Cемипалатинский полигон: 20 лет спустя

Больше 20 лет назад был закрыт Семипалатинский ядерный полигон. Но местное население до сих пор страдает от последствий ядерных испытаний.

Два десятилетия. Вроде бы совсем небольшой срок, однако за это время выросло целое поколение, которое знает о варварском оружии и его испытаниях лишь по рассказам своих родителей. И тем более, этому молодому поколению трудно понять, почему огромная часть территория их родной страны фактически потеряна навсегда. Между тем, вот уже 20 лет полигон живет своей собственной жизнью. И как выясняется, прекращение испытаний ядерных и водородных взрывных устройств, вовсе не означает, что деструктивные процессы в окружающей среде прекратились.

Главная достопримечательность бывшего полигона - “атомное" озеро, которое находится на испытательной площадке “Балапан”. Оно образовалось в результате подрыва термоядерного боезаряда мощностью в 140 килотонн в 1965 году. Диаметр озера составляет 500 метров, глубина от поверхности воды до дна 80 метров. Подобным способом советские стратеги планировали строить водохранилища в засушливых регионах Советского Союза

Что само удивительное, рядом с озером, километрах в двух живут люди. Разводят скот, пьют воду из зараженной реки. Местные власти смотрят на это сквозь пальцы. Эта женщина категорически отказалась общаться с журналистами

Атомные лошадки

Вообще, что более всего поражает на полигоне - это бурная хозяйственная деятельность. Причем, в самых “грязных” местах. Очень трудно представить что-то подобное где-нибудь в Неваде, или в районе Лобнора

Однако, лошадки умные. Когда они едят траву, срывают лишь верхнюю ее часть, не прихватывая землю с радионуклидами. Поэтому кумыс, как говорят в ИРБЭ, на полигоне чистый

“Таблетка” с научными сотрудниками ИРБЭ поднимается на берег “атомного" озера. До взрыва здесь была абсолютно ровная степь

Просадка земли и в результате подземного ядерного взрыва. Так называемая “боевая скважина”

Наблюдать такие объекты нужно постоянно. В результате нейтронной активации угольных пластов под землей происходят какие-то непонятные процессы. Субботин рассказывал, что у них был случай, когда скважина взорвалась через 15 лет после проведения испытаний. Из-под земли вырвался столб огня, и земля в этом месте просела в радиусе 100 метров.

А вот так выглядит снаружи подземное сооружение, в котором находится еще один реактор – ИВГ-1 М (исследовательский высокотемпературно-газовый реактор)

Реактор представляет собой прототип ядерного ракетного двигателя. Он разогревает водород до сверхвысоких температур, и создается реактивная тяга. На таком двигателе во времена Хрущева хотели лететь на Марс

Эксперименты проводятся по заказу японского агентства по атомной энергии

Еще одна “достопримечательность” полигона. В этом месте подорвали первую советскую атомную бомбу в 1949 году

Это зловещее сооружение называется “гусь”. С помощью таких железобетонных конструкций измеряли ударную волну ядерного взрыва

Замер радиации. В этом месте были настолько огромные температура и давлении, что бетон “потек”, впитав в себя радионуклиды

Первые советские атомные бомбы были “грязные”, поэтому на “опытном поле ” все заражено плутонием. Ходить можно только в респираторе

Чем опасно проживание здесь? Дело в том, что этот объект является началом советской военной ядерной программы. На полигоне много разных площадок, но все начиналось именно с "опытного поля". Первые советские ядерные и водородные взрывные устройства были очень "грязными". В них срабатывало всего лишь 30-40% массы заряда. Остальная часть заряда, а это в основном крайне опасный для всего живого изотоп плутоний, распылялась в окружающей среде. Таким образом, "опытное поле", практически полностью заражено им. Территория в 300 квадратных километров считается потерянной - период полураспада плутония-239 около 20-ти тысяч лет. Наночастицы плутония человек может вдохнуть вместе с пылью, если будет ходить по зараженным "пятнам" или в том случае, если поднимется ветер. Удалить плутоний из организма невозможно - даже если одна частица попала внутрь, она просто выжгет все ткани вокруг себя. Поэтому, специалисты ИРБЭ, которые живут на "опытном поле" очень рискуют своим здоровьем. Это, своего рода, подвиг во имя науки. Без преувеличения

