Сирия, Иран и баланс сил на Ближнем Востоке

Джордж Фридман - известный аналитик, руководитель разведывательного агентства Стратфор. Часто публикует очень толковую аналитику. Рекомендую прочитать его аналитическую статью о ближневосточной ситуации, связанной с Ираном.

Американские войска находятся в процессе завершения своего выхода из Ирака к  концу 2011. Сейчас мы рассчитываем последствия. Расчет касается массивного потенциального сдвига баланса сил в регионе, поскольку Иран переходит от маргинальной власти – к  потенциально доминирующей силе. Так как процесс разворачивается, Соединенные Штаты и Израиль предпринимают контрмеры. Это уже широко обсуждалось. Остаются вопросы: будут ли эти контрмеры служить стабилизации ситуации в регионе,  и как далеко Иран пойдет в своем ответе.

Иран готовится к выводу американских войск. Хотя неразумно просто сказать, что Иран будет доминировать в Ираке, однако, справедливо сказать, что Тегеран будет иметь огромное влияние в Багдаде, до такой степени, что будет способен блокировать любые иракские инициативы, против которых будет выступать. Это влияние возрастет по завершении вывода американских войск. Уже становится ясно, что не предвидится никакого внезапного поворота в выводе войск. Расчет иракских политиков в отношении близости иранской власти и бесполезности американских сил.следует принять во внимание

Противодействие Ирану в этих условиях окажется, скорее всего, неэффективным и опасным. Курды считают, что они имеют гарантии от американцев, и что существенные инвестиции в курдскую нефть американских компаний означают, что их обязательства будут выполнены. Взгляд  на карту, однако, показывает, насколько трудно это будет сделать Соединенным Штатам. Режим Багдада арестовал суннитских лидеров, а шииты, не все из которых готовы поддерживать Иран любыми средствами, знают цену энтузиазма сопротивления.

Сирия и Иран

Ситуация в Сирии все усложняет. Секта алавитов, составляющая меньшинство, преобладала в сирийском правительстве с 1970, когда отец нынешнего президента, возглавлявший сирийские ВВС, устроил переворот. Алавиты являются  инославной мусульманской сектой, связанной с шиизмом, и составляют около 7% населения  страны, в основном - суннитов. Новое правительство алавитов было по природе насеритами, то есть оно было светским, социалистическим и построенным вокруг  военных. Когда Ислам вырос как политическая сила в арабском мире, сирийцы,  отвергнутые режимом Садата в Египте, увидели Иран как оплот. Иранский исламский режим предоставил сирийскому светскому режиму иммунитет против шиитских фундаменталистов в Ливане. Иранцы также оказали Сирии поддержку в ее внешнеполитическом предприятии в Ливане, и, что более важно, в ее подавлении сирийского суннитского большинства.

Сирия и Иран были особыми союзниками в Ливане. В начале 1980-х, после революции Хомейни,  иранцы стремились усилить свое влияние в исламском мире, поддерживая радикальные шиитские силы. Хизболла была одной из них. Сирия вторглась в Ливан в 1975 от имени христиан против ООП. Сирия рассматривает Ливан как историческую территорию Сирии и стремится утвердить там свое влияние. Через Иран Хизболла стала инструментом сирийских сил в Ливане.

Иран и Сирия, таким образом, вступило в долгосрочный союз, если вообще не союз нерушимый, который продолжается по сей день. В нынешних волнениях в Сирии, Саудовская Аравия и Турция, кроме американцев, враждебно настроены против режима президента Башара аль Асада. Иран является единственной страной, которая в целом по-прежнему поддерживает нынешнее сирийское правительство.

Для этого существует веская причина. До восстания, отношения между Сирией и Ираном складывались по-разному. Сирия была в состоянии действовать автономно в своих отношениях с Ираном и его союзником в Ливане. Хотя и главный сторонник Хизболлы, режим аль Асада во многих отношениях проверял власть Хизболлы в Ливане, притом, что сирийцы играли там ведущую роль. Сирийское восстание поставило  режим аль Асада в оборону, сделав его более заинтересованным в крепких, стабильных отношениях с Ираном. Дамаск оказался изолированным в суннитском мире, с Турцией и Лигой арабских государств против него. Иран - и самое удивительное - премьер-министр Ирака Нури аль-Малики являются единственной внешней поддержкой аль Асада.

