В России любят поболеть

Чем отличается российский врач от американского? Он лечит лучше или хуже? Можно ли у нас в России внедрить западные стандарты медицины? Об этом «Труд-7» поговорил с ведущим телепрограммы «Врача вызывали?» Александром Мясниковым.

Александр Леонидович — представитель известной медицинской династии (по учебникам его деда-академика до сих пор учатся студенты всех медвузов). После окончания Московского мединститута им. Пирогова работал в странах Африки, во Франции, в США, где не только подтвердил советский диплом, но и стал врачом высшей категории американского комитета по медицине. После возвращения был главврачом кремлевской больницы. Создал Американский центр медицины в Москве, где лечатся известные политики и бизнесмены. А совсем недавно американский доктор вернулся в государственное здравоохранение и возглавил московскую городскую больницу.
Без надежды на авось

— Александр Леонидович, как российский врач может стать врачом американским?

— Американцы признают российское медицинское образование, поэтому нашим людям не приходится переучиваться, как например, юристам, — но нужно сдать экзамены, чтобы подтвердить свой диплом. В среднем на подготовку к экзаменам уходит два года. Экзамены продолжаются два дня — каждый день ты отвечаешь на 300 вопросов, которые покрывают все разделы медицины. Да, надеяться, что пронесет, бесполезно. Но подтвердить диплом — это полдела. Нужно еще найти работу. Конкурс на место врача в городском госпитале — 400 человек. И кандидатуры эмигрантов рассматриваются в последнюю очередь. Я получил место только благодаря счастливой случайности — ждать собеседования пришлось часов шесть, а туалет в корпусе был заперт на кодовый замок, код доступа знали лишь свои. Я дождался, когда в туалет пойдет сотрудник, подсмотрел код: На собеседовании, когда потенциальный работодатель стал мне говорить про акцент и возраст, которые мне будут мешать работать, я возразил: «Вам нужны отличники или те, кто соображает? Я — единственный из всех соискателей, кто знает код доступа в туалет». В итоге меня взяли вне конкурса.

— Какое впечатление произвела американская медицина на вас, советского врача?

— Работа в госпитале очень напоминает сериал «Скорая помощь» — только в ней гораздо больше крови, пота и всего того, что не принято показывать на экране. Я попал в Америку уже сложившимся врачом, но оказался совершенно не готов к работе в таком ритме. Американский госпиталь похож на заводской конвейер — работа продолжается 18 часов в день (с 6 утра до 9 вечера). За это время ты в среднем успеваешь принять до 100 больных, причем исключительно тяжелых — других в госпиталь просто не доставляют. Я уже знаю, что если русский врач говорит о своей сверхзагруженности, то он просто никогда не был за границей. Сравнивать нагрузку их и наших врачей в корне неправильно.

В американском госпитале я проработал 11 лет — и когда вернулся, долго не мог понять, почему весь мир работает по единой системе стандартов и только российские врачи лечат кто как хочет — с полным на то правом.

«Ошибка врача — ему же приговор»

— Неужели американские врачи не делают ошибок?

— При таком потоке больных ошибки неизбежны. Бывает, что вместо правой почки отрезают левую и разрушают опухоль в правом полушарии вместо левого. Но врач, совершивший ошибку, подписывает себе приговор. Когда пациентка моего коллеги умерла после аборта, который тот сделал ей в офисе, его судили за умышленное убийство. Недавно в Америке врачи получили тюремные сроки и крупные денежные штрафы за бесконтрольную выписку рецептов на реланиум (который у нас едят как конфетки). Запись в истории болезни эксперты сочли необоснованной, и врачей судили за подделку документов. В России все считают, что тамошние врачи защищены страховкой. Но если ты проигрываешь иск — на следующий год страховка моментально возрастает до такой степени, что твоя зарплата не позволит ее оплатить. А без страховки тебя не допустят до работы.

— Вы ратуете за введение в отечественную медицину западной системы стандартов. Может, у нас есть отечественные наработки?

