Это троллинг

1. Ради лулзов

Изначально троллинг — это рыбная ловля на движущемся плавсредстве с использованием искусственных приманок: блесны или мормышки. В интернете троллингом стали называть хулиганскую забаву, возникшую с развитием блогосферы. Ее суть — ввести жертву в заблуждение и с помощью различных провокационных маневров довести до состояния глубокой фрустрации — баттхёрта. Чем сильнее жертва теряет над собой контроль, тем больше лулзов — то есть удовольствия — извлекается из процесса.

Понятно, что участники забавы с обеих сторон — люди специфические. Жертвами становятся как совсем юные создания, сколь бесхитростные, столь и самонадеянные, так и вполне взрослые особи, не уяснившие золотое правило интернета: don’t feed the troll— не корми тролля. Все они совершают одну и ту же ошибку — переоценив собственные силы, вступают в противоборство. Для троллей это как запах крови. 

Катя Гордон пыталась вывести их на чистую воду, писала воззвания, удаляла комментарии, в результате стала объектом самой настоящей травли. Почитайте, что пишет о ней интернет-энциклопедия «Луркморье». Врагу такого не пожелаешь. Радиопередача на РСН, которую вела Катя, превратилась в настоящий шабаш троллей. Они атаковали ее звонками, неся чушь с ходу или внезапно, после вроде бы адекватного ответа на вопрос ведущей, пробирались в студию под видом героев, чтобы посреди передачи вдруг произнести: «Вань, кажется, я все зафейлил».

Вот типичный пример троллинга, описанный в статье на «Луркморье»: «Под самый конец передачи Катя затронула тему скандала с телевизионщиками, которые выпустили в эфир запись повешения «Ку-клукс-кланом» некой жертвы. Один из анонов (т.е. анонимов, что является важнейшим условием интернет-троллинга. — прим. автора) встал на защиту выпускающих редакторов зомбоящика, спросив: “А почему вы говорите так, словно убить человека — это что-то плохое?” Довольно тонкий тролль, которого не обрубили на полуслове, даже успел закончить свою мысль, сказать “спасибо” и положить трубку». Сегодня Катя Гордон активно занимается проектом «Убить интернет» — впрочем, все в том же интернете. Но сломать психику человеку, выжившему после поединка с Ксенией Собчак, наверно, уже невозможно. 

Другое дело — подростки и офисный планктон. Тролли их называют хомячками. В Америке сейчас у всех на слуху история 11-летней эмо-девочки Джесси Слотер, имевшей неосторожность пообещать «взять пушку и размазать по стенке мозги» каждому, кто будет ее обижать. Видеозапись послания стала интернет-мемом. Жизнь девочки и ее родителей вскоре превратилась в кошмар. Им звонили из полиции, присылали счета из банков, на дом приезжали врачи, доставщики пиццы и представители страховых компаний. В результате возник новый мем: плачущая Джесси и ее разъяренный отец, потрясающий кулаками в веб-камеру: «Вам конец, уроды! Я обращусь в киберполицию!!!» Последняя фраза особенно повеселила участников троллинга. Теперь Джесси и ее отца донимают звонками «киберполицейские».

О том, как далеко может зайти троллинг, свидетельствует история студента экономфака СПбГУ Леонида Василевского. Все началось с невинного фотоконкурса «Улыбка на миллион», организованного компанией Wrigley. Участники конкурса постоянно подвергались атакам троллей, большинство их игнорировало, но 19-летний Василевский решил, что он это дело так не оставит. «За оскорбления ответишь по закону! У меня есть связи! Встретимся в суде!» — писал юноша обидчикам, и с каждой новой репликой количество их умножалось в разы. Подробное описание атаки есть на том же «Луркморье»: «Вскоре “Вконтакте’ было уже более полутора десятков “Леонидов Василевских”, которые гадили на “стенах” Лёниных друзей, делали вид, что торгуют наркотиками, оставляя Лёнин телефон, бесновались на форуме mvd.ru. Леониду поступали на трубку многочисленные звонки и смс с требованием запилить дверь, а некто tupoy-virtual завел страницу ЖЖ, на которой вел “дневник” от имени Лёни. Обиженные “Леонидами” пользователи “Вконтакте” создали группу “Леонид, гори в аду!”»