До сих пор аль Асад сопротивлялся своим врагам. Хотя некоторые сунниты среднего и низкого ранга сбежали, костяк его армии остается почти неизменным, это происходит потому, что алавиты контролируют ключевые подразделения. События в Ливии повлияли на боевую готовность сирийского руководства, и даже на некоторых его противников в армии в отношении последствий поражения. Военные сплотились, а  безоружное или плохо вооруженное население, независимо от размеров, не может победить сплоченной военной силы. Ключом для тех, кто хотел бы видеть падение аль Асад  является раскол военных.

Если аль Асад выживет –  а в настоящий момент это то, чего хотят посторонние наблюдатели - Иран выйдет победителем. Если Ирак подпадет под сильное влияние Ирана, а режим аль Асада – изолированный от большинства стран, но поддержанный Тегераном - выживет в Сирии, то Иран сможет выйти из кризиса со сферой влияния от западного Афганистана до Средиземного моря (последнее - с помощью Хизболлы). Достижение этого не потребует развертывания обычных иранских вооруженных сил – одного выживания  аль Асада будет достаточно. К тому же,  перспектива  сирийского режима, обязанного Ирану, откроет  возможность  развертывания  иранских сил на Запад, и эта возможность сама по себе будет иметь серьезные последствия.

Рассмотрим  карту, на которой существует такая сфера влияния. Северные границы Саудовской Аравии и Иордании будут примыкать к этой сфере, равно как и южные границы Турции. Остается неясным, конечно, насколько хорошо Иран мог бы управлять этой сфере, например, какую силу он может в нее вложить. Карты сами по себе не обеспечивают понимание  проблемы. Но они указывают на  проблемы. А проблема в потенциальном - без уверенности - создании  блока под влиянием Ирана, который перерезает огромные участки стратегической территории.

Следует помнить, что в дополнение к скрытой сети иранских военных посредников, у Ирана имеются значительные обычные вооруженные силы. Хотя он не сможет противостоять танковым дивизиям США и выжить, нет никаких американских танковых дивизий между Ираном и Ливаном. Возможность Ирана обзавестись достаточной силой, чтобы использовать ее в этой сфере, увеличивает  риск в частности,  для  Саудовской Аравии,  Цель Ирана состоит в увеличении  риска до такой степени, чтобы Саудовская Аравия  посчитала, что компромисс является более разумным, чем сопротивление. Изменение  карты может помочь достижению этой цели.

Из этого следует, что напуганные такой перспективой  США, Израиль, Саудовская Аравия и Турция будут стремиться загнать Иран в угол. В настоящее время место, где Иран уже невозможно заблокировать - это Ирак, где Иран уже диктует. Вместо этого может быть Сирия. И ключевой шаг Сирии - сделать все возможное, чтобы добиться свержения аль Асада.

В  последнюю неделю, сирийские волнения приняли иной оборот. До последнего времени  наиболее значимые действия оппозиции были за пределами Сирии, с большей частью сопротивления, по сообщениям СМИ, прибывшей из оппозиционных группировок из-за рубежа. Насколько эта оппозиция эффективна, так и не стало понятно. Конечно,  суннитское большинство выступает против и ненавидит режим аль Асада. Но оппозиция и эмоции не свергнут режим, состоящий из людей, воюющих  за свою жизнь. Было неясно, является ли сопротивление действительно таким ожесточенным, как это утверждала зарубежная пропаганда

На прошлой неделе, однако, Свободная сирийская армия (ССА) – заявила, что группа перебежчиков - суннитов, действующих из Турции и Ливана, проводит организованные нападения на правительственные объекты, в том числе - объекты разведки ВВС и помещения партии Баас в районе Большого Дамаска. Это - не  первые нападения утверждает ССА, но именно о них  в последнюю неделю писали больше всего. Скорее всего, это – самые крупные нападения,  а все остальное – преувеличено. Они показали, что некоторые перебежчики готовы сражаться вместо побега и отсиживания в Турции или Ливане.

Интересно, что заметный рост активности среди вооруженных восставших или вливание новых сил произошли в то же самое время, когда ухудшились отношения  США и Израиля с Ираном. Ухудшение началось с заявления США о том, что была раскрыта секретная операция Ирана с целью убийства посла Саудовской Аравии. После этого последовало заявление правительства Бахрейна, которое обвинило иранских агентов в организации терактов. Все эти обвинения были приурочены к  докладу Международного агентства по атомной энергетике  (МАГАТЭ) о прогрессе Ирана в отношении  ядерного устройства. После этого 19 ноября произошел взрыв на  иранской ракетной базе, что было работой израильтян, на что они прозрачно намекнули. Неизвестно, что из этого – правда, но явно, что психологическое давление на Иран организовано и выстроено.

