим все остальные достижения цивилизации, явилось то, что она дала мощный импульс к развертыванию промышленной, научной и технической революции. Достигнув угрожающих размеров, она уподобилась гигантским тиграм, которых не так-то просто обуздать». И далее: «Снова и снова размышляя над этим, я все более убеждался, что нынешний глобальный кризис – где все элементы оказались неуравновешенными друг с другом – является прямым следствием неспособности человека подняться до уровня, соответствующего его новой могущественной роли в мире, осознать свои новые обязанности и ответственность в нем. Проблема в самом человеке, а не вне его, поэтому и возможное решение ее связано с ним; и оттого квинтэссенцией всего, что имеет значение для самого человека, являются именно качества и способности всех людей. Этот вывод, который не раз подтверждался в моей практике, оказывается справедливым и в гораздо более широком контексте. Его можно выразить следующей аксиомой: наиболее важным, от чего зависит судьба человечества, являются человеческие качества – и не только отдельных элитарных групп, а именно “средние” качества миллиардов жителей планеты» (курсив всюду автора. – В. М.).

У Печчеи нашлись единомышленники. Нашлись в начале 50-х гг. на Западе, затем в нашей стране. Разумному переустройству мира посвятили свои силы лучшие умы человечества, к которым вскоре присоединился академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Так возникла теории конвергенции, или, как ее чаще называли, «наведения мостов».

            В чем суть этой теории? В самом общем виде ее можно изложить в следующих словах: благодаря успехам в науке и технике послевоенный мир «вырвался» из прокрустова ложа индустриальной эпохи и вступил в пору постиндустриального развития. На противоположных полюсах этого мира оказались СССР и США – самые мощные державы, какие только знала история. Советский Союз исповедовал социалистическую доктрину, Соединенные Штаты – капиталистическую. Чтобы противоречия между этими супердержавами не разразились глобальной катастрофой, необходимо было решить вопрос о необходимости сближения двух систем, а в перспективе слияния в одно новое смешанное общество, членами которого станут впоследствии все страны мира, управляемые, как это мечталось академику Сахарову, одним всемирным правительством.

            Возможно ли такое? И не особая ли это форма глобализации, которая по-разному понималась и понимается ее сторонниками и противниками?

Авторы теории конвергенции утверждали: да, возможно. Американский социолог, профессор Колумбийского и Гарвардского университетов Даниел Белл издал книгу «Конец идеологии», в которой наметил пять компонент-индикаторов, которые характерны для любого постиндустриального общества вне зависимости от его идеологической направленности:

            1. Сфера экономики – сдвиг от производства товаров к производству услуг.

            2. Сфера занятости – преобладание работников умственного труда.

            3. Основной принцип – центральное положение теоретических знаний как источника нововведений и определения политики.

            4. Ориентация на будущее – контроль над техникой и оценка последствий технических нововведений.

            5. Принятие решений на основе новой интеллектуальной технологии и использование ее методов в теории управления и построении экономических моделей.

            Когда Белла упрекнули в том, что его концепция постиндустриального общества является амальгамой из идей французского социалиста-утописта Сен-Симона, немецкого социолога, экономиста и историка Макса Вебера и основоположника позитивизма в философии Огюста Конта, американский профессор ответил: «Мы все эпигоны великих учителей. Странно, однако, что среди них вы не упомянули Маркса, в то время как все мы – постмарксисты».

Кроме критиков, у Белла нашлись и сторонники. Французский социолог, профессор Коллежа де Франс Реймон Арон заявил, что в новую эпоху понятие «капиталистическое предпринимательство» утрачивает свое значение, как становится анахронизмом и понятие собственность. Капитализм, писал он, в противоположность социализму, прибегает к «неавторитарному планированию», «иллюзия тотального планирования (так Арон назвал систему государственного планирования, принятую в СССР. – В. М.) рассеялась вместе с иллюзией, будто можно обойтись без денег, цен, автономии предприятий, процентных ставок и т.д. Спор относительно общественной или частной собственности на средства производства сохранил лишь идеологический смысл».

