Глава 10. Грошовая публика

"ПРОВИНЦИЯ", роман без вымысла

Часть первая. "ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ИГОРЯ ДЕДКОВА ИЛИ БЕГИ, А ТО УМРЕШЬ"          

- Я влюбился в Игоря сразу, как узнал его, - сказал Радченко. - И ни я один. Он собирал колоссальные аудитории в драмтеатре. Люди и в проходах стояли вплотную. Была повальная влюбленность в него. Игорь  был редкий на земле человек.   

- Теперь, когда ищу единомышленников среди его бывших собратьев по перу, "повальной влюбленности" не обнаруживается...   

- Есть такое явление - человек толпы. Игоря ненавидят и ненавидели люди толпы ... Что касается библиотекарей, которые проголосовали против имени Дедкова на фасаде библиотеки, то по-человечески я понимаю их. Сейчас так легко попасть под сокращение штатов. Человек слаб. Я всё понимаю. Но я всё равно не понимаю их!   

Я тоже не понимала отношения бывших коллег Игоря Александровича по газете ни к нему, ни к себе самим, ни к делу. Взять Кириллову... С одной стороны, вроде бы, полное приятие Дедкова, понимание его масштаба и значимости. С другой же...   

Дневниковая запись. 13 ноября 1996 года      

Татьяна Иноземцева из Парфеньево прислала статью "Осталась школа Дедкова". Кириллова замахала руками: не надо, не сейчас, опубликуем не раньше, чем через две недели!  

Вместе с заметкой московского публициста Юрия Буртина, ранее учительствовавшего в Буе, Танина статья томится в редакционной папке "На визу". Кладя туда материалы на другие темы, которые исчезают из нее в тот же день, я ежедневно вижу их. Доколе будут лежать - не спрашиваю. Любой разговор может привести к обострению вопроса и отношений, и так напряженных. Поэтому для пользы дела от меня требуется молчаливое терпение. Чую: редакторат хочет закрыть дискуссию, но не находит повода. Сказать, что морально не выдерживают давления противников переименования - некрасиво, малодушно. Они же сами вроде как "за" переименование библиотеки...Ждут повода от меня. Зацепятся за любую не вполне вежливо сказанную фразу...
 
  А я не дам им повода. Они пока ждут - моего возмущения или иной поведенческой ошибки. Чтобы закрыть - под предлогом... Не дождутся. Я корректна и просто выполняю служебные обязанности. Подготовленные к публикации статьи лежат и вопиют, взывая к их совести! Оставляю их наедине с их совестью. Ни слова о застрявшей дискуссии.   

Сегодня звонила Соловьева, сказала, Леонович написал Александру Солженицыну. И читала текст его письма. Из моих реплик моя визави Компотова поняла, что Солженицын может принять участие в нашей дискуссии и, не дождавшись конца телефонного разговора, покинула кабинет.

Последнее время, едва услышав о каких-то подвижках, она тут же бежала к Кирилловой - докладывать...   

Илонка приоткрыла дверь и констатировала: "Уже там!.." Ее глубокий реверанс и уморительная гримаска заставили рассмеяться. В который раз подумалось: как хорошо, что здесь, в редакции, есть Илонка. Мы перекурили и решили проверить редакционную папку.

Так и есть! Статей Буртина и Иноземцевой в ней уже не было. Конечно, это простое совпадение, - смеялись мы.   

Как, однако, помогают имена! Даже если Солженицын не отреагирует на письмо Леоновича, одно упоминание его имени все ж продвинуло нас на еще шаг...   
Как помогло бы городу имя Игоря Дедкова, светя с фасада главной областной библиотеки...   

Да, Илонка сказала, Кириллова не разговаривает со мной, потому что "жалеет" меня. Вот так оборотец, поди расшифруй.   
И.А. Дедков: "Нами правят - без идей, без дара, без лица, БЕЗ ЯЗЫКА (выделено мною. В.А.) - не правят, а взнуздывают".      

На другой день статьи были в номере. Этот ход Людмилы Михайловны расшифровывать не надо, это мне понятно: какбычегоневышло, забеспокоилась оная.      

