Кто стучится к нам в форпик

«Oil Tiger», 2006 год, Атлантический океан.

Мы шли из Луанды (Ангола) в Волвис-Бей (Намибия). Шли в сухой док, на
ремонт. Капитан – Генри, гондурасец. Шутил он много и хорошо. А вот как он
водил судно – смотрите сами.

После двух суток пути включились волны. И стали наше 60-ти метровое
суденышко бросать, но не сильно. Волны стали бить нам в мордочку. А правый
якорь немного ослаб, потому как звездочка в брашпиле была не звездой, а
треугольником, потому как стопоров цепи почти не было – все съело время,
годы унесли металл. Мы как раз в этом ремонте и хотели их обновить.

Якорь отпустился и стал все громче и громче стучать в стенку. Тук, вашу
мать, тук. Кто в форпике живет? Это я, ваш якорь правого борта. Пустите
переночевать.

Якорю стало грустно, и он хотел внутрь, в тепло подшкиперской, куда он смог
бы попасть через форпик. И об этом он сообщал, притом с каждым ударом все
сильнее.

Капитан взбзднул. Он сказал, что мы сейчас, наверное, повернем обратно.

– Почему, – спросил его я?

– Потому что якорь нам сделает дырочку в правом боку, а это некрасиво, –
ответил он. – И еще это мне не дает спать.

– Я не думаю, что он сможет пробить металл обшивки. Но давайте его поднимем
и закрепим, если это вам мешает, – предложил я, тогдашний второй механик.

– Зачем? Ты видишь, какие ВОЛНЫ там? Это небезопасно, – сказал отважный
капитан. Я выглянул на бак – волны как волны, не самые взрослые уж точно.

Тогда я ответил, что можно поставить судно так, чтобы волны били нам в
другое место, и что мы не самоубийцы, и примем все меры предосторожности,
включая страховочный трос и прочие жилеты с касками. Кэп был в гондурасской
задумчивости, но ответа не дал.

На следующее утро я вышел на палубу и обомлел – солнце таки взошло с другого
борта. Поднялся на мост, спросил, куда мы идем. Мне сказали, что обратно, в
Луанду. Почему? Потому что плохая погода. В такую погоду ходить по морю
небезопасно. Я не мог поверить тому, что видел и слышал.

Мы сутки шли в обратном направлении. Только тогда мы пришли в место в
океане, известное только капитану, и он позволил закрепить якорь.

Вместе с дедом и боцманом мы подвесили две старые тали и подняли якорь,
чтобы он не бил. Закрепили его талями и талрепами. После этого судно
развернулось и пошло прежним курсом, в Волвис-Бей, навстречу ремонту.

То есть, в общей сложности мы потеряли двое суток. И ничего. Никто и ничего
капитану не сказал, не сделал, не отругал, не набил виртуальную попу. Его
объяснение для офиса было, конечно, не о якоре, а о том, что была ужасная
штормовая погода, находиться там небезопасно, и мы спрятались. То, что мы
потом все равно преодолевали ту же самую штормовую полосу, никого почему-то
не интересовало.

Кстати, якорь все равно сумел распутать себе обе руки, и последние сутки
тарабанил в борт, как заведенный. Источник