Чужие миры поэта Алексея Афонина
“Об этом не споёт тебе Ницше,
баунти-хантер, пролетая, не посадит здесь звездолёт.
Это канон канонов, бутон шиповника,
нестреляная гильза, кентавр, диковинка,
индейское лето, восьмой год.”
Алексей Афонин
Когда впервые знакомишься с поэзией Алексея Афонина, то прежде всего отмечаешь эффект нереальности, иллюминационности возникающих образов. Камерно синтезированная, беспрерывно льющаяся потоком слововязь погружает тебя в какое – то трансцендентальное состояние, граничащее с давно уже нам известным и обыденным, но в то же время разительно от него отличающееся.
Трёхмерное измерение нужно Афонину лишь для того, чтобы от него отталкиваться. Это то же самое, что нулевой градус в навигации и отсчёте координат – условное обозначение, и не больше того. Потускневшие картинки с фотографической плёнки образца прошлого века внезапно оживают, будучи наслоенными на мелькающие слайды из возможного будущего. Здесь, в особой Афонинской атмосфере зеркала способны проглатывать гостей, а ночь дробят отбойным молотком. Верлибр чередуется с метром, бутерброд стиха густо намазан маслом потустороннего, смутно прорезающегося в нашей дородовой, всеобщей памяти и вызывающего тихий ужас. Такое, что прежде, такое, что двигает нами, как пешками, играет и переставляет, пользуется в зависимости от своих собственных потребностей и нужд. Возможно – одно, а возможно – непереводимое число.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Комментарии
Звоном отзывается тогда – когда готов к восприятию, т.е. это связано с определенными навыками, в данном случае – в отношении поэзии:))) Возможно, я еще не доросла до такой поэзии:))) А статья – отличная, автору - спасибо:)))