Строили-знаем! Про медведя и цыганский хор

«В администрации района проходило очередное совещание. Его вел мэр нашего города Упатьевска Василий Васильевич Хруст, сорока шести лет от роду, образование высшее, но незаконченное. Незаконченное потому, что на третьем курсе Ивановского текстильного института Васю Хруста отчислили за попытку обесчестить женское фабричное общежитие № 2. Но это обстоятельство нисколько не мешало Василию Васильевичу успешно руководить вверенным ему городом.

Итак, Хруст перед элитой района читал доклад «О мерах по приему Губернатора области и проведению очередных выборов». Элита, которую представляли прокурор, начальник милиции, пресс-секретарь, несколько предпринимателей и главный охотовед хозяйства «Боголюбовское» Сан Саныч Крузенштерн, тихонько посапывала. «Нам предстоит большая и серьезная работа, – бубнил по бумажке Хруст. – Дефицит бюджета необходимо в течение трех месяцев превратить в его профицит. Я понимаю, что звучит это весьма фантастически, но губернатору уже озвучено, и хотим мы этого («ни в коем случае», – раздался голос из зала, но мэр сделал вид, что не услышал) или не хотим, но выполнять придется. И еще – напоминаю, что на носу выборы. Все вы прекрасно знаете, и я повторять не намерен, что наш район традиционно голосует за партию, пребывающую на данный момент у власти. Для всех, кто не в курсе, сегодня у власти та партия, которую все здесь сидящие прекрасно представляют. И все мы, как члены этой партии, если хотим еще увидеть лучшие времена, обязаны обеспечить не менее 65 процентов от числа голосующих. Иначе наш с вами бюджет не только не станет никогда положительным, но и вовсе лопнет по швам со всеми вытекающими из этого последствиями. Как все уже здесь сидящие знают – к нам едет губернатор. Цель его приезда – превратить наш с вами город в образцово-показательный для всей области. Кстати, в день приезда у губернатора состоится день его рождения, и этим фактором мы обязаны воспользоваться в полную силу. Из конфиденциальных источников мне стало известно, что губернатор – страстный охотник, и мы не можем не использовать в интересах города это обстоятельство».

– Сан Саныч, – неожиданно оборвав речь, обратился мэр к главному охотоведу, – что вы нам можете предложить? Крузенштерн открыл глаза и, кряхтя, поднялся с деревянного, продавленного многочисленными предыдущими заседателями кресла.

– Василь Васильевич, вы же прекрасно знаете, что у нас есть только стандартная охота на кабана.

– Нет, кабан в этой ситуации не годится. Мелковато будет. Предлагаю устроить губернатору охоту на медведя!

– Медведей у нас в районе уже лет пятнадцать как нет. Вы же в курсе.

– В курсе, в курсе. В других районах тоже давно всю дичь повыбили. А что, если...

На этом совещание временно прервалось, и мэр вместе с главным охотоведом отправились покурить на крылечко.

После перекура на рассмотрение публики был предоставлен следующий документ:

Строго конфиденциально. Только для служебного пользования

План посещения губернатором города Упатьевска

9:00 – Встреча губернатора
10:00 –10:30 – Завтрак в кафе «Океан»
11:00 –11:30 – Осмотр предприятий района. Выезд в леса
12:00 – Начало охоты на медведя. Медведь покупается в областном зоопарке на спонсорские пожертвования упатьевских предпринимателей
12:15 – Выстрел губернатора. Поздравления его присутствующими с удачной охотой. Взвешивание трофея на весах. Весы предоставляет автотранспортное предприятие. Фотографирование
13:00 –17:00 – Отдых на заимке охотхозяйства. Баня, уха, жареная медвежатина. Ответственный – Крузенштерн
17:30 – Встреча с активом города в здании администрации. Вручение губернатору чучела ранее убитого им медведя. Исполнение цыганским хором песни «Хэппи бездэй чу ю». Цыганский хор обеспечивает начальник милиции
18:00 – Доклад губернатора
18:15 – Концерт местной самодеятельности
20:00 – Отъезд губернатора.