 Сегодня уже можно смело утверждать, что развитие в нашей стране наук, связанных с атомной энергией - на евразийском пространстве совершенно беспрецедентный и даже парадоксальный факт. Все должно было произойти с точность до наоборот: когда испытательный полигон под Семипалатинском покинул последний военный, город Курчатов должен был разделить участь многочисленных постсоветских городов-призраков. И что казалось бы проще - обмотать зараженные территории колючей проволокой и забыть о них навсегда. Но действительность на самом деле намного сложнее - последствия испытаний ядерного оружие были, остаются и останутся частью нашей жизни

=====================

Двадцать лет назад - 29 августа 1991 года был официально закрыт Семипалатинский ядерный полигон... Сейчас многие пытаются объявить себя "закрывателями"... Безусловно, большая заслуга в этом есть у Назарбаева - ведь по-сути это было первое его самостоятельное решение после ГКЧП.... но сегодня хочется вспомнить писателей Ануара Алимжанова (уже покойного) и Олжаса Сулейменова (ныне представитель Казахстана в ЮНЕСКО, своеобразная почётная ссылка).... итак,

==============

Ануар Алимжанов

ПОЛИГОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗАКРЫТ!

Сегодняшнее вот это собрание – это часть работы, выполнявшейся до этого. Сегодняшняя тема – это нечто, о чем мы опасались даже заговорить в течение десятилетий. Мы долго обманывались сами и, случалось, обманывали друг друга. Иногда, говоря неправду, мы и сами начинали верить ей. Но ложь в нынешних обстоятельствах будет подобна смерти. Все зашло слишком далеко – мы сами нанесли ущерб и себе, и своей земле. Речь не столько о Семипалатинском полигоне, сколько о том, что экология казахской земли поставлена на грань… Да, мы все буквально на грани. Казахстан стал ареной не просто ядерных испытаний – сам наш народ подвергнут испытаниям. То бедствие, жертвой которого стали жители Семипалатинска, – это не проблема одного лишь Казахстана, а проклятие и Алтая, и Сибири, и целого полушария. Сегодня мы осознали, к скольким несчастьям привело то, что раньше рассматривалось как нечто, достойное огорчения и не более. Цифры, приведенные только что академиком Саимом Балмухановым, действительно пугают. По числу новорожденных с ментальными дефектами наша земля занимает одно из первых прискорбных мест во всем мире. И такие жертвы повсюду – и в Семипалатинске, и в Мангистау, откуда я прибыл сюда. Вообще, ситуация там крайне непростая. Посетив и Жанаозен, и Ескиозен, я могу сказать следующее – потомки тех, кто в прошлом сражался за свободу края, в настоящем стали лишними на родной земле и лишились работы. Всякое терпение иссякает, и они восстали против такого притеснения, но вместо понимания были встречены армейскими автоматами, были изолированы и лишены воды-еды на несколько дней.

Мы тут коснулись темы бездумной власти. При обсуждении этого нельзя винить только одного человека или просто «Москву». Проблема в некоторых наших деградировавших кадрах – тех, кто не чувствует ответственности перед окружающими, кто может лишь выполнять приказы сверху.

Хоть я и уважаю армейских деятелей, но здесь генерал-лейтенант (начальник полигона А.Ильенко. – Г.К.) подействовал на меня удручающе. Мы все слышали, что он сказал. Но, генерал, поймите же – вы предстали перед народом. Приказ маршала – это одно, требование народа – это совсем другое. Народ требует закрытия полигона!

Сегодня было заслушано множество докладов, но главный вопрос так и не был озвучен. Это вопрос о состоянии нашей земли после сорока лет испытаний. Были ли проведены исследования слоев почвы? Какова величина ущерба?

В самом начале испытаний картина была очень мутной. Мы не обладали нужными знаниями. Как подчеркнул академик Саим Балмуханов, земля сейчас сосредоточила в себе целый скоп опасностей. Что мы сможем предпринять, когда все это оголится и выйдет на поверхность? Какие вопросы выживания встанут перед нашими потомками? Неужели мы оставим им в наследство лишь отравленную почву, отравленную воду и такой же воздух? Чистые ручьи и плодородная земля превращены в опасную зону. Наша природа в очень печальном состоянии. Наш Казахстан в опасности.

