Ленинские гвардейцы. Кто они?

 Одним из наиболее тяжких обвинений в адрес Иосифа Виссарионовича Сталина является обвинение в уничтожении им так называемой «ленинской» гвардии». При этом многие недобросовестные историки, признавая право на подобное название для Зиновьева, Каменева, Бухарина, Косиора, Постышева, Чубаря, Эйхе, Сокольникова, Серебрякова и других, отказывают в таком праве Свердлову, Сталину, Дзержинскому, Фрунзе, Куйбышеву, Кржижановскому, Стасовой, Ярославскому, Молотову, Калинину, Ворошилову, несмотря на то, что и те, и другие работали при В.И. Ленине и были профессиональными революционерами. Похоже, что к «лениногвардейцам» современное политологическое мифотворчество относит исключительно лиц, репрессированных Сталиным, но предварительно безоговорочно побеждённых им в политической борьбе.

Так кто они Ленинские гвардейцы. Вот посмотрим на одного такого гвардейца.

 ЗИНОВЬЕВ (Р а д о м ы с л ь с к и й), Григорий Евсеевич (р. 1883). В 1901 вступил в РСДРП, после II Съезда примкнул к большевикам. В 1905—07 член Петерб. кабинета, с 1907— член ЦК. С 1908 по 1917 жил в эмиграции. В этот период, работая в ред. «Пролетария» и «Социал-демократа», Зиновьев под руководством Ленина принимал участие в борьбе с ликвидаторством, отзовизмом и троцкизмом, с социал-шовинизмом и каутскианством. В Россию Зиновьев вернулся в апреле 1917. После Октябрьской революции был пред. Петроградского совета, входил (до 1926) в состав Политбюро ЦК; в 1919—26 состоял пред. ИККИ. В 1926 за фракционную работу выведен из состава Политбюро, в ноябре 1927 исключен из партии. Восстановлен в партии после признания своих ошибок в 1928; работал в правлении Центросоюза, потом состоял членом коллегии Наркомпроса. В октябре 1932 как пособник контр- революционной группы Рютина и др. из партии исключен.

 Зиновьев неоднократно прилюдно хвастался, что был ближайшим учеником Ленина в течение целых десяти лет, предшествовавших Октябрю. Каменев же не только не скрывал, что был другом семьи Ульяновых, но часто это подчёркивал. Двум друзьям казалось, что именно им предстоит сыграть свою особую роль после Ленина. Они считали, что главный конкурент для них – Троцкий, и поэтому поддержали Сталина, они считали его человеком с ограниченными политическими способностями. Так, известно, что в начале 20-х годов в узком кругу Зиновьев говорил: «Сталин – хороший исполнитель, но им всегда нужно и можно управлять. У самого Сталина этих способностей к самоуправлению нет».

 

 

Вернувшись из ссылки вместе с Лениным в так называемом "пломбированном вагоне", Зиновьев выступал против "Апрельских тезисов", а затем и против Октябрьского восстания, вошел в состав Исполкома Петроградского Совета, член ВЦИК, на I Петроградской общегородской конференции избран председателем Петроградской большевистской организации. Выступал против объединения с меньшевиками, за передачу власти Советам. Во время июльских событий поддержал предложение о сдерживании масс, позже присоединился к мнению, что следует поддержать их движение, но настаивал на мирном характере демонстрации.

   В период подготовки к Октябрьскому восстанию Зиновьев вместе с Каменевым решительно выступал против немедленного вооруженного восстания. На заседании ЦК 29/Х он голосовал против восстания, называя предложение Ленина авантюрой.

     Ленин в своем «Письме к товарищам» заклеймил эти подлые колебания «парочки товарищей» как неслыханные и способные «оказать губительное действие на партию; на движение международного пролетариата, на революцию» (Ленин, Соч., том XXI, стр. 334). Сталин на том же заседании говорил: «То, что предлагают Каменев и Зиновьев, это объективно приводит к возможности контрреволюции сорганизоваться; мы без конца будем отступать и проиграем всю революцию».

       В ноябре Зиновьев организовал протест против первого однопартийного большевистского правительства и демонстративно вышел из ЦК.

(4 ноября Зиновьев, Каменев, Рыков, Ногин и Милютин подали заявления о выходе из состава Центрального комитета. На следующий день Ленин выступил с заявлением, в котором осудил позицию покинувших ЦК большевиков, назвав их «дезертирами».)

Тем не менее, вскоре Зиновьеву было разрешено вернуться к политической деятельности. С декабря 1917 по март 1918 года он являлся председателем Петроградского (впоследствии Ленинградского) Совета.

В Петрограде на протяжении Гражданской войны также занимал посты председателя Совнаркома Петроградской трудовой коммуны, председателя Совнаркома Союза коммун Северной области (май 1918 — февраль 1919) и председателя Комитета революционной обороны Петрограда, а также члена Реввоенсовета 7-й армии.

В силу своих широких полномочий в качестве руководителя Петрограда Зиновьев выступал против решения В. И. Ленина перенести столицу Советской России в Москву.