Про ландшафтный дизайн

После совещания мэр решил, не теряя времени даром, отправиться в областной центр присмотреть подходящего для вип-охоты Мишку. Возле администрации царил непривычный для города идеальный порядок. Ямы на улицах были засыпаны щебнем, мусор убран. Пожарная машина, единственная в городе, поливала проспект Ленина, по которому и планировался торжественный въезд губернатора и сопровождающих его лиц.

Все было в полном ажуре, но что-то все-таки тревожило мэра. Чтото было не так. Но вот что, он никак не мог понять. Василий Васильевич медленно шел по проспекту, почтенно раскланиваясь с земляками. Попутно Хруст прогонял в проулки стаи гусей, овец и пытался удалить непонятно откуда взявшегося козла с огромной в колючках бородой и мутным до неприличия взглядом.

Проспект Ленина пробегал вдоль всего города от заправки до реки Ворожки и заканчивался огромным мраморным бюстом вождя. Бюст изготовил в конце шестидесятых годов по заказу райкома партии один из учеников известного скульптора Вучетича. В постперестроечные времена вождя чуть было не продали, и даже покупатель из новых русских нашелся – хотел поставить на своем участке. Но народ отстоял – не дал в обиду предводителя мирового пролетариата. Теперь тот с высоты своего положения с интересом смотрел на борьбу мэра и козла. Власть все-таки победила, и животное, обиженно тряся бородой, медленно ретировалось в сторону реки.

– Бе-е-е-е!

Хруст вздохнул, вытер руки о траву и понял, что его беспокоит. Он достал из кармана пиджака сотовый телефон и набрал номер своего первого заместителя.

– Степан, я тут под Лениным с разными козлами воюю, а ты где? Ну-ка мухой ко мне. Три минуты тебе, пока курю, – глава достал пачку «Мальборо».

Заместитель мэра Степан Чайников прибыл досрочно, задолго до превращения сигареты в бычок.

– Слухаю, Василий Васильевич, – бодро доложил он о своем прибытии начальству.

– Вот, Степан, чистили, чистили мы с тобой город, а одну весьма важную вещь и проглядели.

– Какую же? – повертел головой Чайников.

– А погляди вдоль улицы на деревья, ничего не замечаешь?

– Да вроде нет. Деревья как деревья. Все вроде нормально.

– Нормально, да не совсем. Видишь, ветки у них торчат в разные стороны?

– А куда же им торчать? – оторопел Степан.

– Не знаю, но должно быть ровно. Возьми мужиков и сделай нормальный ландшафтный дизайн. А то губернатор приедет, а у нас тут как в деревне.

Чайников не стал переспрашивать, что надо сделать. Он давно уже усвоил, что начальство терпеть не может, когда его не понимают с первого раза. Мэр медленно прошел к зданию администрации, сел в свой уазик и уехал в областной центр, а его зам, вздохнув, высморкался на асфальт и пошел выполнять приказ.

Василий Васильевич вернулся в город поздно вечером. Он въехал на проспект Ленина и ахнул. Все столетние лиственницы, тополя и березы были спилены ровно наполовину. Несколько рабочих грузили ветки в тракторную телегу, на которой стоял Чайников и громко покрикивал:

– Давай, давай быстрее. Скоро сериал про ментов начинается, а мы тут возимся.

Хруст выполз из автомобиля и тараном пошел на трактор:

– Прекратить, немедленно прекратить! Ты что же, враг народа, наделал, – он взял за грудки спрыгнувшего с тележки заместителя.

– Что вы и приказали. Ландшафтный этот, как его, дизайн, что ли.

– Убью гада! – мэр замахнулся своим пудовым кулаком, но Чайников не растерялся. Он умудрился выскользнуть из железных объятий и мигом забрался на кабину трактора. Рабочие бросили погрузку, и, присев перекурить, с интересом глядели на происходящие события.

Хруст схватился за голову. Центр города, вылизанный им до совершенства, теперь напоминал осажденную фашистами Брестскую крепость. Обрезанные деревья сиротливо махали оставшимися ветками. Зрелище в лучах заходящего солнца было немного жутковатое.