На первый взгляд, кажется, что все новое, прогрессивное и передовое собрано в Казахстане, но на самом деле в этом и кроется глубочайшее противоречие. С одной стороны, мы видим, что подвергаем собственные жизни большому риску, уничтожаем флору и фауну. С другой стороны, нас убеждают, что именно такими методами развиваются обороноспособность государства и наука. Быть может, это мнение присуще только мне, но за 30 лет путешествий по разным странам Земли я был свидетелем многих событий и встречался, беседовал с огромным количеством людей – и убедился, что движение за мир действительно справляется со своей миссией. В нынешний момент нет человека, сумасшедшего достаточно, чтобы нажать «красную кнопку». Хотелось бы верить, что и в будущем таких безумцев не будет, но история полна случайностей, произойти может всякое.

Движения за запрет ядерного оружия не просто злободневный финт и не предвыборная уловка. Оно не нуждается в рекламе. У истоков движения стояли великие ученые вроде Альберта Эйнштейна, знаменательные общественные деятели Страны Советов вроде Николая Тихонова и Александра Корнейчука. Наши Каныш Сатпаев и Мухтар Ауэзов в том числе. В 1952-53 годах последние были преследуемы не только за выдуманную «националистичность» их произведений и трудов, но и за высказывания против ядерных испытаний на нашей земле. Сатпаев и Ауэзов открыто озвучивали свои позиции по этому поводу на встречах в московских университетах, при обмене мнениями с писателями и учеными. А сейчас мы представляем все так, будто это движение – достижение наших рук и наших умов. Мы только продолжатели. Но сейчас мы все и те, кто родился уже в дни испытаний атомных бомб, должны довести это дело до конца! И цель нашего заседания именно в этом!

И если военные круги или эксперты, или Комитет государственного планирования Союза скажут, что не могут перенести или закрыть полигон по той причине, что на его содержание было уже потрачено слишком много средств, – знайте, это не оправдание!

Казахстан за эти годы дал несколько миллиардов пудов зерна. Не забудем и о нефти и газе, текущих по несметному количеству трубопроводов. А как же добытый уран и золото, и многое другое? Все это богатство нашей земли уже сторицей окупило любые расходы!

Нам хватает бед и кроме этого полигона. Например, промежуток между Алтаем и Монголией буквально задыхается от дыма и копоти, которые летят с заводов Экибастуза. Не будет преувеличением назвать этот регион особенным для нас, казахов. Так же, впрочем, как и Мангистау. Поэтому наша земля должна быть освобождена от полигона, и миллионы гектаров уже отравленной – но все же нашей, родной – земли должны быть возращены хозяевам!

Народ был отравлен радиацией, казна была безвозмездно опустошена – как это можно назвать?

Сегодня перед нами выступала одна женщина. Она пришла не «на мир поглядеть и себя показать», она пришла оттого, что переживает за будущее своих сыновей – защитников родины. Она сказала правду, которую мы все поняли и приняли.

Нам нужны действия, а не словесные баталии. Не нужно превращать все это в собрание ради собрания. Создавая фонд «Невада», мы должны решать свои, а не чужие проблемы. Не нужно забывать уже сделанное до нас с вами.

Хотелось бы немного рассказать об этой Неваде. Прошлый декабрь я провел в Америке. А американский сенатор Мюллен Берлих в прошлом месяце посетил Алма-Ату в сопровождении советника президента США по советско-американским отношениям. По просьбе сенатора мы встретились, и наш разговор затянулся на три часа.

Посол США в СССР Метлак тоже был в Алма-Ате. Когда товарищ Колбин три раза упомянул о том, что мы инициировали наше движение, посол никак не отреагировал. И позже, на встрече в редакции «Казахстанской правды», на очередное сообщение об этом движении он ответил лишь сухим: «Я в курсе».

Сенатор, в свою очередь, пошутил в разговоре со мной: «Как вы думаете, если некая страна использует частное имя части другой страны – должны ли они платить за это?» Это было ответом на мой вопрос о наших планах основать фонд «Невада». «Я не буду сравнивать наш полигон и ваш полигон – это неприемлемо, – сказал он и пояснил: – Строение почвы территории штата исследовалось и обсуждалось в Сенате на протяжении 15 лет. С привлечением лучших специалистов были проведены расчеты поведения почвы при различных воздействиях. 15 лет обсуждались вопросы хранения остатков топлива атомных электростанций. Сенат был убежден, что в Неваде можно и проводить испытания, и хранить ядерные отходы. Заверено, что полигон не будет загрязнять окружающие территории в течение 500 лет. А семипалатинский объект не даст таких гарантий и на 5 лет. Причина в том, что в те времена, когда строился ваш полигон, таких бедствий, как чернобыльское, не было – он строился в полном неведении. Разумеется, катастрофы непредсказуемы, и глупо было бы винить ученых в недальновидности. Но именно поэтому делать вид, что полигон не таит опасностей и полностью подконтролен, – преступно, да, преступно по отношению к местному населению».

