Разочарование.

РАЗОЧАРОВАНИЕ

                                                                  Александра Чернышева

Мы с младшей сестрёнкой Валюськой сидели мирно как-то днём за домом в калачиках, выбирали самые большие лепёшки и ели их. Нам всё равно было, что есть, лишь бы набить свои, вечно голодные, животы. Мимо нас проходили люди. Кто на почту, кто в магазин «Сельпо» или обратно. Никто не обращал на нас внимания, а мы на них тем более. У взрослых своя жизнь, у нас своя.

Мы ели лепёшечки, а сами поглядывали на кусты чилиги, что росли рядом с нашим домом вдоль маленького овражка. Чилига только что зацвела. А «вареники» (цветы) чилижные такие вкусные! В это время мимо нас, громко разговаривая, прошли наши соседки, тётя Шура и тётя Галя.

- Продавщица сказала, - громко говорила тётя Шура, - завтра утром конфеты выбросят.

- Да ну?! – изумилась тётя Галя, - а какие?

- Кто ж его знает какие? Она не сказала. Но, что выбросят – это точно.

- Надо пораньше очередь занять.

Соседки прошли, а у меня в голове отложилось только одно: «Завтра выбросят конфеты».

«Куда выбросят? Как узнать?», - спрашивала я себя. И заволновалась. «Наверное за магазин выбросят, - думала я, - там всегда валяются коробки и ящики».

Я так задумалась, что не слышала, как ко мне обращается моя младшая сестра. Очнулась только тогда, когда она сильно дёрнула меня за руку.

- Ты чё не ешь? Наелась, да?

- Подожди ты со своими калачиками. Вон тётя Шура сказала, что завтра конфеты выбросят.

- Куда выбросят?

- А я знаю? Наверно за магазин, туда всё выбрасывают. Давай завтра рано встанем и пойдём к магазину караулить. Как только выбросят конфеты, а мы уже тут как тут. Наберём много, много, сколько сможем унести.

- Лучше совсем не спать, - резонно заметила моя, хоть и младшая, но очень практичная сестра. – А то проспим, а там уже всё расхватают.

Мы ничего не стали говорить ни старшей сестре, ни маме, ни тем более отцу. Вот они удивятся, когда мы принесём домой полные подолы конфет.

Как не крепились, а всё же мы с сестрой заснули.

Проснулись, когда солнце уже светило вовсю. «Опоздали, опоздали», - стучало в голове. Когда мы прибежали к магазину, он был уже открыт. Мы кинулись за магазин. Там ни души. Валялась целая гора картонных коробок, деревянных ящиков, рваных мешков. Сестрёнка заплакала.

- Опоздали, всё уже растащили!

- Может ещё не всё? – с робкой надеждой сказала я. – Может где-нибудь осталось хоть чуть-чуть? Давай поищем?

- Давай! – глаза у сестрёнки засветились надеждой.

Мы тщательно перерыли всю кучу. Встряхивали коробки, мешки, переворачивали ящики. Конфет не было.

Потные, перепачканные и расстроенные мы вернулись домой. Мама встретила нас руганью:

- Где вас черти носили?! Отцу в поле обед нести, а их нет.

Носить отцу обед было нашей обязанностью.

- Мам, - сказала я, - мы конфеты искали. Сказали утром выбросят. Мы пришли, а там уже ничего нет, всё разобрали.

- Какие конфеты? Куда выбросят? Ничего не понимаю.

- Ну, как же? Тётя Шура вчера сказала тёте Гале, что утром выбросят конфеты.

Мама долго смотрела на нас с жалостью. Тяжело вздохнула.

- Какие же вы у меня ещё глупые, - сказала она. – Кто же конфеты на улицу выбрасывает? Это просто все так говорят «выбросят».

Глаза у мамы затуманились.

- Нам всё в жизни «выбрасывают», как собаке кость.

О чём она говорила я не поняла, но одно стало ясно – конфет нам не видать, как своих ушей.

Мама вручила нам узелок с едой и мы пошли к отцу в поле, где он работал на тракторе.

Я чувствовала себя дура-дурой. Острое разочарование портило всю прелесть солнечного яркого дня.

«Эх, - думала я, - лучше бы мы чилижные «вареники» собирали, всё польза была бы».

                                               Кувай – Орск, 2010 г.