О "здоровом национализме" с точки зрения музыканта

Сначала о своем, особо близком к сердцу.

Мы уничтожили свою профессиональную светскую музыку - кроме обрывков словесных описаний и остатков изображений, практически ничего не осталось от существовавшей мощной музыкальной традиции, которая могла бы вырасти в национальную русскую музыку - как выросла классическая и современная европейская музыка на своих национальных раннесредневековых корнях. Мы физически уничтожили мастеров, возами свезли инструменты и сожгли, ничего не осталось - уцелели только простонародные жанры (с которыми мы расправились позже).

Потом мы уничтожили свою, не имевшую аналогов, многоголосную традицию церковного пения (к подобным созвучиям и их теоретическому осмыслению Европа пришла только в XX веке), систему ее кодификации и символики; одновременно мы уничтожили монодию, остатки этой традиции донесли до нашего времени старообрядцы, с которыми мы тоже делали понятно что.

Потом мы придушили народные мастерские музыкальные традиции, вытравили эпос, создали искусственные псевдонародные жанры, свели народную культуру к быдляческому примитиву. Сохранением настоящих образцов народных традиций занимались отдельные подвижники вопреки общему положению вещей.

Всё это сделали мы - русские, сами с собой. Не говоря о прочем разном, для кого-то более существенном (братоубийство князей, добровольное превращение в провинцию Орды, уничтожение Новгорода и национально-русской демократии, геноцид соседних народов, дебилизм крепостничества, людоедская революция, победа злобного быдла и самоуничтожение при Сталине, тупость, пьянство и мелкотравчатость при Брежневе); мы все время занимаемся истреблением лучших из нас и лучшего из того, что у нас есть.

Сейчас многие пытаются пересоздать слово "национализм". Если попытаться понять его на уровне словообразовательной парадигмы, без коннотаций, оно означает "взгляд на вещи с точки зрения значимости национальности". То есть националист - в том смысле, который мне бы подходил, - это человек, который считает, что национальность - это вообще важно.

Для меня это важно не в любых обстоятельствах - но в моих профессиональных обстоятельствах очевидно, что музыкальные сокровища имеют национальность, каждый народ несет свое уникальное послание. В этом смысле я не только "русский" националист, но и норвежский, грузинский и т.д. Так вот, как именно русский националист я ощущаю стыд и боль - мы не справились. Мне могут указать на иррациональность моего "мы", мол, какая на мне вина за гибель знаменного многоголосия, но любовь вообще иррациональна. Я, может быть, предпочел бы не любить "эту страну", но не получилось.

Я далек от мысли, что цивилизация, например, бывает только западная. Могла бы быть и наша. Но история моей страны - это история постоянной самопричиняемой катастрофы, мы много веков уничтожаем лучшее и лучших. Пока мы не поймем, что сами в этом виноваты, ничего хорошего не будет. И уж тем более бессмысленно говорить о "гордости". Знаете, что самое страшное в национальных стереотипах? То, что они верны. Не в "каждом конкретном случае", конечно - не каждый русский представляет из себя злобного, ленивого, вороватого и тупого раба. Но взгляните на историю, да, увы, и на сегодняшний день - именно так себя и ведет большинство. Именно таковы свойства нашего народа, а говоря "я русский" (а не "я, имярек"), мы же причисляем себя к большинству, отождествляемся с ним. Сейчас мы расколоты, одни именно по вышеозначенным причинам не говорят "я русский", а другие произносят эти слова с глупой агрессивной гордостью, не ведая стыда (печально, что в этот строй сейчас встают и те, от кого мы этого никак не ждали). Мне представляется продуктивным третий путь, типа групповой терапии: "Привет, меня зовут так-то, я русский, то есть ленивый, вороватый, злобный и тупой раб". Изменение этого положения вещей, в первую очередь в отношении самого себя, и есть задача "здорового националиста" или там "патриота". Человек же может исправиться - значит, может и народ. Именно этот путь и есть "путь национального возрождения".