Рассеялись иллюзии и относительно рынка, который-де регулирует производство, удовлетворяя потребности «суверенитета потребителя». На самом деле, утверждал американский экономист Джон Гэлбрейт, рынок, как и потребности потребителя, тут вообще ни при чем: вкусы и нужды людей в «потребительском обществе» находятся исключительно в сфере полномочий производителя и навязываются потребителю через систему производства новых товаров, изучения конъюнктуры и назойливой рекламы, которая преследует потребителя повсюду, не давая ему ни минуты возможности отвлечься на что-то иное, не связанное напрямую с куплей-продажей.

            Была создана и более примитивная схема, призванная определить точки соприкосновения и взаимодополнения между капитализмом и социализмом. Выглядела эта схема так:

Капитализм = демократия = прогресс = свобода;

Социализм = тоталитаризм = стагнация = равенство.

Из этой схемы видно, что капитализм не в состоянии обеспечить действительным равенством всех людей, а социализм не в состоянии обеспечить подлинной свободой всех членов общества. С другой стороны, равенство при социализме, лишая людей свободы в проявлении инициативы, приводит к уравниванию в нищете и парализует производство, вызывая экономический застой (стагнацию). Иными словами, в новейших исторических условиях обе системы оказались одинаково плохи. Отсюда последовал вывод: чтобы примирить капитализм с социализмом, а впоследствии слить их в смешанное общество, необходимо соединить капиталистическую свободу с социалистическим равенством, - лишь при этом условии можно будет разрешить все социальные проблемы, доставшиеся человечеству от прошлого, и построить новый мир, основанный на принципах гуманности и справедливости.

            Создать такой мир в одночасье, разумеется, невозможно. Как писал тот же Арон, на какой-то определенный, возможно, достаточно длительный срок, придется смириться с неравенством в новом смешанном обществе: «Определенные группы будут чувствовать, что сама работа, которой они заняты, делает недоступной для них высокую культуру. При этих условиях представляется вероятным, что стремление к равенству будет скорее индивидуальным, чем коллективным». Американский экономист Р. Хейлбронер допускал даже некую переходную «среднюю дистанцию» продолжительностью в четверть века (Хейлбронер называл даты – с 2001 по 2025 годы), в течение которых следует «добиться сочетания лучшего в социалистической экономической практике с лучшим в либерально-капиталистической политической практике». Оставшееся до начала III тысячелетия время он предлагал употребить на углубление международного разделения труда, преодоление разрыва в уровне жизни разных народов, защиту окружающей среды, интенсивному обмену культурными ценностями и т.д.

            По мнению австралийского экономиста Дж. Вильчински, капитализм к середине 70-х годов сделал значительные шаги на пути конвергенции с социализмом, заимствовав у него такие элементы, как планирование национальных экономик, национализация ряда отраслей народного хозяйства и более справедливое, чем это было прежде, распределение национального продукта. Американский экономист Дж. Гэлбрейт выступил за снижение роли рынка как регулятора экономики будущего смешанного общества. Финский социолог А. Туоминен предложил не выдумывать новую модель будущего общества, а внимательней присмотреться к тому, что уже создано на земле и обнаружило высокую жизнеспособность. «Предположим, - писал он, - что капитализм – это тезис, а коммунистический мир – антитезис. Из борьбы этих противоположностей в соответствии с диалектической теорией и методом рождается нечто новое, происходит синтез. Этот синтез (общественный строй нового типа, новый способ производства и новая надстройка) получит многие марксистские черты и кое-что от капитализма. Капитализм является как бы отцом, коммунизм матерью, а дитя наследует нечто и от родителя. Надеюсь, будут унаследованы и уважение свободы личности, духовная и физическая свобода, то есть важная часть западной демократии. От матери, то есть от коммунизма, должны быть унаследованы сильная социальность, плановость хозяйства, коллективное мышление и руководство и т.д.». И – вывод: «Подобное общественное обновление уже не требует для своего рождения взрыва, насильственной революции, оно может осуществиться в процессе развития. Если попробовать нарисовать его портрет, то он был бы похож на шведскую социал-демократию».