Я предстал перед вами на этой трибуне как уполномоченный казахской литературы и Казахского комитета защиты мира и хочу выразить одну просьбу. Сейчас на волне демократизации создаются всякого рода фонды – один за другим, и часто просто слова заменяют реальные действия, заметна страсть к собраниям. В этом повинны работники идеологии, кадры районного, областного и Центрального комитетов партии. Но ведь идеология управляема и направляема. Идеология – база всех социальных движений.

И, если мы хотим, чтобы борьба против ядерных взрывов не затухла, организация фонда и открытие расчетного счета – это правильный шаг, но необходимо заранее выработать план расхода средств на этом счету. Деньги на правое дело должны так же право расходоваться. Верхом цинизма было бы простое наглое выбивание денег из народа, и без того хлебнувшего горя. Нельзя допустить нецелевое расходование! Средства должны быть в чистых руках! Государство и всякого рода организации уже начали делить эти деньги, оправдываясь тем, что, дескать, фонду нужна реклама и нужен штат и прочее. Перед подобными действиями нужно крепко задуматься – разве вы, в первую очередь, не патриоты? Если да, то пресекайте такие низкие попытки – ради нас с вами, во имя общечеловеческих ценностей и идеалов!

В общем, полигон непременно должен быть закрыт, сколько бы это ни стоило, закрыт, перемещен – не важно, но уже настала пора отдать дань жертвам этого чудовища, символа безумства человека, памятника неразумности! Число жертв сегодня исчисляется тысячами, а сколько их будет в будущем… Это требование должно буквально трубить во всех наших призывах и резолюциях!

В нашем собрании не участвуют члены московской комиссии – оно и понятно, ведь есть ряд фактов, крайне неудобных для них.

Итогом нашего собрания должно стать твердое, непоколебимое решение, а не увертливая болтовня, – сейчас не время играть в дипломатов. Когда-то Горбачев опирался и верил в мораторий – напрасно. Это прошлое. В настоящем же мы, опираясь на волю народа, должны сформировать документ-резолюцию, которая будет исполнена! Наш разум требует этого, ради светлой памяти погибших!

Спасибо!

1989 г.



Примечание составителя

Это – выступление Ануара Турлыбековича на научно-практической конференции «Экологическое состояние и здоровье жителей города Семипалатинска и Семипалатинской области Казахской ССР», которая прошла 17-19 июля 1989 г. в областном центре.

======================

ЧТОБ НЕ ОСТАТЬСЯ ПОД АТОМНЫМ ПЕПЛОМ

Когда-то Время считалось чисто формальной категорией, и потому, если речь касалась сложных, не поддающихся быстрому решению вопросов, люди говорили: «Время рассудит», – а человека, испытавшего горе, успокаивали: «Время залечит все раны». Таким образом, люди уклонялись от ответов на острейшие вопросы, выдвигаемые жизнью, самоуспокаивались и в какой-то мере следовали тому девизу, что был начертан на поясе царя Соломона: «И это пройдет…».

Впрочем, утверждают, что такая же надпись была и на поясе царя гуннов Атиллы и на поясе Батыя. Наверное, Атилла и Батый, как и Соломон, имели в виду быстротечность человеческой жизни, ее трагизм, связанный с потерей силы и молодости. Ведь в те времена только храбрость и сила, да собственный ум (впрочем, как и сейчас) помогали человеку – будь он воин, царь, пахарь или раб, подобно Спартаку – добиваться своей цели. То были времена юности человечества. Люди тогда не знали о порохе и атомной бомбе, побеждали в честном бою, в единоборстве. Кажется, что человек в те времена сам мог определить свою судьбу, свою участь, судьбу своих потомков. Но глубокий трагический смысл, заключенный в формуле: «Время рассудит…» и в словах: «И это пройдет» состоит в том, что люди (разве что кроме авантюристов, подобных Саддаму Хусейну или Гитлеру, способных на все) выражали свою покорность судьбе, року.