Татьяна Иноземцева

ОСТАЛАСЬ ШКОЛА ДЕДКОВА      

Внимательно слежу за дискуссией на страницах "Северной правды". Согласна со сторонниками переименования библиотеки и журналистами газеты, ратующими за это. Кому, как не им, бывшим коллегам, продолжать Дедкова? Они делают большое и важное дело.   

Противники переименования пока аргументировано не высказались. А сторонники до сих пор говорили о книгах Дедкова как о гордости не столько костромской, сколько общенациональной. Напрашивается вопрос: что же, за 30 лет жизни здесь писатель работал не на Кострому?

Лестно, конечно, что учениками "нашего Дедкова" считают себя столпы современной литературы, но что же, в своей области он никого не оставил?

Этот человек внёс неоценимый вклад в становление областной писательской организации. А библиотека, в конце концов, областная, и название ее должно быть символом для области.   

Я довольно долго пользовалась ее книжным фондом - книги пересылали почтой. Печать-метка с именем Крупской мне ни о чем не говорила. Имя Дедкова, мне кажется, скажет больше любому читателю.   

 Игорь Александрович наряду с другими писателями старшего поколения (нисколько не умаляю их роль) несколько десятилетий пестовал литературный подрост. Отправляясь на совещания молодых писателей, я молилась, чтобы руководителем семинара был Дедков. Если прочие учили профессионализму, он делал куда более и серьезное дело: учил нравственности в литературе, поддерживал в писательской организации уровень духовной культуры, дух уважения к таланту, и, естественно, всячески способствовал его росту. Не только мы, молодые, слушали его, разинув рот, но и сложившиеся писатели боялись пропустить хотя бы одно его слово. Подозреваю, они учились на наших ошибках, извлекая из его разборов урок для себя. Благодаря ему, росла организация и численно, и качественно.

Кто знает, достигли бы без Дедкова своего уровня мастерства Сергей Потехин, Леонид Попов, Виктор Лапшин и другие? Не стало Дедкова - осталась традиция, осталась его школа. Разве этого мало? Разве это не аргумент в пользу переименования библиотеки?   

Игорь Александрович любил стихи Бориса Чичибабина:   

Люди - радость моя, вы как неуходящая юность, -

Полюбите меня, потому что и сам я люблю вас.

Смелым словом звеня в стихотворном свободном полете

Это вы из меня о своем наболевшем орете.

Век нас мучил и мял, только я на него не в обиде.

Полюбите меня, пока жив я еще, полюбите!      

Дедков такие стихи не написал бы. Его любили при жизни: друзья, коллеги, ученики, члены литобъединения при газете "Молодой ленинец", которым он руководил. Вполне естественно, что любовь эта не прошла и теперь. Что же странного в том, что эти люди добиваются переименования библиотеки? Странно другое - сопротивление этому. Непонятно, на чем оно основано.      

Юрий Буртин

ПРАВИЛЬНОЕ ДЕЛО!      

Я не сторонник нынешней компании переименования всего и вся, вытравливающий из народа память о советском периоде нашей истории. Как и любой другой исторический период, он достоин того, чтобы его знали, понимали, уважали и извлекали из него уроки на будущее. Но переименование переименованию рознь. Полагаю, что к костромской библиотеке Н.К. Крупская имела не большее отношение, чем к ярославской, тамбовской или хабаровской. Присвоение ее имени было в свое время данью такому же пустому поветрию, как нынешнее поветрие переименований.  

Другое дело - Игорь Дедков. Прекрасный критик и публицист, он - один из тех, кем Кострома может заслуженно гордиться, чье участие в культурной и общественной жизни города и области было значимым и ярким. Поэтому присвоить его имя (заодно развернув в библиотеке хотя бы маленькую экспозицию о жизни и творчестве этого замечательного человека) было бы хорошим, правильным делом, знаком уважения костромичей не только к его памяти, но и к истории своего города.        

Итак, статьи опубликовали, но "жалость" ко мне редактората явно претерпела метаморфозу, став однозначной враждебностью.

