Избранный президент Южной Осетии: «Это и есть независимость по-российски?»

Сегодня председатель Верховного суда Южной Осетии потребовал не оглашать результаты выборов, по итогам которых, вопреки ожиданиям, победил не прокремлевский кандидат, а оппозиционерка Алла Джиоева. Как она пояснила Slon, сторонники нового президента готовы бороться до конца и готовятся к массовым акциям.

– Алла Александровна, Председатель Верховного суда Южной Осетии заявил о том, что не признает результаты выборов. Чью сторону, как вы думаете, займут силовые структуры?

– Верховный суд может заявить все, что угодно, потому что это протестное голосование, которое я получила, было в первую очередь направлено именно против действующего президента, против генерального прокурора и против председателя Верховного суда. У меня на руках 85 протоколов участковых избирательных комиссий, где черным по белому написано, что никаких серьезных нарушений, способных повлиять на результаты выборов, у них нет. Эти протоколы подписаны председателями участковых избирательных комиссий, наблюдателями от Бибилова и наблюдателями от моей команды. Далее, у меня на руках заключения наблюдателей, которые также констатировали, что никаких серьезных нарушений на избирательных участках не было. В конце концов, у меня как подтверждающие документы – выступление Беллы Владимировны Плиевой, председателя ЦИК, которая констатировала, что выборы прошли без каких бы то ни было серьезных нарушений. И на второй день после дня выборов вдруг в пресс-центре появляется председатель Верховного суда и делает обращение к ЦИКу с требованием не обнародовать результаты выборов.

– Насколько это законное требование?

– Это серьезное превышение должностных полномочий, ибо если и были какие нарушения, то они должны были соответствующим образом поданы в Центральную избирательную комиссию до тех пор, пока неизвестны были предварительные итоги выборов. Что мы в этих условиях будем делать, вам абсолютно понятно. Никто не может украсть у нас победу. Кстати, господин Бибилов и господин Биченов, как-то пытаясь мотивировать свои действия, указывают на то, что им поступает из Москвы такой приказ. Я в это не верю. Я знаю, что и президент Медведев, и премьер-министр Путин не раз декларировали, что они будут работать с тем президентом, которого изберет народ.

Вот народ избрал меня, и я не купюра, которая должна всем без исключения нравиться.

– Что вы планируете делать?

– Я в течение всей предвыборной кампании вопреки многим «но» вела себя абсолютно корректно, абсолютно в рамках закона. Но они сегодня не оставляют мне ничего другого, кроме как обратиться к своим сторонникам с призывом начать акции гражданского неповиновения.

– Как вы думаете, силовики сейчас встанут на поддержку действующей власти? Или будет раскол?

– Я не верю в это. Я не верю в то, что силовики будут стоять против своего народа. Мы совершили победное шествие по улицам своего города, было порядка 5000–6000 человек. Это без призывов. Завтра мы будем уже призывать наших сторонников к нам присоединиться и защитить наши конституционные права и свободы.

– Как вы думаете, сколько людей завтра выйдет?

– Думаю, гораздо больше, чем сегодня. С учетом того, что всего в Южной Осетии проживает порядка 28 000–30 000 населения, я думаю будет намного больше. Сторонники господина Бибилова, которые увидели, что означает честь офицера, который не может достойно признать свое поражение, – из них очень многие оказываются в нашем лагере.

– Как вы думаете, российские власти поддержат того кандидата, который им раньше импонировал, Бибилова?

– Ну, друзья мои, тут я позволю себе поставить большой знак вопроса. Если это независимость по-российски, то она оставляет желать много лучшего. Но я в это не верю. Пока не верю. Я не могу никак понять, почему Россия меня так не любит – не только по паспорту, но и по духу россиянку. Я просто этого не понимаю.

– Может дойти до серьезных силовых столкновений?

– Мы – победители, а у нас хотят украсть победу. Как нам в этой ситуации себя вести? Не защищать свои права? Не стоять в полный рост? Я не знаю, как это кому-то представляется. Мы, несомненно, будем идти до конца. У нас все люди безоружные. Если они будут стрелять в безоружных людей, то пусть это будет на их совести.