Но двадцатый век в своем неудержимом развитии не только в технической самооснащенности, но и в пробуждении самосознания народов мало полагается на судьбу и рок, на философские формулы прошлого. Социальные революции, национально-освободительные движения, рождение новых государств – все это привело к иной оценке Времени. Оно, Время, стало для нас материальным, физически ощутимым не только из-за реактивных лайнеров, быстро перебрасывающих нас с одного конца света в другой, не только из-за неожиданных, как это бывает порой, революционных всплесков, резко меняющих судьбы не сотен, а миллионов людей. Но и оттого, что в мире сейчас накопилось столько оружия, что каждый из нас оказался атомным заложником. Мы сейчас уже на собственной шкуре ощущаем леденящее дыхание приближающейся ядерной и экологической катастрофы. Апокалипсис близок. Нынче речь уже идет не о судьбах отдельных людей, народов, но о судьбе природного и культурного наследия, переданного нам предками; речь о нашей колыбели – планете Земля; речь идет о выживании. Об этом не хуже меня знаете и вы, господа, сидящие в этом зале, прибывшие сюда с благородной миссией – внести лепту в дело спасения мира. Среди присутствующих немало участников минувшей войны, и они помнят, как к кровоточащим ранам минувшей войны, под занавес были добавлены еще два ужасающих клейма на тело Земли – Хиросима и Нагасаки.

Вслед за США в 1949 году атомную бомбу создали мы – Советский Союз, и она была взорвана на моей земле. Завладев новым оружием, мы к идее о «мировой революции» добавили идею о «покорении Пространства и Времени».

Абсурдные идеи рождают абсурдные поступки. США изобрели бомбу, чтобы силой управлять миром. СССР изобрел бомбу, чтобы не отстать от США, противостоять ему. Так мир был поделен на сферы влияния двух сверхдержав. Началось атомное противостояние, которое требовало и по сей день требует еще большей гонки вооружения. К ядерному вооружению потянулись другие страны и обрели его. Тайные склады, чрево подводных лодок и бомбовозов заполнены ядерными боеголовками. Сама земля наша превратилась в пороховую бочку. Нагнетание страха поборниками холодной войны напрягало нервы людей. Но живой организм не выдерживает бесконечной напряженности. И вот уже не только общественность, но и люди, так или иначе причастные к созданию этих адских бомб, подобно Жолио-Кюри и Андрею Сахарову, открыто и на весь мир заявляют о своем неприятии орудия массового уничтожения, они потребовали прекратить испытания…

Мы были свидетелями грандиозного размаха антиядерного движения в 60-х, 70-х, особенно в 80-х годах в США и европейских странах, в Японии и Индии, не остался в стороне от мощных проявлений общественной активности конца восьмидесятых годов и Казахстан. Мы помним стойкость английских женщин, пикитировавших базу в Гримен-Комон, мы помним, как маленькие лодки борцов за мир преграждали дорогу могучим военным кораблям с атомным грузом. Под влиянием общественности на какое-то время атомные испытания прекращались, а затем продолжались вновь. В США уже произведено более одной тысячи восьмидесяти ядерных взрывов, не считая Хиросимы и Нагасаки, в Советском Союзе – 715. Франция провела 180 взырвов, в Великобритании произведено более сорока, в Китае – более тридцати раз…