А примерно через месяц после начала травли произошло нечто несусветное: Василевский, прилежный студент из преуспевающей семьи, застрелил собственных родителей. Никаких внятных объяснений, зачем он это сделал, юноша так и не дал. Тролли продолжали извлекать лулзы даже после того, как Василевский оказался за решеткой. «Встретимся в суде!» — радостно писали они на его странице «Вконтакте». Психиатры поставили бывшему студенту диагноз «шизофрения в реактивной стадии» и отправили на принудительное лечение. Выражаясь языком троллей, атака закончилась эпическим фэйлом поциента. LOL. 

Все вышеописанное относится к самой распространенной, бессмысленной и беспощадной форме троллинга «ради лулзов». То есть ничего личного — чисто поржать. Хотя, конечно, определенные взгляды есть и у любителей повеселиться. Несколько лет назад NY TimesMagazine опубликовал большую статью об американских троллях. Один из них, некто Fortuny, заявил: «Троллинг — это что-то вроде интернет-евгеники». Другой тролль, Weev, описал самого себя как нечто среднее между индуистской богиней разрушения Кали и трикстерским богом Локи из скандинавской мифологии: «Локи был хакером. Другие боги боялись и не любили его, но нуждались в его мастерстве». Автор статьи предпринял даже попытку фрейдистского анализа поведения тролля, выяснив, чтоFortuny в детстве подвергся сексуальным домогательствам со стороны собственного дедушки. 

2. Толстый и тонкий

Дмитрий Хомак, известный в сети под именем Aаlien, — один из создателей «Луркморья», человек, ответственный за многие формулировки, гуляющие ныне по сети и не только. Дмитрий делит троллинг на тонкий и толстый. Сам он называет себя «исчезающе тонким троллем». С этим трудно не согласиться, особенно если учесть то, с каким трудом мне удается вытащить его из глубин сети для интервью. Выглядит Дмитрий как типичный киберпанк: выбритые виски, темные очки. Впрочем, я видел его только на фото, — с журналистами он общается исключительно по скайпу:

[09.07.11 0:36:41] Albert Alien: Троллинг — это работа на негативных эмоциях. Любого же человека можно задеть, если знать как — ну или суметь быстро прикинуть. Удары наносятся по комплексам, а комплексы, они ж у целого народа бывают. Ткнули — зашевелилось! О, давайте еще потыкаем!
[09.07.11 0:37:31] pluto: то есть такое нащупывание болевых точек?
[09.07.11 0:38:20] Albert Alien: нет, битье по ним.
Толстый троллинг — битье по площадям; тонкий — с точным расчетом. Тонкий троллинг неочевиден, так что поражающий эффект оказывается растянутым во времени. Это как… Ну вот можно человека убить выстрелом в затылок, а можно придумать что-то поинтереснее, например добавить ему в чай полония.
[09.07.11 0:38:53] Дмитрий, мне кажется или троллинг происходит в данный момент?
[09.07.11 0:39:38] Нет, хотя это нормальная ситуация, когда разговор о троллинге перерастает собственно в троллинг. Более того, прочитав статью о троллинге в Википедии, вы поймете, что под это определение можно подвести практически любое высказывание. В том числе и мое.

Согласно Дмитрию, троллинг имеет национальные особенности: «По теме кровищи и насилия моментально ведутся европейцы. Для американцев это — секс. У мусульман — религия, но тут надо быть поосторожнее. В России — табуированная лексика, гомосексуализм и оскорбления по национальному признаку. Взрывают неподготовленного собеседника сразу. Впрочем, все эти темы по отдельности занимают почетное место в списке любого тролля, не важно, из какой он страны». 

[09.06.11 1:43:56] Albert Alien: «троллинг» — это возможность получить острые ощущения, не вставая с дивана. Люди в интернете мгновенно теряют эмпатию, эмоциональный контакт и прочие интересные вещи. Вот и приходится, чтобы вызвать хоть какие-то эмоции, прибегать к средствам, за которые 30 лет назад на месте убили бы. Да и сейчас вживую могут.
[09.06.11 1:44:49] pluto: А зачем? Эмоции притупились?
[09.06.11 1:45:26] Albert Alien: Скорее притупились оскорбления.