            Сторонником сближения и последующего слияния двух противоположных систем стал академик Андрей Дмитриевич Сахаров. В 1988 году, за год до смерти, он писал: «Отойти от края пропасти всемирной катастрофы, сохранить цивилизацию и саму жизнь на планете – настоятельная необходимость современного этапа мировой истории. Это, как я убежден, возможно лишь в результате глубоких геополитических, социально-экономических и идеологических изменений в направлении сближения – конвергенции – капиталистической и социалистической систем и открытости общества, при достижении большего равновесия всех рас и народов не только юридически, но и в экономическом, культурном и социальном отношении».

            Неожиданно для многих свое слово в защиту конвергенции сказала церковь. 26 марта 1967 года римский папа Павел VI издал энциклику «Populorum progressio» («Развитие народов»), целиком посвященную социальным проблемам в мире. В этой энциклике утверждалась ответственность каждого жителя планеты не только перед всеми живущими людьми, но и перед будущими поколениями, говорилось о необходимости сотрудничества верующих и неверующих, о признании политического и социально-экономического плюрализма в мире и т.п. Но что было уже совершенно неслыханно новым – в энциклике говорилось о том, что частная собственность ни для кого не является безусловным и абсолютным правом, осуждались злоупотребления в обладании собственностью и признавалась правомерность национализации частной собственности ради общего блага. В энциклике виновными во всех социальных бедах были объявлены не социализм и коммунизм, что было привычно для слуха тогдашних жителей стран Запада, а злоупотребления капитализма. Павел VI пошел так далеко, как до него не шел ни один крупный религиозный деятель, пользующийся международным авторитетом. Выступая за мирный путь социальных изменений в мире (он даже предложил создать всемирный фонд помощи бедным странам, в который будет переводиться часть сумм, предназначенных на военные расходы), - он в то же время признал право народов на революции – «в случае очевидной и длительной тирании, существенно нарушающей права личности и наносящей вред общему благу страны».

            Прямым следствием энциклики Павла VI стало возникновение в 60-70-е годы в западной христианской идеологии, захватившей и протестантов, широкое теоретическое течение, получившее название политической идеологии. Сторонники этого течения выдвигали леворадикальные лозунги, внушая, с одной стороны, людям мысль, что христианство не является вечным союзником несправедливых общественных структур и политических систем, заботясь в первую очередь об обездоленных и защищая их интересы, а с другой – напоминали правительствам западных стран, что в погоне за прибылью существует предел, забвение которого чревато серьезными социальными потрясениями для всего цивилизованного мира.

            Как видим, с возникновением и распространением теории конвергенции человечество получило уникальный шанс вырваться из пут неразрешимых проблем прошлого и вступить в XXI век обновленным, единым и человечным. И это не противоречило бы теории коммунизма, а, скорее, творчески развивало бы ее. В этой связи уместно вспомнить слова Маркса о том, что «необходимость распределения общественного труда никоим образом не может быть уничтожена определенной формой общественного производства, - измениться может лишь форма ее проявления», - а Ленин добавлял: «Вся хозяйственная, политическая и духовная жизнь человечества все более интернационализируется уже при капитализме. Социализм целиком интернационализирует ее».