Поддержав позицию Ленина относительно подписания Брестского мира с Германией и Австро-Венгрией, вновь вернул себе расположение Председателя Совнаркома. В состав Центрального комитета Зиновьев был возвращён на VII съезде партии 8 марта 1918 года. Через год был избран членом новосозданного Политбюро без права голоса на VIII партийной конференции 25 марта 1919 года. Высокое доверие к нему в партии было выражено и в назначении Зиновьева председателем Исполкома Коммунистического Интернационала.

Во время председательства в Исполкоме Коминтерна поощрял фракционные склоки и первый ввёл термин «социал-фашизм» по отношению к социал-демократическим партиям Западной Европы

 

Указание Ленина, сделанное им незадолго перед смертью, что октябрьские ошибки Зиновьева «не случайны», было полностью подтверждено антипартийными выступлениями Зиновьева вскоре после кончины Ленина. В своей книге «Ленинизм», в ст. «Философия эпохи» и др. Зиновьев сделал попытку подвергнуть коренному пересмотру основы большевизма-ленинизма. Ревизуя ленинизм, Зиновьев утверждал, что основное в ленинизме не диктатура пролетариата, а крестьянский вопрос, и приходил к выводу о невозможности построения социализма в нашей стране. Искажая учение Ленина по крестьянскому вопросу, замалчивая лозунг Ленина о середняке как союзнике

пролетариата и извращая кооперативный план Ленина, Зиновьев вместе с тем отвергал ленинское учение о партии, требовал свободы фракций и группировок и т. п. Таким образом он явно скатывался на позиции Троцкого, против которого в этот период (до 1926) на словах выступал.

 

Став на путь фракционной борьбы, Зиновьев начал проводить линию на превращение Ленинградской организации, руководителем которой он был, в центр борьбы против ЦК партии (попытка образования своего руководящего журнала, попытка созыва в Ленинграде Всероссийской конференции комсомола и т. д.). На XIV Съезде (в дек. 1925) Зиновьев выступил во главе ленинградской делегации, к-рая, обманув Ленинградскую организацию, противопоставила себя партии и ЦК как особая группа. В обращении «Ко всем членам Ленинградской организации» XIV Съезд подчеркнул, что ленинградская оппозиция, руководимая Зиновьевым, пыталась «...под шум о кулацкой опасности, ослабить значение ленинского лозунга о союзе пролетариата и деревенской бедноты с середняком» [XIV Съезд Всесоюзной коммунистической партии (б), Стенографический отчет, М.—Л., 1926, стр. 972]. К этому периоду обозначился полный переход Зиновьева на сторону троцкизма.

Весной и летом 1926 окончательно оформился блок «новой оппозиции»с Троцким (троцкизм тогда был фракцией в большевизме) и с другими фракционными группировками. В качестве председателя Коминтерна Зиновьев также допускал ряд политических ошибок, к-рые неоднократно исправлялись делегацией ВКП(б) в ИККИ. В период оформления блока с Троцким через непосредственно связанных с ним работников Коминтерна (Вуйовича, Гуральского и др.), Зиновьев пытался насадить фракционные группы в других партиях Коминтерна, поддерживал тесную связь с исключенными из Коминтерна группами (группы Маслова — Рут Фишер — Урбанса и др. в Германии, Су- варина во Франции и др.).

 

Июньский пленум ЦК и ЦКК в 1926 констатировал ряд фракционных выступлений зиновьевской «новой оппозиции», выражавшихся: в устройстве нелегальных конспиративных собраний, в перепечатывании и рассылке как по Москве, "Так и по другим городам нарочито подобранных секретных партийных документов, направленных к дискредитированию линии партии, в посылке своих агентов в другие партийные организации с целью создания там фракционных подпольных групп, в установлении особого шифра, явок и пр. Пленум постановил исключить Зиновьева из состава Политбюро ЦК.

 

XV конференция ВКП(б) (октябрь—ноябрь 1926) констатировала, что антипартийные колебания и пораженчество Зиновьева (и) Каменева возникли не случайно, а как рецидив тех колебаний и упадочных настроений, которые проявили они в октябре 1917, что «оппозиционный блок» превратился в сборный пункт всех и всяких осужденных партией и Коминтерном обанкротившихся течений внутри ВКП(б) и вне ее, что троцкисты, с одной стороны, и «новая оппозиция» —с  другой, вполне закономерно встретились на общей платформе с.-д. уклона и беспринципного объединения разнообразных антипартийных элементов в борьбе против партии, что «оппозиционный блок» представляет в новой форме нечто вроде рецидива «августовского блока».