— Школы стандартов были и у нас — в России всегда были клиники, которые придерживались определенных правил лечения, и опытный врач мог отличить одну школу лечения от другой. Но эти наработки давно утеряны. А теперь не нужно изобретать велосипед. Невозможно противопоставить свой скудный опыт индустрии доказательной медицины. В мире уже выработан алгоритм лечения больных — он выверен (с ошибками, трупами) на миллионах больных. Нам нужно только согласиться с правильностью предложенных методов. Кстати, система стандартов еще и сэкономит нам много денег.

Если бы мы приняли систему стандартов, все бы узнали, что лучшие лекарства от гипертонии — это копеечные мочегонные препараты, от инфарктов эффективнее всего защищает аспирин, а лучший антибиотик при пневмонии — тетрациклин стоимостью 15 рублей, а вовсе не импортные препараты за 80 долларов. Система стандартов спасет пациентов и от болезненных операций. Только в России при гайморите делают проколы гайморовых пазух — хотя доказано, что эта процедура не облегчает болезнь. Во всем мире тромбоз глубоких вен лечится разжижающими кровь препаратами, у нас же пациента подвергают болезненной операции.

Если бы мы научили врачей действовать синхронно, мы сэкономили бы и на оборудовании — в Америке посчитано, что на 300 тысяч населения достаточно одного томографа, а в каждой районной клинике он попросту не нужен.

— Сейчас много говорят о поголовной рецептуре...

— В России принимается препаратов больше, чем во всех странах мира. Хотя мировая практика показывает, что 50 наименований препаратов хватает, чтобы закрыть все нужды. И, учитывая любовь нашего населения к таблеткам, вводить поголовную рецептуру нужно обязательно. Лучше не принять препарат — вреда будет меньше, чем если принять лекарство без показаний.

В России очень популярны дорогостоящие лекарства с недоказанным эффектом. Это гепапротекторы — здоровому человеку они не помогут, а если есть заболевание печени, то препараты могут ускорить его развитие. Очень популярны в нашей стране безумно дорогие препараты для улучшения мозгового кровообращения — но их лечебный эффект не доказан. Еще одна разводка на деньги — иммуномодуляторы, которых в России свыше 500 наименований. Все это фикция. На иммунитет эти лекарства не действуют, а отдаленный эффект от их применения не изучен. Только в России применяются пробиотики, потому что такое заболевание, как дисбактериоз, существует только в нашей стране. Много говорят о том, что после введения обязательных рецептов на все препараты врачи захлебнутся от наплыва пациентов, но если не назначать пациентам бездумно сорбенты, лактаты, иммуномодуляторы, то выяснится, что так много препаратов и не нужно.

«Наши врачи — не хуже американских!»

— Поработав в Европе, Америке, главврачом «кремлевки» и частной клиники, вы заняли пост главврача обычной московской районной больницы...

— С этого времени мое ощущение от отечественной медицины ощутимо поменялось. Я понял, что по опыту и грамотности большинство наших медиков вполне сопоставимы с западными коллегами. К тому же они берутся за такие случаи, от которых иностранные врачи отказываются сразу — недавно в нашу больницу привезли таджика, которому бревно упало на живот и оторвало печень. Наши врачи оперировали 12 часов — хотя уже через час было очевидно, что пациент умрет. В Америке, видя бесперспективность операции, ни один врач не станет ее продолжать.

Кстати, обучить врача работать по западным стандартам гораздо проще, чем перестроить пациентов. Мы вырастили поколение больных, которые обожают все спрашивать и подвергать сомнению. При любой болезни они просятся в больницу — полежать, понаблюдаться, «покапаться». А попробуйте у пожилого пациента отнять его любимые (но недействующие) препараты! Он будет писать во все инстанции жалобы, что ему помогают только они. Но меняться все же придется. Больницы будут оснащаться дорогой аппаратурой и дорогим персоналом. И «золотую» койку уже не сможет «застолбить» на месяц ни один пациент.