Об этом от Компотовой узнала Илона.  
 Оставшись с нею наедине, та в грубой форме задала вопрос:   

- Почему Арямнова не отъе...ся от Дедкова?   

- А почему она должна? - дружелюбно улыбнулась Илона.   

- Пусть займется театром, я её туда посылала!   

- Посылала?.. Ты не курируешь работу заведующей отделом культуры, и потому не имеешь права никуда посылать. Она в твою работу не лезет, почему ты лезешь в её? Разговаривать с ней на эту тему прерогатива Кирилловой, мы-то с тобой тут причем?   

- С ней Петров будет говорить, и они разругаются! Арямнова напишет заявление об уходе, и Петров сразу его подпишет!   

- Не сомневаюсь, что сразу. Это с пьянчужкой Мыловой, алкашом Майкиным они возятся, а с Верой не будут. Но почему бы Кирилловой не поговорить с Верой, не высказать претензии к работе, если они вдруг появились? Дискуссию-то она затеяла с согласия редактората. Если теперь её хотят прикрыть, почему бы не аргументировать это для Веры? Чего они боятся? Хотят, чтобы она это сделала сама? А с какой стати ей это делать? Дискуссия живая; письма продолжают поступать. Уже по поручению больного Сергея Залыгина от "Нового мира" написал Сергей Яковлев, прислал статью известный публицист Андрей Турков, писатель Вася Травкин из Судиславля...     

Новость о том, что Петров готов подписать заявление о моем уходе, Компотова достала, очевидно, из-под одеяла. Ви, как жена, узнала о новостях известного рода последней. Ее соседки-журналистки, обе постоянно находящиеся дома по причине декретного отпуска, сказали, что Петров и Компотова днем приходят и остаются в квартире продолжительное время.

"Ну и что ты думаешь?" - спросила я, когда Ви рассказала мне об этом. - "Ну, может, они о работе разговаривают?" - ответствовала Ви и покраснела.      Я до сих пор не рассказала Ви о предложении Петрова "о релаксации". Стыдно. Хотя не понимаю, почему? В редакции уже почти не осталось женщин, кому бы он это не предложил, - сказала Марго. Она была возмущена - и к ней подкатывал. Но не так все отзывчивы, как наша с Илонкой соседка...      

Через некоторое время Ви с дочкой ушла от Андрея. Живет у матери. Мне очень грустно от этого. И на Компотову я просто разозлилась, поэтому сказала ей - соседки доложили жене Петрова, кто к нему ходит домой, поэтому Ви ушла от мужа.   
Компотова не спросила, кто ходит к Петрову. Она потемнела лицом и посмотрела на меня с ненавистью.   

Так что далее удивляться дальнейшему уже не приходилось.  

  "НОВЫЙ МИР" Ежемесячный литературный, художественный и общественно-политический журнал

18 ноября 1996 г.  

В.Н. Арямновой, Редакция газеты "Северная правда"      

Уважаемая Вера Николаевна!      

Благодарим Вас за приглашение к дискуссии по поводу присвоения Костромской областной библиотеке имени И.А. Дедкова.   

К сожалению, Сергей Павлович Залыгин сейчас тяжело болен и не может откликнуться на Ваше письмо. Но из бесед с ним, из того, как часто возникает в разговорах имя Дедкова, знаю: он чтит память Игоря Александровича, преклоняется перед его талантом, его гражданским мужеством.   

Подтверждение тому - публикация в двух номерах "Нового мира" за этот год литературного наследства Дедкова (его дневников), которую мы собираемся продолжить.  

 На правах уроженца Костромской земли и давнего знакомого И.А. Дедкова я позволил себе высказать свою позицию в небольшой заметке, которую и предлагаю для опубликования в "Северной правде".  

С пожеланием успеха в Вашем праведном деле   

Сергей Яковлев, заместитель главного редактора журнала "Новый мир".      

