«Папа кричал, когда его разрезали»

Мать Сергея: - Сейчас внук Толик живет у нас. Фото:  из семейного архива.

Органы опеки не хотят лишать родительских прав женщину, хранившую останки мужа рядом с детской

Илона ЕГОРОВА — 12.03.2010 Семейное счастье

Сергей Семенов и Таня Либерт  (фамилии изменены. - Прим. ред.) познакомились, когда им было по семнадцать и шестнадцать  лет. Вместе прожили 13 лет, ни разу надолго не расставаясь. Идеальная на первый взгляд семья: есть квартира, работают, воспитывают пятилетнего сынишку, хорошо одеваются. Внешнее благополучие продолжалось до тех пор, пока не пропал Сережа. Когда выяснились обстоятельства его пропажи, миф об идеальной семье разрушился.

Как вспоминают сейчас родители Сергея, невестку они никогда не любили.  
- Он притащил ее однажды с сельской дискотеки, где мы жили на даче в Тверской области, - рассказывает бабушка Елена Ивановна. - Растрепанная, в мятом зеленом платье, кажется, даже босая. Она жила в деревне, где ее матери дали дом как учительнице. Все их семейство переехало из Душанбе.

Сергей и Таня тринадцать лет прожили вместе.  Фото: из семейного архива.

С той самой поры Таня стала жить у Семеновых. Это были очень странные отношения: девушка не отставала от парня ни на секунду. На дискотеках устраивала драки с девчонками, которые хотели потанцевать с Сережей. Звонила ему каждый день, когда он уехал в Питер на учебу. В общем, было видно, что Таня на все пойдет, лишь бы добиться своего. Вскоре влюбленные переехали жить в Петербург в трехкомнатную квартиру. 

- Она была замкнутая, необщительная, ни слова про свое детство, про подруг. Только за Сергеем ходила как  хвост. Он, конечно, такую преданность ценил, заступался за нее. Особенно когда мы стали осуждать, что она своих родственников в петербургскую квартиру прописывает, - рассказывает мать Сергея Марина Дмитриевна.

Вместе - тяжело, и порознь трудно

После рождения Толика пять лет назад Таня как-то переменилась. Стала пропадать допоздна, хотя по-прежнему работала  на полставки на вещевом складе, ссорилась с мужем, а когда была дома, все время просиживала в Интернете. Сергей, приезжая к матери, часто жаловался, что «жена совсем достала, каждый день скандалит, по дому ничего не делает». От стресса мужчина лечился пивком, каждый день дорога от Адмиралтейских верфей, где он работал, не обходилась без баночки пенного. 

- Я ему говорила: разводись, раз она такая. А он: нет, говорит, я знаю, что она меня любит, - вспоминает Марина Дмитриевна.

Вот так и жили: вместе - тяжело, и порознь трудно. Сергей боялся что-то менять в привычной жизни и предпочитал смириться с обстоятельствами. А Таня боялась все потерять, чего с таким трудом добилась, пройдя нелегкий путь беженки из Душанбе до благополучной матери семейства. Как полагают ее бывшие родственники, страшная жизнь в Таджикистане наложила на нее свой специфический отпечаток в виде смешной жадности в мелочах, совершенно детского рефлекса - взять и не отдавать ни в коем случае. 

23 октября 2009 года Сергей пропал. Не отвечал на звонки матери, ни по городскому телефону, ни по сотовому. Невестка каждый раз говорила по-разному: то он в магазине, то с мужиками, то на работе, то спит. 

6 ноября Марина Дмитриевна приперла невестку к стене: «Где сын?», - «Не знаю, пропал. Ушел из дома и не вернулся».

Бабушка погибшего:- Ведь ему говорили: «Разводись!».  Фото: из семейного архива.

Встревоженная мать подала заявление в милицию.

Обшарила чердаки и подвалы, увесила все окрестности фотографиями с надписью «разыскивается», устроила слежку за окнами квартиры. Сначала ее насторожило, что окна одной из комнат круглосуточно открыты. Потом выяснилось, что их собственного внука водит в садик посторонний мужчина по имени Виталий. А невестка не слишком рьяно ищет мужа, скорее наоборот, и почему-то срывает объявления о розыске с парадных.

Проклятые пакеты

Когда позвонил следователь и сообщил о результатах розыска в квартире, мать упала в обморок. Прямо там где стояла, в сугроб. Оперативники обнаружили по всей квартире следы крови сына и кости, застрявшие в фановой трубе в ванной. Соседи видели, как весь ноябрь и начало декабря из квартиры выносили большие пакеты с мусором.

