Передовая

 

К столу прикован. Песен не пою. Завидую любому соловью. Какие соловьи на поле боя?! Передовую должен сдать статью. Про уголь черный, небо голубое и честную позицию свою.

…Писал одно, а написал другое.
Зачем живем? Затем, чтобы страдать?
И лживой прозой заполнять газеты?
Водить машины? Уголь добывать?
Директора главней или поэты?

Директора уже сто лет твердят:
Точи болванку – в ней твое призванье!
Точу! И в небесах – кромешный ад!
И жизни нет – одно существованье.

Мы пропадем под этой тучей зла!
Ведь черт и тот сломал в забое ногу.
В большом достатке уголь и зола.
И не видать сквозь них дорогу к Богу.

Пар выдохнул. И, пару интервалов отбив кареткой, напечатал дату: год тыща девятьсот восьмидесятый. Лист вынул. Подпись от руки: Куралов.

Куда податься бедному солдату?

Редактору отдал плоды труда: читай! Себя поздравил со спасеньем, на улицу ушел в пальто весеннем. Апрель. Капель. Черны осколки льда. Грозит пространство легким потрясеньем.

А был редактор Парень Хоть Куда. И никогда не медлил с донесеньем. Он прочитал и передал Туда. А Там решили: строгий, с занесеньем.

Конечно, не геройская звезда. А все, какая ни на есть, награда. И к пиджаку прикручивать не надо, чтобы сверкать в пространство в день парада.

Но понял я, когда прошли года: она дороже мне любой медали. Ее ведь за Передовую дали! И далеко не всех так награждали за результаты мирного труда.

Ведь так, товарищи и господа?