– Василь Васильевич, мы их завтра побелим, и все будет в полном ажуре. Вы не беспокойтесь, – пообещал Чайников. Мэр махнул рукой и пошел домой пить водку.

На следующее утро он мрачно смотрел, как красят белилами стволы деревьев и, набрав воздух в легкие, громко, на весь поселок, приказал спилить их к чертовой матери, чтобы не позориться. Через два дня ни одного дерева на проспекте Ленина не было, и Чайников, зайдя в кабинет к мэру, бодро доложил, что все ровно и ровней уже не бывает.

– А пеньки? – поинтересовался Хруст.

– Что пеньки?

– Пеньки, спрашиваю, убрал?

– Никак нет. Может, из них столики сделать? Губернатор приедет, а у нас за столиками пенсионеры в шахматы или в шашки играют. Культурный так сказать, досуг.

Мэр представил себе двести с лишним шахматных столиков и бросил в Степана гербовую печать, но не попал. Для выкорчевывания пней пришлось пригнать из леспромхоза несколько тракторов-трелевщиков. Те своими гусеницами раздолбали весь асфальт. Тут, как на грех, пошли дожди, и центр Упатьевска превратился в одну большую лужу. Чиновники теперь пробирались на работу в резиновых сапогах. Возле памятника Вождю плавали гуси. М

эр города Василий Васильевич Хруст, стоя на крылечке, курил и думал: «И чего это я прицепился к этим веткам?» К нему подошел козел с мутным взглядом и потряс бородой. Хруст почесал козла за ухом и прислушался.

Вдали раздавалась сирена и мигали проблесковые маячки. В город со стороны заправки въезжал кортеж губернатора области...

Про медведя и цыганский хор

Пока Степан Чайников осваивал азы ландшафтного дизайна, подготовка к визиту главы области шла полным ходом. Из областного зоопарка был привезен отобранный лично мэром, обреченный стоять после охоты в кабинете у губернатора с подносом в лапах, медведь со странной кличкой Шумахер. Мишка был весьма приличной комплекции, но страшно худой. Поэтому решено было его сначала откормить. Средства на пропитание были также получены с местных предпринимателей.

Сразу же возник вопрос с изготовлением чучела.

Выяснилось, что за короткий срок пребывания губернатора в Упатьевске местные мастера не успевали его изготовить. Хруст и тут не растерялся. Он отдал приказ купить за счет местного бюджета похожее чучело в магазине «Охотник». Мол, губернатор после баньки и водочки не разберет, какого медведя ему презентуют.

Губернатор, добравшись до здания городской администрации, первым делом поинтересовался:

– Уважаемый Василий Васильевич, кто открыл военные действия в Упатьевске? Вы что же, продолжаете славные традиции по разрушению города, заложенные вашим дедом?

Хруст, в отличие от губернатора всенародно выбранный населением, обиженно засопел:

– Идут плановые работы по преобразованию. Не желаете отзавтракать нашими местными деликатесами?

Дальше все пошло, как и было задумано мэром. Но и на старуху бывает проруха. В нашем случае прорухой суждено было стать тетке Зое из Комаровки, которая рано утром собралась на велосипеде по грибы и знать не знала о предстоящей губернаторской охоте.

Медведя, как было придумано заранее, выпустили из клетки в небольшом перелеске. Возле зверя, чтобы он далеко не убежал, высыпали два мешка овса. Впрочем, тот и не стремился на волю. Окружающая природа Шумахера немало напугала. Ведь видел он ее только маленьким медвежонком.

Тетя Зоя спокойно ехала с полной корзиной подберезовиков домой, когда дорогу ей перегородил предназначенный к отстрелу медведь. Согласно полученным еще в далеком детстве от своей бабки инструкциям, Зоя упала с велосипеда и притворилась мертвой. Когда минут через пятнадцать она открыла глаза, ни Топтыгина, ни ее двухколесного средства передвижения на тропе уже не было.