            Мир, однако, не воспользовался этим уникальным шансом. И виновниками неприятия смешанного общества будущего, которому авторы теории конвергенции не придумали даже названия, стали политические руководители как Советского Союза, так и Соединенных Штатов Америки. Когда встал вопрос, какая из двух сверхдержав возьмет на себя смелость стать инициатором создания смешанного общества, поступившись при этом частью своих «исторических завоеваний», американское руководство объявило Советский Союз «империей зла» и призвало своих союзников к «крестовому походу против коммунизма», а советское руководство в самом факте распространенности теории конвергенции на Западе усмотрело «крах надежд буржуазных идеологов на обновление капитализма и эрозию социализма», а потому-де достаточно «чуть-чуть надавить» на капитализм, и он безвозвратно канет в Лету.

Случилось обратное: капитализм «чуть-чуть надавил» на коммунизм, и Советский Союз рухнул, а вместе с ним прекратили существование страны социалистического содружества. Теории конвергенции, над которой трудились лучшие умы, так и не было суждено претвориться в жизнь ни в одной из своих частей.

                                                          УРА-ПАТРИОТИЗМ
            Каким мир стал сегодня? Во-первых, он стал однополярным во главе с США. Во-вторых, с развалом СССР исчез не только социалистический лагерь, отпала необходимость в дальнейшем существовании ученых разных стран – сторонников теории конвергенции (нелепо и помыслить, что в наши дни найдется хоть один серьезный ученый, пользующийся авторитетом в мире, который стал бы говорить о наведении мостов между капитализмом и социализмом). Но что хуже всего, так это то, что мир оказался на грани полномасштабной ядерной войны, о чем прямо заявил начальник генштаба России Николай Макаров, а президент Дмитрий Медведев сказал о возможности размещения на западе и на юге нашей страны современных ударных систем вооружений, способных обеспечить огневое поражение европейского компонента противоракетной обороны.

            Говоря попросту, нам снова предложено готовиться к войне. Причем войне без поддержки союзников, которых у нас не осталось, в расчете только на свои собственные силы. Само собой разумеется, что подготовка к будущей войне потребует от нас максимального напряжения всех своих ресурсов, чтобы не отстать от Америки, военный бюджет которой составляет сегодня 725 млрд. долларов, тогда как наш, по оценкам западных специалистов, 53,3 млрд. долларов.

            Если верить генсеку НАТО Андерсу Фогу Расмуссену, отдельные компоненты ПРО в Европе будут готовы к действию к маю 2018 г., когда в Чикаго состоится саммит НАТО. За отсутствием сколько-нибудь ясной идеологии в нашей стране (прежняя советская идеология, какой бы она ни выглядела, была уничтожена вместе с развалом СССР), остается надеяться, что ближайшие 7 лет у нас пройдут под ура-патриотическими лозунгами (ведь не станешь же, в самом деле, призывать: «Капиталисты (=бизнесмены, =собственники) России, бей капиталистов (=бизнесменов, =собственников) Запада!»).

Ура-патриотические лозунги близки и понятны нашему сердцу. Они не единожды выручали нас в прошлые века, когда России угрожала смертельная опасность. Что конкретно будет скрываться под этими старыми-новыми лозунгами? Да все то же, что спасло (поставило на край гибели) Россию в 1916 г., когда народ на все лады призывали к «полной и окончательной победе» над врагом. Именно в том 1916 г. увидела свет небольшая книжка стихов Максимилиана Волошина «Anno mundi ardentis 1915» тиражом всего 500 экземпляров. В книжке этой впервые были напечатаны стихи, в которых поэт с пронзительной ясностью вскрыл суть «патриотизма по-русски»:

Взвивайся, флаг победный!..

Что в том, Россия, тебе?

Пребудь смиренной и бедной –

Верной своей судьбе.

Люблю тебя побежденной,

Поруганной и в пыли,

Таинственно осветленной

Всей красотой земли.

Люблю тебя в лике рабьем,

Когда в тишине полей

Причитаешь голосом бабьим

Над трупами сыновей…

Но зато как здорово в очередной раз сыграть в любимейшую игру человечества на всем протяжении истории – в войнушку…