Из семисот пятнадцати испытаний, проведенных в Советском Союзе, 467 взрывов совершено в местечке Дегелен в Казахстане, из них – 124 наземных и 343 – подземных. Как казах – сын казаха, я должен сказать здесь, что все эти взрывы проводились в священном уголке нашей земли, где родилась древнейшая легенда о прекрасной любви Козы и Баян, воспетой во всех жанрах нашего искусства и литературы... Этот уголок земли является святыней нашего народа, нашей культуры, как и Ясная Поляна Льва Толстого для русских, как и тот уголок Шотландии, где родился Роберт Бернс, – для шотландцев, как места, связанные с именем Байрона для англичан. Кстати, стихи Байрона впервые во всей Центральной и Средней Азии прозвучали на казахском языке в последней четверти прошлого века именно там, где ныне находится полигон и проведены 467 ядерных взрывов. Байрона и Пушкина на казахский язык переводил наш великий поэт Абай, без которого немыслима казахская национальная культура. Он родился, жил и умер там, где произведены эти 467 взрывов. В тех местах родился и наш знаменитый писатель Мухтар Ауэзов, чьи романы, повести и рассказы известны английским читателям. Вместе с ним там же, в Семипалатинске, учился и выдающийся советский геолог, академик Каныш Сатпаев. В Семипалатинске зародилась истинно братская дружба великого русского писателя Федора Достоевского с казахским ученым-путешественником Шоканом Уалихановым, и, наконец, там же, в Шингиских горах близ Дегелена и Абралы, где расположен полигон, в начале тридцатых годов агенты НКВД подстрелили, а затем добили выдающегося поэта-толстовца Шакарима, вся вина которого заключалась в том, что он ненавидел зло и насилие и, как и его учитель Лев Толстой, проповедовал ненасильственный мир, призывал людей к гражданскому согласию. Поверив в благородство лозунгов, он поддержал Октябрьскую революцию, но, увидев, с какой жестокостью насаждается коллективизация в казахских аулах, потрясенный, он ушел в горы, стал отшельником. Но пуля ищеек из НКВД настигла его.

Дорогие друзья, я задерживаю ваше внимание на этих фактах из истории моего народа потому, что мы собрались здесь осудить Зло. Но Зло многолико. Для моего многострадального народа любой атомный взрыв, где-бы он ни происходил – у нас в Дегелене или Абралы, или где-то на острове в океане, или в пустыне Китая, или в Муруроа, – болью отдается в сердцах. Потому что он знает, какие страдания причиняют эти взрывы всему живому, всей окружающей среде. Каждый из 467 взрывов отравлял наши родники и реки, калечил людей, калечил детей в утробах матерей.

Каждый из 467 взрывов был попранием чести и достоинства моего народа, ибо они проводились на его земле без его согласия, проводились в колыбели его культуры…

Акцентируя не только на практической, физической, но и на моральной, нравственной стороне дела, мне хочется спросить:

Допустимо ли подобное в самой России, на родине Льва Толстого в Ясной Поляне? Допустимо ли такое на земле, где родился Шекспир или Диккенс, Бернс или Байрон? Я отвечу сам: конечно, нет! Это невозможно. А отсюда вытекает, что испытания в колыбели казахской культуры – это глумление над исторической памятью народа, который в двадцатом веке уже трижды испытал геноцид: в 1904-1905 годах, в 20-х, а затем в тридцатых годах из-за искусственно созданного голода. Кстати, всю правду об ужасающей трагедии тех лет, о планомерном уничтожении казахского народа, о геноциде написал британец, ныне здравствующий ваш писатель и историк Роберт Конквест в своих книгах «Большой террор» и «Жатва скорби». Спасибо ему от имени казахов за правду! Правда нынче, как и всегда, слишком дорога для нас.

Хочу быть правильно понятым, господа! Я говорю обо всем этом не потому, что где-то можно, а где-то нельзя испытывать ядерное оружие. Любое испытание оружия безнравственно, античеловечно, где бы оно ни проходило. Логика требует, чтобы я добавил к сказанному и о том, что и писатель Ауэзов, и ученый Сатпаев, о которых я упоминал, не раз бывали в зараженных радиацией регионах еще в 50-е годы, пытаясь как-то облегчить участь своих земляков, пытаясь еще тогда, в пору тоталитарного режима выразить свой протест. За это они подверглись гонениям по сфабрикованным обвинениям в «национализме», а после они погибли от раковых опухолей.

12 августа 1953 года там же, в Абралы-Дегелене, был произведен наземный взрыв водородной бомбы, описанный Андреем Сахаровым в его «Воспоминаниях». Написав о том, как ужасен был этот взрыв по своей силе, Сахаров не рассказал, да и не мог предвидеть последствия этого взрыва.

Господа, заметьте, я говорю лишь об одном взрыве, а их на моей земле, как я уже упоминал, было 467! Так вот, господа, перед взрывом этой первой советской водородной бомбы военные все же решили временно отселить от эпицентра жителей, расположенного очень близко к месту взрыва, села Кайнар, оставив на месте для опыта (как кроликов) 42 молодых здоровых человека. На сегодня из них погибло от лучевой болезни 37, остальные пятеро тяжело больны. Кроме того, 17 жителей Кайнара умерло от белокровия, 14 человек, пораженных радиацией, покончили жизнь самоубийством, 170 человек погибло от раковых опухолей. В Кайнаре – этом маленьком ауле – сейчас 28 детей страдают слабоумием, родились уродами.