3. Троллинг в офлайне

Последнее время слово «троллинг» или, как его еще иногда называют, «трололо», все чаще употребляется по отношению к вещам, с интернетом никак не связанным. Более того, изучив вопрос, понимаешь, что троллинг в офлайне присутствует уже давно, просто слова такого раньше не было. Принципиальная разница в онлайн- и офлайн-троллинге в том, что в последнем отсутствует анонимность. Следовательно, степень ответственности за хулиганские выходки несоизмеримо выше. 

Первым, кто начал на этом зарабатывать, был американский комик Энди Кауфман. Сам он вообще-то себя комиком не считал, предпочитая шокировать, а не смешить. Его называли «королем отрицательных эмоций». На своих выступлениях Кауфман оскорблял женщин, вызывая их на борьбу и кладя на лопатки, однажды он инсценировал смерть пожилой зрительницы от сердечного приступа и несколько минут наслаждался картиной всеобщего смятения. В Лас-Вегасе публика особенно неистово требовала шуток из телесериала, в котором он снимался, в ответ Кауфман открыл книгу и прочитал вслух от корки до корки «Великого Гэтсби». Он мог специально не шутить или шутить несмешно, доводя людей до бешенства, чтобы потом внезапно изобразить Элвиса. Делал он это настолько мастерски, что публика за несколько минут волшебства прощала ему все унижения и оскорбления. В своем телешоу он ссорился в эфире с актерами, переходил на личности, орал на невидимых продюсеров, был первым, кто на монтаже начал специально добавлять телевизионные помехи. Наскучив самому себе, он придумал вымышленного персонажа Тони Клифтона, пузатого усатого хама в темных очках, позволявшего себе все то, что не мог позволить Энди, — например, вылить воду на голову зрителю (подставному, конечно, он же офлайн-тролль). Чтобы доказать публике реальность Клифтона, он нарядил в него своего сценариста и устроил с ним на сцене безобразную разборку с дракой. Когда после выступления продюсер Кауфмана возмущенно заявил ему, что эта выходка была отвратительна и в зале никто не смеялся, Энди ответил: «Какая разница, зато нам двоим было по-настоящему весело». Конечно, то, чем занимался Кауфман, являлось в чистом виде троллингом хомячков, причем исключительно ради собственных лулзов, недаром американская «Энциклопедия драматика» — прототип русского «Луркморья» — называет его святым покровителем троллей. В 35 лет у Кауфмана обнаружился рак четвертой степени, но даже процесс умирания он сумел обставить так, что многие до самой смерти не понимали, он болен всерьез или это очередная несмешная шутка.

Кауфман был королем чистого троллинга. В России чем-то похожим, с поправкой на питерское декадентство, занимался Сергей Курехин, обожавший мистифицировать публику. Его знаменитый монолог «Ленин — гриб» стал первым опытом троллинга аудитории на тогда еще советском телевидении. Когда Курехина спросили в одном из интервью, какова была цель этой акции, он ответил: «Никакой цели: просто игра ума». 

Эта бесцельность, принципиальное отсутствие месседжа являются проявлениями какой-то особенной душевной щедрости, свойственной только гениям. Тролли потолще, орудующие в реальности, ставят перед собой, как правило, более комплексные задачи, нежели простое извлечение лулзов. Для политиков троллинг — такая же политтехнология, как, например, черный пиар. Толстые тролли — это политические тяжеловесы, вроде Жириновского или Уго Чавеса, специализирующиеся на скандальных заявлениях. Их обожают медиа, потому что без них новости были бы скучнее. Они — клоуны в законе, зарабатывающие эксцентричными выходками политический и финансовый капитал. В сущности, их деятельность — это уродливая пародия на Энди Кауфмана, актерская драма которого была в том, что зрители требовали от него с каждым разом все более и более шокирующих трюков. 

С тонкими троллями сложнее. Никогда не поймешь, всерьез они или это «троллинг такой троллинг». Взять, к примеру, прокремлевские молодежные движения. Практически все их истерически-идиотические акции ничего, кроме чувства отторжения, вызвать не могут. С другой стороны, отвращение, которое они вызывают, так велико, что распространяется на всю общественную деятельность. Люди слышат: «акция, митинг» — и представляют пустоглазых нашистов в казенных маечках с трехцветными флажками, что немедленно вызывает сильнейшие рвотные позывы. А это уже тонко — власть заинтересована в дискредитации гражданской активности. 