 Компотова, услышав, что пришло письмо из "Нового мира", демонстративно не проявила к нему интереса. А я, уходя, повесила его над своим столом рядом с портретом Дедкова. Переодевая обувь, оглянулась и увидела, как она, привстав со стула, пытается прочесть... Я облегчила ее муку, дав письмо в руки вместе со статьей Яковлева "Великий гражданин". Прочитав, она взяла сигарету и молча вышла.   

Когда вернулась, я дала ей последний шанс. У нас в хорошие времена была привычка давать друг другу прочесть до публикации статьи, которые мы считали для себя важными. И я обратилась к этой хорошей коллегиальной привычке. Предложила прочесть свою статью "Всадники без головы или совесть как двигатель национального прогресса", над которой трудилась не один месяц.   
Реакция была смехотворной. Менторским тоном, - важной особой стала ощущать себя женщина, - она сказала:  

- Ты понимаешь, что ты делаешь?! Зачем ты пишешь о Крупской? Ты понимаешь, это опять их рассердит!..   

На ней после этого следовало поставить точку. И я это сделала.      
 Статью отдала лично Петрову, испросив разрешения на такое исключение.

"Только я не сегодня, завтра прочту, ладно?", - сказал он.   
 Надежда на его интеллект и профессионализм у меня тоже последняя. Эту статью я писала не только своей кровью - а булгаковской, есенинской, кровью Чуковского и Дедкова.      

Дневниковая запись. 22 ноября 1996 г.      

Первое, что увидела, придя в редакцию, письмо из "Нового мира", брошенное мне на стол... с отпечатком женского ботинка во весь формат.

Илонки не было в кабинете, только Компотова с дочкой. Я приколола письмо со следом ботинка на прежнее место, ничего не сказав.      

Дневниковая запись. 15 декабря 1996 г.      

Вася Травкин из Судиславля справляется, когда будет опубликована его статья о Дедкове. А что я могу сказать? На сегодня ни одной публикации под рубрикой "Культура памяти". Даже статьи Туркова и Яковлева не публикуют. Уже месяц прошел, как я их подготовила.

Вася смешной: "Вера Николаевна, для меня вся правда "Северной правды" заключается в Вас!"
Он пишет, чтобы "не сдавалась", что "многие поддерживают" меня, не только он.  
Не зря Игорь Александрович имел с ним переписку. Он хороший человек, не перевертыш, как моя визави, например, и многие, увы, многие...  

 Однако произошло событие. Когда меня не было в редакции, звонил Сергей Яковлев. Осведомлялся - будет ли опубликована его статья. Об этом, сразу, как я пришла, сказала Компотова, с которой он и говорил. Не знаю, в каком ключе происходил разговор, но надо было видеть, как нежно, понимательно она смотрела мне в глаза, говоря о звонке! "Он тебе перезвонит...". Что произошло? Мне удивительна такая перемена...Куда девался менторский тон? Умеет, однако, Сергей Ананьевич из компотовых людей делать:).

Пошла к Кирилловой, сообщила о звонке из "Нового мира". Интересуются, мол, почему долго нет публикации присланной ими статьи. От её реакции аж затошнило. Какая плохая мина при плохой игре!  

 - А?.. Что?.. А что, там в статье Яковлева - объем, что ли, большой? Почему до сих пор не опубликовали? Где статья?

   - Объем газетный, статья в папке "На визу" уже почти месяц, - сказала я то, что она и так знала.

   Пару недель назад я получила совет от Анатолия Беляева: "Вера Николаевна, название статьи Яковлева "Великий гражданин" это уж слишком. Кириллова так думает... и я".   

Подмоги в виде звонка из Москвы я не ждала, потому, скрепя сердце, исправила на "Дар гражданина". Если только название поперек горла встало, - вот, нате!   
А теперь Кириллова: что за статья, почему не знаю?..   

 Грошовая публика. Они боятся звонка из Москвы, боятся закрыть дискуссию, боятся продолжать, боятся противников переименования, сторонников и даже меня. Что не мешает исподтишка наступать ботинком на дорогое человеку, и, не стесняясь, прогибаться в любую сторону, в какую дунет ветер.