Такова трагедия, таковы жуткие факты, касающиеся лишь жизни одного села после одного взрыва! У нас сотни тысяч людей, зараженных радиацией; разрушен генофонд нации, и мы не знаем, что еще ожидает нас в будущем – после этого очередного геноцида? Каковы будут последствия ядерных взрывов, последствия гибели Аральского моря и последствия экологической катастрофы, охватившей Казахстан…

Я передаю руководству Си-эн-Ди поименный список умерших от радиации и живых, но уже зараженных радиацией жителей аула Кайнар. Здесь отныне мы должны говорить, основываясь только на фактах. Мы должны составить Книгу о тех, кто погиб в мирное время от ядерных испытаний…

У нас атомные взрывы проводят тайно. Здесь мы узнали дату предстоящего испытания в США, где будет опробована английская бомба, и о взрывах во Франции. Но нам не легче от такой гласности, когда мы бессильны что-либо сделать против.

Если трагедия Хиросимы и Нагасаки разразилась в августе 1945 года, то трагедия казахской земли, ее народа длится по сей день, начиная с августа 1949 года. А в августе 1988 года в Казахстане началось уничтожение ракет среднего и малого радиуса действий. На эту акцию мы пригласили представителей многих стран. Наблюдая за уничтожением ракет, мы радовались, полагая, что наконец-то в конце туннеля забрезжил свет. Но затем узнали, что вместо уничтоженных появились новые, более усовершенствованные в качественном отношении ракеты и у США, и у СССР.

И вот мы по-прежнему стоим у края пропасти. И хотя уходит в прошлое «холодная война», хотя рухнула Берлинская стена – символ конфронтации Запада и Востока, хотя мы уже тысячекратно убедились, что безопасность не может быть ядерной (трагический пример тому – Чернобыль), хотя нет уже никаких оправданий испытаниям ядерного оружия – вопреки всем законам логики взрывы продолжаются.

Правда, истина требует сказать и о том, что СССР многократно выступал с благородными предложениями и намерениями, он приглашал другие страны к всеобщему и полному разоружению, к прекращению ядерных испытаний. Но сам не очень-то придерживался своих намерений. Лишь однажды, в 1985 году, объявив односторонний мораторий, почти на полтора года закрыл свои полигоны. А с осени прошлого года до 24 октября нынешнего у нас не слышно было атомных взрывов ни на полигоне в Дегелене, ни на Новой земле. Парламент Казахстана обратился в правительство СССР с требованием навсегда закрыть полигон в Дегелене. Ныне это уже требование суверенной республики, без согласия которой – если соблюдать международное право – невозможны никакие испытания на ее территории.

В свою очередь, Верховный Совет СССР обратился к парламентам и правительствам всех государств о всеобщем запрещении ядерных испытаний. Казалось бы, вновь появился свет в конце туннеля. Ан нет. После всех этих обнадеживающих обращений 24 октября 1990 года, в день начала традиционной международной Недели действий за разоружение, отмечаемой ежегодно во всем мире по инициативе Организации Объединенных Наций, СССР произвел ядерное испытание на Новой Земле. Попытка молодых ребят из «Гринписа» («Зеленый мир») остановить взрыв, закончилась тем, что их арестовали наши военные моряки. Я встречался с этими ребятами и так же, как при встрече с парламентариями в Палате общин, отвечая на вопросы, вел диалог о взрыве на Новой Земле.

Что это? Вызов мировому общественному мнению и самой идее разоружения?! Или очередное упрямство наших военных? Ведь статья в «Правде», опубликованная в день взрыва на Новой Земле, под заголовком «Почему должны молчать ядерные полигоны страны?» не что иное, как попытка оправдать действия военных и возродить «образ врага», игнорируя все аспекты горбачевского «нового мышления». Автор статьи ведет речь о новом «пороге» испытаний, т.е. его дозировке, говорит о новом поколении ядерного оружия, которое готовит США, и на этой основе выступает… «в целях безопасности»… за продолжение ядерных испытаний в СССР. Что это? Вновь борьба за приоритеты, вновь противостояние?! Ведь за аргументом о повышении «надежности и безопасности»… кроется бесконечный процесс совершенствования и обновления адского оружия.