Или вот делает глава Росрыболовства заявление о том, что рыбалка должна быть платной. Мужики по всей стране выходят на митинги, испытав от этих слов мощнейший баттхёрт. Потом появляется весь в белом Путин и говорит: никакой платной рыбалки не будет, виновные в безответственном заявлении уже наказаны. Рейтинги премьера, упав накануне до рекордно низких цифр, немедленно подрастают на 10%. Таких примеров можно набрать множество, если допустить, что власть в принципе способна на тонкие ходы и точные расчеты. С другой стороны, не менее вероятной представляется гипотеза о том, что никаких слаженных и просчитанных действий у руководства быть не может, поскольку управление страной уже давно осуществляется в режиме ручного пилотирования самолета с вышедшими из строя двигателями.

4. КПЛО и Lulz security

Политическим троллингом занимаются не только корысти ради. Сергей Малинкович — лидер малоизвестной за пределами интернета организации КПЛО — Коммунисты Петербурга и Ленинградской области. Талант Малинковича как раз в том, что он не только извлекает лулзы, но и в огромном количестве их доставляет. Этот 35-летний человек в кожанке с неприметной внешностью партийного функционера вот уже пять лет разыгрывает грандиозную пикареску, плутовскую комедию, в которой высмеиваются как предрассудки советских бабушек-сталинисток, так и уродливые реалии наших посткоммунистических будней. 

Примерно раз в две недели КПЛО потрясает информационное пространство своими заявлениями и инициативами, среди которых установление советской власти в двух отдельно взятых эстонских хуторах, создание пролетарского интернет-поисковика «Энгельс», предложение о канонизации Сталина, обращение к Мадонне с просьбой спеть во время концерта на Дворцовой площади «Интернационал», помянув таким образом участников штурма Зимнего, ну и так далее. Периодически на крючки Малинковича попадается крупная рыба. Так, Би-би-си, не разобравшись, приписала инициативу о канонизации Сталина КПРФ, а Валерия Новодворская на «Гранях» разразилась гневной статьей по поводу очередного заявления КПЛО, в котором Малинкович и компания призвали приостановить прокат фильма «Аватар» до тех пор, «пока режиссер не признает факта циничного ограбления советской научной фантастики для создания своего низкопробного и капитулирующего перед инопланетянами блокбастера». 

Самое удивительное, что организация эта не виртуальная, а вполне реальная, насчитывает около 500 членов, среди которых есть несколько муниципальных депутатов и вполне авторитетные коммунисты-перебежчики из КПРФ, например экс-губернатор Камчатки Михаил Машковцев.

Едва начав разговор по телефону, тут же срезаюсь на фразе: «С интересом слежу за вашим творчеством…» — «Деятельностью», — строго поправляет меня Малинкович. Спрашиваю о видеоролике, в котором Малинкович интервьюирует инопланетянина, прилетевшего с планеты, на которой победил социалистический строй:

— Вы же не будете утверждать, что инопланетянин, похожий на чайную бабу с головой Шрека, настоящий? Зачем вам этот театр?
— Я не стану прямо отвечать на вопрос, настоящий это инопланетянин или нет. В нашей организации количество людей, которые считают, что социалистические инопланетяне есть и они с ними общались, и людей, которые так не считают, примерно одинаковое. Это у нас в уставе никак не регулируется, но мне лично приятно осознавать, что где-то там уже достигли социалистических преобразований. 
Что касается социалистической ориентации кометы Лулинь (одно из давних заявлений КПЛО было посвящено приближению кометы: «Два хвоста Лулинь, по мнению аналитиков КП, обозначают марксизм и ленинизм, как две передовые идеологии, слившиеся в одну в Октябре 1917-го». — прим. автора), то это сообщение тоже основано на реальных фактах. Наши пожилые товарищи, пришедшие к нам из КПРФ, — Машковцев, Ованесьян, Мухин, — сказали, что они в день приближения кометы чувствовали себя намного лучше. У Ованесьяна бесследно прошел остеохондроз.