- Я им сама эти пакеты давала, - с ужасом вспоминает Марина Дмитриевна, -  я работаю в клининговой сфере, остались лишние. Они прочные, хорошие. Если бы я знала, что ими так воспользуются…

Как установили правоохранительные органы,  23 октября Сергей был убит и расчленен в ванной с помощью обрезной машинки. Части тела Таня и ее любовник раскидали по помойкам. Оба дали признательные показания.

По данным следствия, в день убийства Либерт позвонила любовнику и сообщила, что муж спит... Что двигало убийцей в тот момент - объяснить трудно, то ли неземная страсть и желание сделать любимую женщину свободной, то ли глупость -  неизвестно. Таня действительно добивалась всего, что хотела. 

- Я раньше не слышала про этого Виталия. Уже потом, когда он сделал признание, вспомнила один случай. Мне позвонил Сергей и сказал, что застукал дома жену с любовником. Очень расстроился. Но потом перезвонил через полчаса уже пьяненький. Сказал, что ошибся. Что «клевый мужик этот Виталий, он оказывается муж подруги, просто приятель, помогает». Я еще тогда подумала, что же это за подруга такая, что отпускает своего мужа так поздно… -  вспоминает мать.

Любовники раскололись сразу. Да и с уликами особо не поспоришь. Как сказал следователь: «Тридцать лет работаю, такого ни разу не видел», по глупости и жестокости этому убийству не было равных. Сам подозреваемый Виталий признался: «Все раскрылось из-за ее жадности. Если бы она не пожалела деньги, мы бы сделали ремонт до Нового года и никто бы ничего не нашел».

АБСУРД

«Она же нормальная!»

Хотя следствием установлено, что в те страшные дни пятилетний мальчик постоянно находился в квартире, Татьяну Либерт не лишают родительских прав. Более того, ее выпустили под подписку о невыезде из-за необходимости ухода за малолетним ребенком. Якобы роль ее в убийстве была незначительная. Бабушка, мать убитого, не собирается отдавать ребенка. Пишет заявления в органы опеки Невского муниципального образования  о назначении ее опекуном, но органы опеки не видят «оснований для лишения родительских прав».

Законодательный парадокс. Родительских прав лишают, когда за детьми не смотрят, плохо ухаживают и не воспитывают. Случаи расчленения членов семьи в законе не предусматривают. По мнению муниципалов, нет оснований лишать родительских прав женщину, которая участвовала в убийстве, зная, что в соседней комнате находится ребенок.

Сейчас психологи пытаются выяснить, чем занимался в момент убийства Толик, что мог слышать или видеть. Периодически бабушка выслушивает от внука страшные признания: «Когда папу убивали, в комнате было много мужчин. Папа кричал, когда его разрезали».  Конечно, в пятилетнем возрасте трудно отделить фантазии от реальности. Но когда Толик первый раз услышал, свистит чайник на плите, зашелся  в истерике, зажал уши руками и кричал: «Выключи ее!». У бабушки волосы дыбом стали, когда она поняла, что именно напоминает ребенку этот звук - работающую отрезную машинку… 
Муниципалы сказали, что была психиатрическая экспертиза и женщину признали нормальной. То есть за судьбу ребенка можно не беспокоиться. Марина Дмитриевна обратилась с заявлением к Уполномоченному по правам ребенка в Санкт-Петербурге, не веря в нелепость закона.

- Ей ребенок  сейчас очень нужен. Благодаря ему она добилась освобождения под подписку о невыезде, якобы из-за необходимости ухода за ним. Хотя все это время Толик живет у нас, - говорит мать Сергея Семенова.

Больше всего Марина Дмитриевна боится, что Либерт силой заберет ребенка и скроется у родственников за границей. И даже милиция не сможет помешать ей забрать мальчика, ведь по закону мать - до сих пор его законный представитель.

КОММЕНТАРИЙ ОМБУДСМЕНА

Уполномоченный по правам ребенка в Петербурге Светлана Агапитова:

- На мой взгляд, пребывание ребенка с матерью может представлять угрозу для его жизни и здоровья. А это является весомым основанием для передачи опекунства кому-либо из родственников. Дело в том, что это решение нуждается в обосновании, а орган опеки муниципального совета не хочет выходить за рамки сформировавшихся штампов и принятых формулировок, потому что привыкли оперировать не духом закона, а его буквой. А букв, способных описать эту жуткую ситуацию, оказалось не предусмотрено.