При каком условии последние станут первыми.

 

Или чем является метафизика для религиозной философии сегодня?

 

Под метафизикой я буду понимать определенный способ адресации смысла. Такую метафизику характеризует: а) выдвижение смысла, который выше философии; б) исключительность привилегированного смысла за счет иных альтернатив; в) сохранение специальных зон неразличимости… А под религиозной философией я буду понимать способ определенной связи религии с философией, когда религиозным терминам поставлены в соответствие термины философские. В философии устанавливается соизмеримость религиозного и философского дискурса.

Соответственно, возможен перевод содержаний в обе стороны, без ущерба для смысла веры и ума. Такую религиозную философию характеризует: а) соизмеримость религиозных и философских  смыслов; б) локальность и определенность смысла; в) разделенность и когерентность смысла…

Метафизика исходно пронизывает все содержания религиозной философии.

Причина метафизичности языка религиозной философии заключена в иерархической природе религиозного дискурса. Для религиозного дискурса, как язык веры, ценностно важна ориентация на различие сакрального и профанного,  с предпосылаемым ему предпочтением: верха и низа.

Если философия как совместность изначально безвластна и индифферентна к вертикали (в той мере, в какой ее существо освободилось от религии и политики), то метафизика размещает философский эгалитаризм перед лицом бытия и истины в контекст первичных ценностных предпочтений – в контекст предзаданных иерархий. Такие предпочтения заданы до мысли (выведены за пределы философского вопрошания). И философия работает с этими предпочтениями в особом режиме: как поэзия, что учитывает ритм, т.е. русло предпочтений веры. Такая философия будет канонична (в отличии, от теизма, культурного влияния религии на содержания), так как каноны мысли держат религиозную философию в догматических рамках.

Эта рамка необходима филсоофии, если та хочет уклониться от регрессии смысла или расхождения смысла. Смысл сберегается именно метафизикой. В этом случае и можно говорить о религиозной философии. Когда метафизика работает в составе философии, она ограничивает соизмеримость и переводимость разнородных дискурсов (например, откровенное знание может содержать тайну, как нечто принципиально непереводимое на язык философии), она универсализирует смысл (поэтому мерилом всех содержаний метафизика обЬявляет свой уникальный дискурс), метафизика создает зоны неразличимости, непроницаемости внутри философских языков (например, все нечувственное метафизика толкует как сверхчувственное)…

Какую же роль выполняет метафизическая форма смыслополагания в составе религиозной философии? Она собирает и сберегает предельный смысл, делает философию не восприимчивой к возможным концептуальным крушениям. Философия обретает, благодаря метафизике, концептуальную прочность, эффект завершенности и состоятельности.

Но достигаемая религиозной философией концептуальная прочность лишает философию самодостаточности и автономии.

Это плата за концептуальную состоятельность.

Метафизика фон и фонд всякой религиозной философии (неустранимый элемент). Как источник, метафизика представляет то, что выше самой философии, основания. Будучи обрамляющей рамкой, метафизика, придает философии форму, отсекая смысловые регрессии. С метафизики все начинается, но с ней все не заканчивается (так как вокруг нее развернута не вся философская работа). Ереси неизбежны. Тонкий мост между отклонением и отвержением – единственный путь для религиозно-философской мысли. Двигаясь по этому пути, религиозная философия делает мост все более и более тощим (она не устраняет метафизику, а идя вглубь ее, к ее скрытым слоям, превращает ее в вечно исчезающее основание). Религиозная философия стремится перевести все содержания на язык философии (т.е. раскрывает максимум тайны веры), она  исключает несоизмеримость (т.е. ничто не может уйти от философского контроля, без достаточных на то оснований), стремиться к уникальности события мысли (концепт в его единственности не может охватить все концепты, он лишь локальное событие), разрушает зоны неразличимости (т.е. усматривает различие там, где их не желают видеть)…

Все это говорит о том, что религиозная философия движется в своей мысли от религии к философии. Известен путь от религиозной философии к философии религии, к философии религиозного языка. Это и есть путь религиозной философии, если она хочет развиваться. У нее нет другого пути. Путь ведет к философии, а не куда-то еще. И чем меньше в составе религиозной философии остается метафизики, тем глубже к основаниям метафизики уходит ее мысль, тем более она осуществляется как именно философия.  Возможно, что метафизика никогда не перестанет исчезать в составе религиозной философии, но состоятельность религиозной философии будет неизменно снижаться. В пределе религиозная философия станет просто философией, разделив с ней ее общую судьбу, от которой ныне религиозная философия так старательно уклоняется.     

Вывод к которому я прихожу, следующий.

Я слышал как-то разговор между

философом-феноменологом и философствующим богословом. Феноменолог говорит: Даже неоплавославие перешло на язык хайдеггеровской философии... А вы? Богослов отвечет: Мы будем именно последние, кто это сделает.

Получается, что как раз задача религиозно-философской мысли в том, что бы двигаться как можно медленнее и быть в хвосте, последним. Именно консерватизм и тщательность мыслительного движения - внутренние ценности религиозной философии. Именно для реализации этих ценностей и нужна религиозной философии метафизика. Только в той мере, в какой такая философия сегодня держится метафизики, она обретает свою специфику. Метафизика для религиозной философии - это постоянная маска и поза, благодаря которым та имеет в философии свое особое место и свободу от внешних влияний философской моды.

И тогда последние станут первыми!