Восприятие: и целого мира мало

Сегодня Всемирный день философии. Хотя, конечно, себя к профессиональным философам я причислить не могу, потому что занимаюсь не только этим, но в такой день мне тоже хочется немного пофилософствовать. Надеюсь, получится без занудства.)

Наверное, мало кто будет спорить с тем, что весь наш современный мир становится миром воображения. И это не удивительно, ведь даже у совсем маленьких детей мы стараемся развивать именно эту способность. Я не отрицаю важности воображения в воспитании, но придерживаюсь той точки зрения, что воображение – это инструмент для развития восприятия. И никак иначе.
Но многие, к сожалению, то ли не осознают, то ли не концентрируются на этой разнице, а мне кажется, что для нашего понимания и существования в этом мире это имеет значение.

На рассуждения такого порядка меня натолкнул пост о вере в чудеса и вере в Бога. Он вызвал буквально целый шквал эмоций. Мне показалось, что многие читатели блога не разделяют такие понятия как восприятие и воображение, когда рассуждают о чудесах, а это очень важно.
И прежде чем написать пост об обращении в христианство апостола Павла, я хотел бы поднять тему восприятия и воображения и более четко разделить эти понятия в концептуальном плане.

Многие читатели блога, как мне кажется, когда говорят о чудесах, как преддверии веры в Бога, исходят из того, что нам Бог дается в воображении. Но моя позиция заключается в том, что нам Бог дается в восприятии!

И еще я хотел бы заметить, что сами чудеса, на мой взгляд, не являются ересью. А ересью является желание чудес.

Исходя из этих тезисов, мне бы хотелось высказать свое понимание восприятия более предметно.

Восприятие, несомненно, снимает границы между субъектом и миром. Человек, очарованный воспринимаемым цветом, звуком, ароматом, вкусом, не полагает их как объекты, они в этот момент – часть его существа. Более того, если вы ощущаете какой-нибудь цвет, например, зелёный, это не значит, что этот цвет, это качество независимо от вас, как, например, какая-либо геометрическая фигура. Тот цвет, который вы ощущаете, непосредственно соотнесён с вашим телом и, как музыка, определённым образом влияет на ритм вашего существования.

Вот что писал о восприятии известный французский философ 20 века Морис Мерло-Понти:
«Я, созерцающий небесную синеву, не являюсь перед лицом этой синевы акосмическим субъектом, я не обладаю ей мысленно, я не развиваю перед ней какую-то идею синего, которая раскрыла бы передо мною таинство синевы, я всецело отдаюсь ей, растворяюсь в этом таинстве, она «мыслит себя во мне», я – это самое небо… моё сознание до краёв наполнено этой безграничной синевой».

Если говорить о воображении, то в большинстве случаев мы воображаем именно тогда, когда, так или иначе, хотим этого, но в случае восприятия мы, в общем-то, не решаем, воспринимать нам или нет. И в этом смысле восприятие действительно превосходит границы нашего Я.
В самом восприятии, если быть к нему внимательным, можно обнаружить творческие, в частности, художественные потенции. Например, если вы воспринимаете цвет как цвет объекта, тогда это – поверхностный цвет, расположенный в определённом месте пространства. Если переводите взгляд с одного объекта на другой, цвет становится атмосферным и как бы разлит вокруг объектов.

Вы можете ощутить цвет также как вибрацию вашего взгляда, либо вы можете в вашем восприятии цвета настолько ему отдаться, что он на некоторое время станет не столько цветом, сколько способом вашего существования.

Наконец, следует вспомнить и о синестезическом характере восприятия. Мягкий звук, холодный цвет, или, как у Гоголя, «сверкающий смех», «толстый бас шмеля» - вовсе не метафоры, а вполне реальные феномены восприятия. Само восприятие здесь непосредственно даёт нам художественное видение мира. Эта синестезия вполне объяснима, если иметь в виду, что наше тело представляет собой не механическую сумму органов, а синергетическую систему. Именно это, по-видимому, имел в виду Василий Кандинский в своих абстрактно-экспрессионистических картинах.



«Когда я говорю, - писал Мерло-Понти, - что вижу звук, я хочу сказать, что всё моё чувственное бытие и, в особенности, та часть меня, которая способна воспринимать цвета, откликается на вибрацию этого звука».

Восприятие – уникальная возможность прямого контакта человека с миром, своего рода страстное растворение в вещах, нечто отрезвляющее против чрезмерно развитой рефлексии и патологического воображения, против упрощённой метафизики, согласно которой сознание пропитывает реальность. Но при этом, как я попытался проиллюстрировать на примере цвета, восприятие содержит в себе те потенции, которые мы называем творческими.

Хотелось бы ещё сказать несколько слов о необходимой связи восприятия и воображения. Образ может появиться лишь на фоне воспринимаемого мира. Если вы воспринимаете ветви дерева, то они могут сложиться в вашем воображении в некую фигуру даже до такой степени, что вы забудете о дереве и будете «видеть» только эту фигуру. Но вся яркость, живость образа (ирреального объекта) основываются на вполне реальных элементах – вашей аффективности (чувственности, эмоциональности) и тех элементах реального мира, которые стали доступны вам благодаря восприятию.

«Всякое воображаемое появляется «на фоне мира», и наоборот, всякое схватывание реального в качестве мира подразумевает скрытую возможность превзойти его в направлении к воображаемому».
Если согласиться в этом с Сартром, то, чем интенсивнее развиты каналы восприятия, чем в большей степени прочувствованы и осознаны их связи (это называется синестезией), тем больше возможностей имеет человек для воображения и творчества.

Интересно, что такой мастер фантазматической литературы, как Николай Васильевич Гоголь, весьма скромно оценивал возможности своего воображения. В «Авторской исповеди» он писал:
«Я никогда ничего не создавал в воображении и не имел этого свойства. У меня только то и выходило хорошо, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных. Угадывать человека я мог только тогда, когда мне представлялись самые мельчайшие подробности его внешности […] Все только удивлялись тому, как мог я требовать таких мелочей и пустяков, тогда как имею такое воображение, которое может само творить и производить. Но воображенье моё до сих пор не подарило меня ни одним замечательным характером и не создало ни одной такой вещи, которую где-нибудь не подметил мой взгляд в натуре."

И к этому нечего добавить.