Удивительно, но, пародируя советские идеологические штампы, Малинкович при этом остается убежденным коммунистом. В КПРФ он с 19 лет и к началу нулевых сделал неплохую карьеру в городском отделении партии. А потом вдруг понял, что к власти коммунисты больше не придут. Партия и идеология лежали в глубоком нокдауне, выбраться из которого при помощи цитат из Маркса — Ленина было уже невозможно. Тогда Малинкович придумал то, что он называет «новыми технологиями агитации и пропаганды в информационном обществе». Он нащупал слабое место буржуазных СМИ — сенсации. И сам начал их производить, причем в промышленном количестве. Все это Малинкович рассказывает мне вроде бы серьезным голосом, так что я не сразу замечаю, когда заканчивается правда и начинается курехинская «игра ума»:

— Многие враги, конечно, пишут, что Малинкович не очень здоровый человек — он то с инопланетянами, то с какими-то злодеями общается, а между тем вот уже месяц прошел, когда мы должны получить ответ от Матвиенко по поводу клада в Смольном. Ответа нет, хотя запрос был сформулирован по всем правилам. Ну что — будем жаловаться…
— Что за клад, простите?
— Ну, есть информация, что во дворе Смольного, в очень тяжелой обстановке, накануне переезда правительства во главе с Лениным из Петрограда в Москву, был зарыт клад. И мы с КПРФ — как легальные наследники РСДРП — имеем на него полное право.

Предложение КПЛО канонизировать Сталина — пример идеального троллинга. «Поциентами» с жесточайшим баттхёртом оказались все — и РПЦ, внутри которой неожиданно нашлись сочувствующие, и КПРФ, вынужденная отмалчиваться, потому что разве может настоящий коммунист сказать, что Сталин не святой, ну и, конечно, народ, уже почти канонизировавший до этого Сталина в конкурсе «Имя России». Малинкович при этом — даже не сталинист:

— Моя позиция по поводу Сталина совпадает с позицией XX съезда КПСС. Но как историк я убежден — нравится не нравится, а объективный ход развития страны показывает, что канонизации не избежать. Патриарх сам же ее и инициирует, потому что не сможет больше противиться давлению прихожан. Уже сейчас Чаплин, видя отношение Путина к Сталину, говорит, что не надо мазать все черной краской. Подождите — через 5—10 лет они его канонизируют без всяких коммунистов. Кстати, в ответ на критику церковников мы продемонстрировали поздравительное письмо РПЦ, написанное к 70-летию Сталина, — вы бы видели, как они его там славословят!

Коммунист Малинкович поставил на конвейер изготовление лулзов, чтобы таким незаурядным образом привлечь внимание современных медиа к идеологии, которую он разделяет. Хакеры из банды с красноречивым названием Lulz security начали для этого взламывать сайты. В течение мая — июня они ради «лулзов» взломали десятки сайтов, среди которых сайты Сената, ЦРУ, подразделения ФБР, республиканского FOX TV, PBSTV (после показа фильма, осуждающего Джулиана Ассанжа), корпорацииSony, компании Unveillance, на деньги Госдепа ведущей в киберпространстве войну с режимом Каддафи, и Департамента общественной безопасности штата Аризона, ужесточившего накануне требования к мигрантам из Мексики.

На взломанных страницах они оставляли короткие послания, вроде «Свободу Брэдли Мэннингу!», или размещали какую-то очевидную ерунду, например, сообщение о том, что Тупак Шакур жив и находится в Новой Зеландии. Похищенные с сайтов данные выкладывались в публичном доступе. Параллельно хакеры велитвиттер, где рассказывали про свои акции и издевались над бесплодными попытками спецслужб выйти на их след. LulzSec сделали сознательный акцент на развлекательности, — помимо взлома сайтов, они записывали песни и выкладывали на YouTube анимационные ролики собственного изготовления, большинство из которых ныне забанено. В твиттере они однажды написали: «Мы не хомячки (peons — англ.), мы ящерицы, доставляющие лулзы». По выбору мишеней очевидно, что хакеры придерживаются либертарных взглядов, атакуя прежде всего силовые госструктуры и транснациональные корпорации. В конце июня, на пятидесятый день своего существования, LulzSec объявили о прекращении деятельности. На своем сайте они опубликовали манифест, который заканчивался призывом, полным юношеского идеализма: «Мы верим, надеемся и даже молимся, чтобы наше движение переросло в революцию, которая продолжится без нас. Мы встретили невероятную поддержку. Давайте не останавливаться. Вместе мы сметем власть бездарных угнетателей и обретем свободу, которую заслуживаем». Впрочем, сами LulzSec так и не остановились. На этой неделе они взломали сайт The Sun, на котором целый день висело экстренное сообщение о смерти владельца газеты Руперта Мердока от отравления палладием. Молодые люди (а судя по огромному количеству взломанных сайтов компаний — производителей игр, это очень молодые люди) как бы играючи занимаются троллингом системы, что, надо признать, у них неплохо получается.