 

Дальнейшая фракционная борьба Зиновьева с партией привела к тому, что июльский пленум ЦК и ЦКК 1927 вынужден был констатировать переход Зиновьева на путь, ведущий к отказу от безусловной и безоговорочной защиты СССР в борьбе против интервенции, на путь раскола Коминтерна и образования новой партии против ВКП(б). Когда пленум уже принял решение исключить Зиновьева из ЦК партии, оппозиция во главе с Зиновьевым отступила, отказавшись от ряда своих ошибок; в виду этого пленум постановил снять с обсуждения вопрос об исключении Зиновьева из ЦК и объявить Зиновьеву строгий выговор с предупреждением. Однако Зиновьев, как и другие троцкисты, своих обещаний не сдержал и снова обманул партию, доведя фракционную борьбу против партии и ее единства до попыток образования новой антиленинской партии совместно с буржуазными интеллигентами. В виду этого октябрьский пленум ЦК и ЦКК 1927 постановил исключить Зиновьева из состава ЦК.

 

Но и это последнее предупреждение не остановило Зиновьева и др. троцкистов от антипартийных и антисоветских выступлений (нелегальные собрания, нелегальная печать, нелегальные типографии, захват помещений). Завершением этой антисоветской тактики явился переход Зиновьева вместе с троцкистами к открытой борьбе против режима пролетарской диктатуры, к устройству уличных демонстраций против партии и советского правительства (7/XI 1927). Постановлением ЦК и ЦКК от 14/XI Зиновьев был исключен из партии.

 

XV Съезд констатировал, что «оппозиция... от разногласий тактического характера перешла к. разногласиям программного характера, ревизуя взгляды Ленина и скатившись к позиции меньшевизма...» в его своеобразной троцкистской формулировке и что вся ее идейная установка привела троцкистскую оппозицию к капитулянству и пораженчеству и превратила ее «...в орудие мелкобуржуазной демократии внутри СССР и в вспомогательный отряд международной социал-демократии за его пределами» и что «...оппозиция, усиливая и обостряя свою работу против партии, перешла за грань не только устава партии, но и за грань советской легальности...» [XV Съезд Всесоюзной коммунистический партии (б), Стенографич. отчет, М.—Л.. 19,28, стр. 1317] и превратилась в орудие третьей силы против режима пролетарской диктатуры. Съезд подтвердил исключение Зиновьева из партии.

 

В 1928 году, после покаяния, Зиновьев был восстановлен в партии,( Зиновьев признал свои ошибки, заявив, что подчиняет свою волю и свои взгляды воле и взглядам партии.)  и был назначен ректором Казанского университета. Занимался литературно-публицистической деятельностью.

 Как выяснила ЦКК в октябре 1932, Зиновьев оказался пособником контрреволюционной группы Рютина и др., «пытавшихся создать подпольным путем под обманным флагом «марксизма-ленинизма» буржуазную, кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма и в частности кулачества»; постановлением ЦКК от 9 октября 1932 Зиновьев был вторично исключен из партии. В мае 1933 он подал заявление в ЦК и ЦКК партии с вторичным признанием своих ошибок и антипартийных действий.

 В 1933 году по решению Политбюро восстановлен в рядах ВКП(б) и направлен на работу в Центросоюз. Был приглашён на XVII съезд партии в феврале 1934 года, на котором выступил с покаянием и славословием в адрес Сталина и его соратников. Занимался литературной деятельностью, автор книги «Карл Либкнехт» в серии ЖЗЛ.

 

16 декабря 1934 года Зиновьев арестован и вскоре осужден на десять лет тюрьмы по делу «Московского центра». Содержался в Верхнеуральском политизоляторе. В 1935 году вёл записи, обращённые к Сталину. В частности, он писал:

 

«В моей душе горит желание: доказать Вам, что я больше не враг. Нет того требования, которого я не исполнил бы, чтобы доказать это… Я дохожу до того, что подолгу пристально гляжу на Вас и других членов Политбюро портреты в газетах с мыслью: родные, загляните же в мою душу, неужели Вы не видите, что я не враг Ваш больше, что я Ваш душой и телом, что я понял всё, что я готов сделать всё, чтобы заслужить прощение, снисхождение…»

19 – 24 августа 1936 года состоялся первый открытый московский процесс над 16 обвиняемыми по делу «Антисоветского объединённого троцкистско-зиновьевского центра» (Зиновьевым, Каменевым, Евдокимовым, Бакаевым, Мрачковским, Тер-Ваганяном, Дрейтцером и другими). Все обвиняемые подтвердили свои признания, в связях с Троцким, дали показания на Томского, Бухарина, Рыкова, Радека, Пятакова, Сокольникова, Серебрякова и были осуждены на смертную казнь.

24 августа 1936 года Зиновьев был приговорён к высшей мере наказания по делу Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра. Расстрелян 25 августа в Москве в здании ВКВС.

 

Реабилитирован Пленумом Верховного Суда СССР 13 июля 1988 г.

 

Наблюдавший за судом член английского парламента Деннис Притт заявил: «Я считаю весь процесс и способ обращения с подсудимыми образцом для всего мира».

 

Источники.

http://www.stalin.su/book.php?action=header&id=40

http://www.bonaen.ru/z/zinovev

http://ru.wikipedia.org/wiki/Зиновьев,_Григорий_Евсеевич