Из всех участников игры, позиция Израиля является самой сложной. У Израиля были приличные, хотя и скрытые, рабочие отношения с сирийцами на основе их взаимной враждебности к Ясиру Арафату. Для Израиля, Сирия была дьяволом, которого они знали.  Идея суннитского правительства, руководимого Братьями мусульманами, на  северо-восточной границе Израиля была страшной, и они предпочитали аль Асада. Но с учетом сдвига в региональном балансе сил, израильская точка зрения также  изменилась. Суннитская исламская угроза по отношению к иранской шиитской угрозе ослабла в последние 10 лет. Забегая вперед,  следует отметить, что угроза  враждебных суннитских сил в Сирии является менее тревожной, чем наглое иранское присутствие на северной границе Израиля. Это объясняет, почему  архитекторы внешней политики Израиля, такие, как министр обороны Эхуд Барак, говорят, что «следует ускорить конец режима». Однако Израиль не может влиять на события в Сирии, независимо от их исхода. Вместо этого Израиль будет приспосабливаться к реальности, где угрозы Ирана изменить политику региона приобретают первостепенное значение.

Иран, конечно, используется для психологической кампании. Мы продолжаем считать, что хотя Иран и близок к ядерному устройству, которое может быть взорвано под землей в тщательно контролируемых условиях, его способность создать стабильное, надежное ядерное оружие, которое может функционировать вне лабораторных условий (чем и является подземное испытание) исключается. Это включает в себя способность загружать  хрупкую экспериментальную систему на транспортное средство для доставки и ожидать, чтобы она взорвалась. Это возможно и невозможно. Она может  быть перехвачена и создать казус белли для ответного удара.

Главная иранская угроза - не ядерная. Она существует и без ядерного оружия, Иран остается  угрозой.  Нынешняя эскалация возникла в результате американского решения о выводе войск из Ирака и была усилена событиями в Сирии. Если даже Иран завтра откажется от своей ядерной программы, ситуация все равно будет оставаться сложной. Иран диктует, а  Соединенные Штаты, Израиль, Турция и Саудовская Аравия – все думают о том, как «перевернуть столы».

На данный момент, они следуют двойной стратегии: усилить давление на Иран, чтобы показать его уязвимость, и свергнуть сирийское правительство, чтобы ограничить последствия иранского влияния в Ираке. Возможность ли свергнуть сирийский режим остается  проблематичной. Муаммар Каддафи выжил бы, если бы не вмешалось НАТО. Оно может вмешаться и в Сирии, хотя Сирия - сложнее, чем Ливия. Однако, второе нападение НАТО на арабское государство, направленное на изменение его режима, может иметь непредвиденные последствия, независимо от того, насколько арабы боятся иранцев в данный момент. Войны непредсказуемы и не являются главной опцией.

Поэтому наиболее предпочтительным решением является скрытая поддержка суннитской оппозиции из Ливана, Турции и Иордании. Интересно посмотреть, будут ли турки участвовать. Гораздо интереснее увидеть, как это сработает. Сирийская разведка десятилетиями успешно проникала в суннитскую оппозицию. Начать тайную кампанию против режима будет сложно, и ее успех далеко не гарантирован. Тем не менее, это - следующий шаг.

Но это не  последний шаг. Чтобы поместить Иран обратно в клетку, что-то должно быть изменено в иракской политической ситуации. С учетом  вывода американских войск, Вашингтон имеет мало влияния. Все отношения, выстроенные Соединенными Штатами, были основаны на американской способности сохранить эти отношения. С уходом американцев, фундамент этих отношений растворится. И даже с Сирией,  баланс сил смещается.

Соединенные Штаты имеют три варианта. Принять  такое развитие событий и приспособиться к тому, что будет. Попытаться пойти на сделку с Ираном, что очень болезненно и дорого. Идти на войну. Первый вариант предполагает, что Вашингтон сможет терпеть то, что будет. Второй - зависит от того, насколько Иран заинтересован в отношениях с Соединенными Штатами. Третий зависит от наличия достаточных сил, чтобы вести войну и уничтожить Иран ответным ударом, в частности - в Ормузском проливе. Все варианты сомнительны, поэтому свержение аль Асада имеет решающее значение. Оно изменит игру и импульс. Но даже это чрезвычайно трудно и рискованно.

Сейчас Америка находится в заключительном акте в Ираке, и он даже более болезненный, чем предполагалось. Это, наряду с европейским кризисом делает идею системного кризиса в мире весьма реальной.