Кто же мог знать, что Мишка, перед тем как поселиться в зоопарке, лет десять провел на цирковой арене. И именно велосипед был его любимым средством передвижения все эти годы. Губернатор со спутниками безмятежно передвигался по опушке леса, в котором хозяин области должен был добыть через пятнадцать минут хозяина тайги. Когда же последний внезапно накатил на охотников, скрипя педалями и звеня велосипедным звонком, в воздухе весьма недвусмысленно запахло серой.

Медведь, увидев людей, бросил велосипед и, встав на задние лапы, начал, как его и учили в цирке, отплясывать барыню.

На Василия Васильевича было жалко смотреть. Крузенштерн задумчиво зарядил ружье и выстрелил в воздух. Медведь, не долго думая, быстро скрылся в лесу, из которого он с такой помпой недавно появился.

– Что это было? – немного заикаясь, спросил губернатор.

– Мне почему-то кажется, что нам всем показалось, – попытался выбраться из неприятной ситуации мэр.

– Может быть, и показалось, – согласился губернатор, – но мне что-то уже расхотелось охотиться. Что у нас дальше по программе?

Следующие три часа, пока парились в бане, ели уху из судака и пили водку, Хруст, как мог, заглаживал ситуацию. И это ему почти удалось.

Губернатор снова подобрел и, казалось, уже забыл про катающегося по местным лесам на велосипеде медведя. А Василий Васильевич забыл про оставшуюся часть программы.

Вечером в здание местной администрации губернатор вошел первым и с порога увидел стоящее на двух лапах огромное чучело медведя, держащее в лапах поднос, на котором уютно расположились рюмка водки и тарелочка с маринованными хрустящими огурчиками. На шее у Топтыгина висела табличка с надписью: «Медведь бурый. Вес 350 кг. Добыт губернатором области лично в охотхозяйстве «Боголюбовское». И внизу таблички было выбито мелким шрифтом: «Veni, vidi, vici»*.

Губернатор подошел к медведю, похлопал его по плечу, взял с подноса рюмку и только хотел подцепить из тарелки огурец, как стоящий сбоку цыганский хор, привезенный начальником милиции из соседнего района, грянул «Хэппи берздэй чу ю».

__________________

* Примечание редактора. «Пришёл, увидел, победил» (лат.)

И напоследок – об истории

– Чудный у вас райцентр, – усмехнулся Курочкин. – А что за история с разрушением города дедом сегодняшнего мэра? И, кстати, почему город называется Упатьевск?

– Почему, история умалчивает, – начал обьяснять Иван Рыжиков. – Первое упоминание об Упатьевске встречается в одной из летописей, посвященных знаменитой Куликовской битве. Князь Дмитрий Донской, по словам летописца, весьма неодобрительно отзывался об упатьевцах, называя их людишками подлыми и воровитыми. Оказывается, жители города обещали поставить провиант для войска хана Мамая и даже крест в том целовали. Но слово свое не сдержали и едва не лишили великого князя заслуженной победы. Ведь Мамай из-за отсутствия провианта мог вообще не появиться на поле битвы и тем самым лишить Дмитрия Донского возможности попасть в учебники истории для четвертого класса. Затем Упатьевск несколько веков пребывал в полусонном состоянии, пока до него не докатилось эхо гражданской войны.

Дед нашего мэра – выпускник местной гимназии, а в годы войны командир полка «Красные буревестники революции» Алексей Хруст, взяв город в «клещи», предъявил ультиматум засевшим в Упатьевске деникинцам. Не учтя того факта, что белые успели вывести свои войска и на ультиматум просто некому было ответить, Хруст дал команду «Огонь!», и в результате многочасового артиллерийского обстрела большая часть домов в городе была разрушена.

Восстановленная советская власть признала заслуги комполка в раздувании мирового пожара на локальной территории и, наградив его орденом Красного знамени, назвала главный и единственный проспект города именем большевика Хруста.

В Упатьевске началась бурная жизнь. Чистки военного коммунизма сменялись колбасными прилавками НЭПа. Борьба с левым уклоном в один момент менялась на борьбу с правым. Словом, чтобы выжить, необходимо было держать нос по ветру и изменять свой курс в полном соответствии с курсом партии. Алексей Хруст выжил и к началу войны с немцами занимал почетную должность секретаря Упатьевского райкома.

