«Стать железным»: рассказ лейтенанта ВМФ СССР. Пролог без хеппи-энда, но не без мистики

На модерации Отложенный

Так я остался на «Гаджиеве». Подруга дней моих суровых продолжала жить в гостинице вместе с тараканами, я иногда приходил её проведать и переночевать. Дела с её трудоустройством шли плохо. Работы по специальности нет, да и если бы была, без прописки никуда не устроиться, даже в женской консультации не принимают и в библиотеку не записывают.

Для прописки нужно хотя бы снять комнату. Объявлений о сдаче жилья нет, ходили по квартирам и спрашивали. Один мужик рассказал, что сдавал свою квартиру, пока был в длительной командировке. И квартиранты уехали, не заплатив за три месяца, да ещё прихватили несколько ценных вещей. Теперь он никому не верит. Потом нашли отзывчивую старушку, у которой, по её словам, много знакомых со свободными комнатами, остаётся уговорить кого-то из них. Но как-то никто не уговаривался.

Когда в гостинице мне объявили, что льготный период оплаты закончился и со следующего месяца надо будет платить за номер 5 рублей 36 копеек в день, ровно в два раза больше, пришлось ставить на уши всех новых друзей и сослуживцев. У нас-то оставалось всего около пятидесяти рублей, а зарплата будет нескоро, финчасть запуталась с моими перемещениями.

Мичман с нашего корабля должен был получить квартиру, а ранее занимаемую комнату в «крысятнике» сдать. Его жена с ребёнком пока жила у родителей. В эту комнату он нас и поселил.

Хорошая была комната, большая. Вот только дом был в ужасном состоянии, штукатурка осыпается, по коридорам и на общей кухне крысы бегают, никого не стесняясь. Бывало, даже заходили в гости в комнату, и жёнушка спасалась от них, запрыгивая на кровать.

На учёт в женской консультации её взяли по полученной мною справке о том, что она находится в гэ Полярном по месту службы мужа.

 

На тот момент все вроде бы оказались на месте.

Все, кроме скарба. Тюк с пуховым одеялом и подушками ещё оставался невостребованным в камере хранения Североморского морвокзала.

Я его привёз незадолго до того, как отправил свою уже в полном смысле боевую подругу к её маме. «Гаджиев» надолго уходил ремонтироваться на судоремонтный завод в Росляково, чтобы потом совершить океанский переход на ремонт в Югославию. Без прописки жена не могла в случае чего ни уехать, ни приехатьназад, - закрытый гарнизон.

Жилья для офицеров не было, но корабли плавали, ремонтировались за границей и наводили ужас на вероятного противника. И никто не сомневался, что так и должно было быть.

На флоте железу не дают ржаветь или покрываться ракушками.

 

P.S. Ровно через десять лет, в 1989 году, перед нами с супругой раскрыла свои объятия незабвенная Гремиха. Там мне довелось подружиться с самым грозным и совершенным плавающим железом - атомными подводными лодками. От которых волей судьбы когда-то убежал. А быть может, тогда ещё не был их достоин.  

Незадолго до этого плавбаза «Магомед Гаджиев» была переведена на Черноморский флот. Корабль был выведен из состава флота в 1993 году, в котором и я уволился с военной службы. А через несколько лет проржавевшая плавбаза была продана на металлолом в Индию.

Такая вот мистика. Однако я, хотя и ржавею, отправки на металлолом пока не был удостоен. Так как не стал целиком железным.