5. Ларс фон Тролль

Многие современные художники также озадачены поиском новых тактических ходов. В постиндустриальную эпоху мир замусорен информацией. Чтобы достучаться до человека, прямого высказывания теперь недостаточно. «Как в зажиревшее ухо втиснуть им тихое слово?» — вопрошал когда-то Маяковский. Приходится искать обходные пути. Например, использовать крючки-обманки. Ловля на мормышку стала популярным средством воздействия на массы. Троллинг провоцирует невероятную отдачу, как и все, что работает на негативных эмоциях. Думаю, не будет большим преувеличением сказать, что вопль разъяренного папаши 11-летней девочки «Вам конец, уроды! Я обращусь в киберполицию!» — это потаенная мечта любого художника, занимающегося актуальным искусством. 

Величайшим троллем современности является Ларс фон Триер. Художественный метод фон Триера — это манипуляция сознанием зрителя. Он давит на чувства, как на клавиши, чтобы извлечь нужную ноту. Высказывание фон Триера никогда не ограничивается собственно фильмом, он переносит игру в зрительный зал и даже за его пределы, делая публику соучастником процесса. Помню, как в кинотеатре во время просмотра «Танцующей в темноте» у меня на плече рыдал толстый грузин в белом костюме. Это был изначально запрограммированный результат. После большинства фильмов фон Триера ощущаешь себя немножко хомячком, с которым только что проделали какой-то не самый приятный опыт. Если не поимели, то точно использовали. И не поймешь, то ли это катарсис, то ли пресловутый баттхёрт.

В одном из давних интервью фон Триер сказал: «В моих глазах — осколок зеркала тролля. Я, как тот мальчик, вижу мир только в уродливом свете». Конечно, он имел в виду «Снежную королеву» Андерсона, а не словечко из интернет-сленга, но сегодня эта фраза приобрела второй смысл. Троллинг для фон Триера — это средство избавиться от собственных страхов и комплексов, перенеся их на аудиторию. Что-то вроде групповой терапии, где все лечат одного, причем за свой счет. Его последняя выходка в Каннах показывает, как это работает. На пресс-конференции Триер довольно коряво пересказал историю, которая в свое время сильнейшим образом травмировала его. Полжизни он считал себя сыном еврея, пока на смертном одре мать режиссера не призналась, что его биологический отец — некто Хартманн. «Оказалось, что я — нацист, потому что у меня немецкая фамилия», — делает в Каннах неочевидный вывод фон Триер, после чего признается в том, что понимает Гитлера и даже симпатизирует ему. На самом деле Хартманн был датчанином во многих поколениях и даже участвовал в сопротивлении. Но Триеру эти подробности только мешают. Никаких полуэмоций, аудиторию необходимо пробрать до мозга костей. Баттхёрт — важнейшее условие терапии. Многие обратили внимание на то, в каком приподнятом настроении находился режиссер в дни, когда вокруг его имени сверкали громы и молнии. Публично избавляясь от комплексов, фон Триер все больше напоминает героев своего старого фильма «Идиоты» — группу чокнутых интеллектуалов, пытающихся раскрыть в себе «внутреннего идиота» и сбросить таким образом оковы цивилизации. Чего стоит сделанная режиссером накануне Каннского фестиваля татуировка Fuck на костяшках правой руки. Фон Триер объявил, что гордится этой татуировкой больше, чем последним фильмом. Участь же зрителей печальна — мы навсегда обречены быть хомячками в руках сражающегося с собственными бесами демиурга — по крайней мере до тех пор, пока не раскроем в себе внутреннего идиота. Возможно, это и есть фонтриеровский месседж человечеству.