Война началась в полном несоответствии с инструкциями ЦК партии.

Вместо победоносного разгрома врага на его территории, наши войска почему-то очень быстро оказались в окрестностях Упатьевска. Через город в сторону столицы нескончаемым потоком несколько дней тянулись колонны солдат и техники. Затем все стихло. Упатьевск в целях спрямления линии фронта Ставка решила оставить немцам. В райкоме партии царил полный хаос. Секретарша Катя жгла в печи секретные документы: отчеты в обком о ходе посевной, сводки с колхозов и совхозов, личные дела коммунистов.

– Товарищ Хруст, что с портретами-то делать? У нас, чай, все Политбюро по стенкам висит и маршалы наши.

– И с нами Ворошилов, первый красный офицер, – Хруст грустно усмехнулся, – политбюро, Катя, не трогай. Это святое. Политбюро с собой в лес возьмем. В партизаны!

Алексей Хруст был коммунистом до мозга костей. Он верил в мировую революцию, светлое будущее и товарища Сталина. В одном из последних пакетов, поступивших из обкома, был приказ Верховного Главнокомандующего о тактике выжженной земли. Ничего не оставлять врагу. Сжигать дома, взрывать мосты, водокачки, угонять скот. Ответственность за выполнение приказа была возложена на местные партийные органы. Хруст взял под козырек, и в течение недели в Упатьевске были заминированы все хозяйственные объекты, железнодорожная станция и мост через речку Ворожку. Все коммунисты города, не признанные в действующую армию, мобилизовывались в партизанский отряд «За Родину».

Словом, все было готово к появлению немецко-фашистских захватчиков. Поэтому, когда в кабинете у Хруста раздался телефонный звонок и взволнованный голос дежурного по станции прокричал, что в окрестностях города появились немцы, секретарь райкома ничуть не удивился.

– Ну что, хлопцы, – Алексей Владимирович обвел глазами коммунистов, пришедших по срочному вызову в райком, – пришла наша пора. Покажем гадам, как воюют герои гражданской войны. Начальник штаба, слушай мою команду. Взрывай все к чертовой матери!

Через полчаса полсотни человек, вооруженных чем попало, уходили в окрестные леса. Сзади них раздавались все новые и новые взрывы. Так Хруст уничтожил Упатьевск во второй раз.

Фашисты, замеченные дежурным по станции и принятые за авангард противника, на самом деле оказались заблудившейся группой тылового обеспечения. Увидев, как прямо перед ними взрываются паровозы и вагоны на станции, они исчезли так же быстро, как и появились. Больше на всем протяжении войны в Упатьевске немецко-фашистских войск не было. Точно так же, как наша Ставка решила сдать город, немецкое командование брать его не стала, опасаясь попасть в «котел». Затем ситуация на фронтах резко изменилась, началась знаменитая битва за Москву, и про Упатьевск все забыли.

Хруст этого не знал и, пребывая в полной уверенности, что находится на захваченной врагом земле, открыл боевые действия. Партизанский отряд «За Родину» под командованием секретаря Упатьевского райкома партии Алексея Хруста был единственным в годы Великой Отечественной войны, воевавшим на своей территории.

Воевал он недолго, около месяца. К счастью для Хруста, партизаны не успели нанести существенного вреда Родине. Так, сожгли пару сараев, да уничтожили железнодорожный тупик в районе станции Упатьевск – товарная, но крушения воинских эшелонов не устроили. Что и отметила особая партийная комиссия, разбиравшая впоследствии персональное дело коммуниста Хруста. Конечно, в другое время его расстреляли бы без суда и следствия. Но атмосфера всеобщего бардака, царившего в первые месяцы войны, спасла секретаря райкома. Его выгнали из партии и отправили на фронт искупать вину.

В краеведческом музее Упатьевска до сих пор хранятся буденновка, шашка и маузер большевика Алексея Хруста. Проспект же его имени после восстановления города был переименован. Теперь он носит стандартное до неузнаваемости имя Ленина.