Итак, если идти по этой логике, то мы окончательно застрянем в порочной круговерти, неминуемо ведущей к апокалипсису – к ядерной катастрофе, масштабы которой непредсказуемы, а финал – наша гибель!

Разум бьет в набат, требуя остановиться. Немедленно прекратить соревноваться в производстве адских машин смерти! Закрыть полигоны, приступить к уничтожению всех видов оружия массового уничтожения. Об этом сегодня рано утром, стоя у разрушенных в минувшей войне стен собора в Ковентри, говорил архиепископ Кентерберийский на церемонии в честь Дня поминовения, об этом шла речь со сторонниками мира на Трафальгарской площади у колонны Нельсона и Вестминстерском аббатстве в Лондоне во время наших встреч.

Давайте объединим усилия, чтобы пройти этот путь – путь Разума – до конца нынешнего века. Этого требует от нас Время, которое, отбросив тоталитарную идеологию, разрушив Берлинскую стену, сблизив Запад и Восток, вновь обратив наше внимание к общечеловеческим ценностям, дает нам шанс на выживание, на то, чтобы построить безъядерный мир во имя жизни наших потомков, нашей Земли. Я призываю вас к согласию и объединению усилий во имя жизни не только от своего имени, как казахский парламентарий, но и от имени своего народа, испытавшего трагедию атомных взрывов; это же могут сказать белорусы и украинцы, опаленные радиацией Чернобыля, могут сказать и народы Севера, что живут на Новой Земле.

Мудрость – не в упрямстве, а в понимании историчности Времени. Упустив момент, можно потерять не только авторитет великой державы, но и остаться под атомным пеплом.

Мы должны заставить правительства стран – обладателей ядерного оружия – прислушаться к голосу Разума во время предстоящего в январе 1991 года обсуждения этой проблемы в ООН.

13.11. 1990 г.

Подборку материалов подготовил Габбас КАБЫШУЛЫ

======================

Я хочу изменить мир при помощи своей работы! 
Автор: фото: Didier Ruef, текст: Жамиля Гафур

Швейцарский фотограф Дидье Рёф побывал почти в 80 странах мира в поисках героев своих репортажей. Основная тема его работ посвящена жизни человека в загрязненной окружающей среде. Следующей весной он планирует выпустить книгу с репортажами из разных точек мира, в которых людям приходится сосуществовать с последствиями экологических катастроф. Свою книгу Дидье планирует завершить снимками, сделанными два года назад в Семее

Очень мало фотографий из этого репортажа было напечатано во Франции, где я публикуюсь уже долгое время. Основная причина – эти снимки представляют собой очень сильный аргумент против развития ядерной программы, а Франция сегодня является проядерной державой

Единственный журнал, который напечатал эти снимки во Франции, посвящен проблемам экологии. В Швейцарии, Италии и Германии фотографии из Казахстана вызвали гораздо больший интерес.

Иногда мне бывает трудно сдерживать эмоции во время съемки, но это моя работа и я пытаюсь при помощи нее показать силу человеческого характера (На снимке: Берик Сыздыков. Диагноз - рак лица. Он родился в 1979 году в деревне Знаменка, недалеко от Семипалатинского полигона)

Фоторепортаж – это не просто документальная съемка, это выражение своей точки зрения. Много лет назад, когда я переехал в Нью-Йорк и стал фотографом, я принял решение выражать свою точку зрения о том, что происходит в мире (На снимке: село Долонь. Людмила Шахворостова (77 лет) - мать Александра Шахворостова (впереди, 52 года) и Анатолия Шахворостова (слева, 54 года). Оба сына страдают умственной отсталостью)

- У меня есть экономическое образование и я, возможно, мог бы сейчас трудиться в офисе какого-нибудь швейцарского банка, если бы однажды не взял в руки камеру и не отправился путешествовать с ней по миру (На снимке: Сандугаш Имангалиева страдает недоразвитостью конечностей. Ей 58 лет и она родилась недалеко от Семипалатинского полигона)

 - В Семипалатинске (я все же привык к этому названию) мы видели маленького мальчика, который сильно заболел в результате влияния радиации.Помню, мы поболтали с этим мальчуганом, я его поснимал, а потом доктор сказал мне, что он вряд ли доживет до 20 лет.Тогда я подумал: “Ведь этот ребенок ни в чем не виноват. Он просто родился не в том месте не в то время”

http://www.voxpopuli.kz/post/view/id/189