Другой пример результативного троллинга средствами кино — это мокьюментари Бэнкси «Выход через сувенирную лавку». Большинство моих знакомых, посмотревших фильм, до сих пор верит в существование художника по имени Мистер Мозгоправ (по-английски Mr. Brainwash, что скорее все-таки «мозгоёб», чем «мозгоправ»). Более того, у них могут быть для этого все основания, ибо у художника с таким именем прошло уже три гигантских персональных выставки, одна успешнее другой, он оформляет альбомы знаменитостям, у него есть персональный сайт и т.д. Да и фильм официально называется документальным. Бэнкси рассказывает о судьбе Мистера Мозгоправа. Оказывается, за этим псевдонимом скрывается живущий в Лос-Анджелесе француз Тьери Гетта. В какой-то момент Гетта захотел снять фильм о Бэнкси, они познакомились, в результате получилось наоборот: Бэнкси снял фильм о Гетта. Лично я уверен, что ни Мозгоправа, ни «скрывающегося за ним» француза не существует, но с той же уверенностью можно отстаивать и противоположное мнение. Ответ знает только великий Бэнкси, который — по моей версии — придумал и разыграл в реальной жизни всю эту многоходовку, чтобы показать тщету и убогость мира contemporary art. Успех Мозгоправа демонстрирует, что с помощью определенных манипуляций любую вторичную фигню можно продать как современное искусство. Заодно Бэнкси высмеивает и публику, которая при правильной раскрутке всегда готова аплодировать голому королю. И в этом смысле не так уж важно, существует Мозгоправ или нет. Собственно идея фильма сформулирована в его названии (имеется в виду лавка в музее), а дальше начинается игра Бэнкси со зрителем, в которой он искусно запутывает следы. Художник реализовал мечту другого тролля — Энди Кауфмана, мечтавшего заставить жить отдельной жизнью своего допельгангера Тони Клиффтона. Мr. Brainwash, чья усатая внешность, кстати, напоминает Клиффтона, сейчас процветает. Его последняя выставка на ярмарке «Арт-Базель» в Майами прошла с шумным успехом. 

Бэнкси, конечно же, тролль. Нет второго такого человека, который умел бы создавать столько шума, сохраняя при этом анонимность. Но действует Бэнкси строго в рамках политкорректных приличий. То есть осмеивает только то, что достойно осмеяния. Так же, как Саша Барон Коэн, который, как никто другой, умеет делать из людей идиотов, вытаскивая наружу их предрассудки. Он даже икону американских интеллектуалов Гора Видала умудрился выставить дураком, упорно называя его во время интервью мистером Видал Сассуном, отчего писатель пришел в бешенство. Один из аватаров Коэна, казахский журналист Борат, — средоточие варварских стереотипов, бытующих в патриархальном обществе: сексизм, эйджизм, гомофобия и, конечно же, антисемитизм. Пожалуй, самый известный эпизод — сцена в аризонском кантри-баре. Борат исполняет перед посетителями — типичными реднеками — песню с таким припевом: «Брось еврея в колодец, // Освободи мою страну, // Схвати его за рога, // А потом мы устроим большую вечеринку». Посетители, поначалу настороженные, постепенно начинают подпевать странноватому иностранцу, под конец припев орет уже весь бар, и тут становится ясно, что точек соприкосновения с «диким казахом» у этих американцев гораздо больше, чем различий. Троллинг для Коэна — не самоцель, а средство доставки месседжа. За его дикими, оскорбительными выходками лежат старые добрые гуманистические ценности и вечное гоголевское: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!»

При всем исполнительском мастерстве Бэнкси и Коэну не хватает загадки. К их поступкам существуют ключи. Как это ни парадоксально звучит применительно к Бэнкси, тем не менее про него все ясно: английский художник с левыми убеждениями, умело продающий свой бунт тем, против кого он направлен. Осталось лишь заполнить анкетные данные. С Коэном еще проще, достаточно того, что он — правоверный иудей. Мотивы их поступков слишком очевидны для знающей публики, следовательно, троллинг возможен только по отношению к новичкам, а таких с каждым витком славы становится все меньше. Про по-настоящему крутых троллей никогда нельзя сказать ничего определенного. Даже после того, как возьмешь у них интервью.