Ребенок в опасности

Мне странно об этом писать. Всякий, кто знаком со мной лично, знает, что я — наихудший вариант заполошного папаши

Я трясусь за детей, когда надо и когда не надо. Я замучил двадцатилетнего сына просьбами посылать мне хотя бы одну эсэмэску в день, что, дескать, все у него хорошо. Я отравляю одиннадцатилетней дочке занятия верховой ездой, настаивая на обязательности шлема, даже и в самую жару. Однажды я сказал девочке, что в шлеме хорошо бы кататься не только на лошади, но и на велосипеде. Девочка наотрез отказалась и несколько дней всерьез считала меня идиотом. Но я стерпел. Меня мутит, когда дети подходят к открытым окнам. Я пристегиваю детей в машине, даже и на заднем сидении. Я кутаю детей. Я всегда придумываю дополнительные меры безопасности вдобавок к обычным. Мне странно писать то, что я сейчас напишу. Но я это все равно напишу.

Я считаю, что активист «Другой России» Сергей Аксенов совершенно правильно поступил, когда взял своего шестилетнего сына Ваню посмотреть на митинг протеста, в котором участвовал. Помните эту недавнюю историю? Сергей Аксенов митинговал на площади, маленький Ваня стоял поодаль с шестнадцатилетней няней, а фээсбэшник Окопный узнал мальчика, велел задержать, отвезти в отделение милиции и допросить, как допрашивают взрослых?

Отвратительное поведение правоохранителей не обсуждается. Обсуждается другое: можно ли брать с собой детей на митинги протеста, если заведомо известно, что будут задержания, и что ребенок, даже если не митингует, а смотрит издали, все же подвергается опасности.

Так вот я (заполошный папаша) всерьез полагаю, что детей можно и нужно брать на оппозиционные митинги, если только ты оппозиционер и на эти митинги ходишь. А если ты комиссар движения «Наши», то надо брать детей с собою на Селигер. Пусть смотрят.

Потому что детей, конечно, надо оберегать от опасностей, но еще больше их надо оберегать от вранья.

Когда-то давным-давно я вычитал у Солженицына в «Архипелаге ГУЛаг», что православным верующим в Советском Союзе не возбранялось самим молиться и читать Библию, но водить ребенка в церковь, учить ребенка молитвам и читать ребенку Евангелие — это считалось преступлением. И Солженицын пишет, что немыслимо же человеку скрывать от ребенка свою веру, если человек всерьез считаешь свою веру путем к спасению. Это что же получается: ты закрываешь ребенку дорогу в Царствие Небесное, лишь бы малыша не пожурила пионервожатая? Бред какой-то! Если ты сам молишься, а ребенка отправляешь на пионерскую линейку, то ребенок в итоге не верит ни в Бога, ни в пионерию, а верит только в то, что родители его — лицемеры и трусы.

Я немного знаю Сергея Аксенова. Он, на мой взгляд, разумный и уравновешенный человек, но при этом убежденный оппозиционер. Он, разумеется, не потащит шестилетнего мальчика в самое месиво из омоновцев и нацболов. Однако же, если Сергей будет ходить на митинги протеста, а ребенка будет оставлять дома, мальчик подумает, будто открыто выражать гражданскую позицию надо только некоторым людям, а не всем. Мальчик подумает, будто отец лицемер. Или, еще того хуже, подумает, что отец скрывает от него важное и наполняет его жизнь всякой ерундой вроде игры в машинки и катания на карусели. Иными словами — не уважает сына.

Я вообще думаю, что детей следует уважать. В меру их разумения и в силу своих педагогических способностей следует рассказывать детям, чем ты занимаешься в то время, когда не играешь с ребенком в машинки на ковре. Что интересного в твоем взрослом деле, что трудного, зачем оно нужно… Меня с души воротит, когда родители детям, спрашивающим, «куда ты уходишь, папа?», отвечают, что идут на работу для того, чтобы заработать деньги, без которых нельзя было бы сходить в кино или купить мороженое. Вы что — правда работаете за мороженное?

Подобными словами взрослый разъясняет ребенку, что нет ничего в мире важнее кина и мороженого. И глупо потом удивляться, если ребенок знать ничего не хочет, кроме мороженого и кина.

Я вообще думаю, что всякое дело, которым занимается взрослый человек, может быть безошибочно оценено в нравственном смысле по одному простому критерию — ты можешь показать это свое дело ребенку или не можешь.

По-моему, не только оппозиционерам стоит показывать детям свои митинги, но и ОМОНовцам стоило бы показывать своим детям, как эти митинги разгоняются. «Смотри, сынок, вот как я навожу в городе конституционный порядок». Политикам следовало бы иногда брать сыновей на предвыборные свои митинги. Предпринимателям хорошо бы нет-нет, да и взять сына на деловые переговоры. Журналистам полезно показать ребенку ньюс-рум или монтажную.

В идеале тогда дети начнут задавать вопросы: зачем то?.. зачем это?.. неужели нельзя?.. почему необходимо?.. зачем вы бьете эту старушку?.. зачем вы вырезали эти кадры?.. почему ты так боишься этого человека?.. зачем ты так кричишь на эту женщину?.. почему так скучно?..

Я даже не знаю, честное слово, кому эти детские вопросы важнее — детям ли, чтобы получить представление о работе своих родителей, или родителям, чтобы понять, за что именно дети их проклянут, когда машинки, кино, мороженое и катание на каруселях перестанут быть для детей столь насущны.