Божественная неделя, или зачем профессора Преображенского Булгаков посылал в оперу

После отравления «Восточной принцессой» у Хозяина театра кукол не прошлой неделе эта неделя выдалась божественной.

Сначала опера, которая увенчала неделю Ла Скала. «Аида». Аиду поёт прима из Литвы. С Бэлза беседует с ней, запись идёт перед записью спектакля.

Вся палитра голосов заполнена по всем правилам европейской классики. Оркестр превосходен, дирижёр в энергичном месте и подпрыгнет, а в антракт уходит явно уставший, проработав действие не менее всех остальных участников действа.

Публика придирчива, но жива, аплодирует, хотя довольно редко. Требовательна до предела. Тем приятнее, что громоплещущих похвал снискали все балетные дивертисменты. Танцует балет превосходно, а постановщик танцев у Дзеффирелли кто? – Владимир Васильев. Приятно было видеть в конце спектакля, как на свой поклн вышел и наш мэтр, оживлённый, улыбающийся. Наш славный, знаменитый Владимир Васильев.

Мэтр Дзеффирелли, осуществивший эту постановку, тоже появился, дав нам возможность увидеть корифея режиссуры и экранизации высочайшей классики.

Когда мы слушали оперу во времена империи, больше уделяли внимание любовной лирике. А теперь впервые всё внимание моё было поглощено всем великолепием представления имперского могущества. Долг, честь, любовь к Родине и борьба и соперничество достойных людей и жизненная трагедия столкновения их судеб – можно понять, почему сам Булгаков был заядлым московским театралом.

Опера написана была в возрождённой к независимому существованию Италии. Ещё недавно заборы Рима покрывала надпись Verdi, означавшую зелёное знамя объединителей. Верди подарил шедевр Каиру. Верди подарил его молодому Египту с древней историей. Италия подарила шедевр миру.

Безукоризненно торжественное пение Фараона, символ неколебимой прочности уверенной в себе на миру власти.

Слово Родина,

излияния любви к ней и тоски в разлуке с ней.

Вот зачем Булгаков отправлял профессора в театр слушать «Аиду»: облик империи жил на сцене среди вихря уничтожения величественного сооружения в России. Сам Булгаков возродил Рождество на сцене (в «Белой гвардии»), то-то москвичи любили смотреть запрещённый праздник, сохраненный хотя бы для актёров.

И конечно же, мы ждали финал, сладостный прощальный дуэт замурованных Радамеса с непокинувшей его Аидой, вогда вторит, прощаясь, Амнерис.

Финал отзвучал. Зал в оцепенении. Через несколько секунд начинается овация умиротворённых душ. Браво! Браво!

Повтор на том же канале «Культура» спектакля «Красавец-мужчина» даёт возможность восхититься и звёздным ансамблем исполнителей, и А. Н. Островским, написавшим настоящую комедию, и тем, что всё в ней решается самими действующими лицами, что сами они разбираются, что «души у вас тёмненькие», что отыскиваются здесь же люди, способные и судить здраво, и приходить на помощь, не уповая на кого бы то ни было.

А продемонстрированные фильмы, давно уже культовые, с участием В. Высоцкого и В. Шукшина, довершили суровый, мужественный, терпкий, без всякой приторности праздник искусства этой недели. Праздник чувств, сопереживания и раздумий. В фильмах мысль, чувство живут своболно. Ни убавить, ни прибавить. И глубоко вздохнув, набрав побольше воздуху  вершин искусства и российских просторов, ныряем снова в наше бытие. Мы не одни такие разносторонние на этой земле. После таких предшественников - Будем жить!