Инфляция в Европе: « Я реже принимаю душ, чтобы повидаться с внуками»

Быстрый рост цен не влияет на всех одинаково: в таких странах, как Великобритания, Польша или Испания, инфляция недавно была даже выше, чем в среднем по Европе. В данном случае это также бьет по населению, которое особенно незащищено из-за предыдущих кризисов, низких зарплат и бедности. Больше всего страдают те, кто и так был беден или плохо защищен. Трое  из Великобритании, Испании и Польши рассказывают, как они справляются с этой проблемой и что рекордная инфляция означает для их жизни.

Кристин Айзекс, 69 лет, пенсионерка из Лидса, Великобритания.

"Я вырастила троих детей в одиночку и моя жизнь никогда не была легкой. Но за последние несколько месяцев многие вещи стали более сложными, чем раньше. Еда, электричество, отопление - все теперь стоит дороже. У меня есть счетчик электроэнергии, который работает только с предоплатой. Каждый раз, проходя мимо него в коридоре, я вижу, сколько средств на нем осталось. Когда у меня заканчиваются деньги, электричество просто отключается. Последний раз он был прерван в мае. После этого мне пришлось обратиться за кредитом в программу экстренной помощи.

В настоящее время страх омрачает всю мою жизнь, как темное облако. Вы привыкаете к бедности, но не к незащищенности. Каждый день я думаю о том, для чего мне действительно нужно электричество. Каждая сэкономленная копейка позволяет мне навещать своих четырех внуков. Теперь я принимаю душ реже, чтобы иметь возможность видеть их. В последние два года пандемия доминировала над всем, жизнь стала более одинокой. Сейчас проблема исчезла, но теперь я почти ничего не могу себе позволить.

Чтобы добраться до своих внуков, мне приходится ездить на автобусе. Поскольку у меня диабет, мне иногда требуется такси. В прошлом вы могли договориться с водителями о том, что они отключат счетчик, и вы договоритесь о фиксированной цене. Теперь этого уже никто не делает. Я живу на 654 фунта в месяц, что составляет около 760 евро. Это может показаться много. Но если пересчитать на четыре недели, то получается очень плотно. Кто-​то однажды сказал мне, что наши пенсии - одни из самых низких в западном мире. Я очень боюсь осени. Пока я плачу 60 фунтов за электричество, но мы уже знаем, что с осени все будет дорожать. Я больше не боюсь Ковида, только того, что осенью не будет отопления и я заболею.

Меня беспокоит война, мне очень жаль людей. Политики хотят наказать Путина. Но какое отношение к этому имеет мой счет за электричество? Мне кажется, что моя ситуация имеет мало отношения к этой войне и много - к нашей стране. Наши политики все из одного класса, у них другое происхождение, чем у меня. Они выросли в благополучии. Они не знают, что мы здесь чувствуем. Эти люди шаг за шагом приватизировали все: электричество, отопление, жилье - сегодня все это исходит от компаний, которые просто хотят заработать деньги, и их не волнует, насколько холодно в моем доме. В сентябре мы все должны получить субсидию. Но я не могу представить, что этого будет достаточно".

Марта Косиорек, 48 лет, менеджер проектов в рекламном агентстве в Варшаве, Польша.

"Единственное, что не изменилось за последние несколько месяцев, - это моя зарплата.

С каждым днем у меня ощущение, что становится все хуже. До войны мы ежемесячно платили за газовое отопление 30 злотых, что эквивалентно 7 евро. Это было относительно дешево. Сейчас оно составляет уже 80 злотых, более чем в два раза. Когда я заправлялась, я платила за бензин 350 злотых, около 75 евро. Теперь это на 100 злотых дороже.

Я уже замечаю, что больше не могу распланировать бюджет. Я вдруг почувствовала себя перегруженной планированием своих расходов. Вчера я ходила по магазинам для празднования дня рождения подруги. В итоге мне пришлось заплатить, наверное, в два раза больше, чем до войны. Все это пугает меня. Теперь у меня есть постоянное чувство, что я не могу упустить ни одной выгодной сделки. Когда я хожу за покупками, я теперь часто выбираю собственные бренды или ищу более дешевые альтернативы.

Некоторые супермаркеты уже нормировали сахар, потому что люди в Польше делают запасы и внезапно запасаются всем необходимым дома. За несколько месяцев мы стали коллекционерами. Особенно среди пожилых людей война вызывает большие опасения.

Однако, по сравнению с другими людьми, у меня все еще все хорошо. Даже если многие вещи, которые делают жизнь приятнее, теперь вряд ли возможны: например, спонтанно купить пиццу - это уже невозможно.

Я не думаю, что есть много способов действительно помочь нам, гражданам. Я ничего не жду от политики. Конечно, все связано с последствиями войны на Украине. И альтернативы санкциям нет. Мы не можем покупать российский газ, пока люди в соседней стране опасаются за свою жизнь. В конце концов, поддержка Украины важнее, чем наши счета за газ.

С моей точки зрения, немцы очень корыстны в этом вопросе - они в основном хотят продолжать получать свой газ.

Если так пойдет и дальше, я, возможно, скоро сама поеду в Берлин. В Варшаве чашка кофе теперь стоит 3,60 евро. Это уже так дорого, как в Берлине, и аренда уже кажется по ценам в Германии. Только зарплата не меняется. К этому следует добавить социальный климат в Польше, который стал очень враждебным и реакционным. Если так будет продолжаться, я эмигрирую".

Маркос Плейте Санчес, 52 года, водитель грузовика из Пальмы, Испания

"Вы не сразу замечаете рост цен. Но постепенно повседневные вещи становятся настолько дорогими, что приходится урезать расходы. Сейчас все стоит дороже. Больше всего я замечаю это на бензине и квартплате. Недавно мы решили не ехать в отпуск этим летом, опасаясь зимы. Мы не знаем, что нас ждет. Раньше наша жизнь была лучше.

Даже когда мы ходим за покупками каждую неделю, мы с женой стараемся тратить меньше. Мы экономим в основном на себе. Мы хотим, чтобы дети как можно меньше переживали кризис. Но мы все равно должны им это объяснить. Мы покупаем меньше одежды, обращаем больше внимания на цены, реже едим вне дома и готовим, урезаясь в расходах.

Конечно, несправедливо, что такие люди, как мы, так сильно ощущают последствия войны. Мы находимся в кризисе с 2008 года. Сначала рухнул рынок недвижимости Испании, затем пришла пандемия. Теперь инфляция. И всегда за это платят рабочие и служащие.

Если бы я знал, как это изменить, я бы больше не был водителем грузовика. Мы живем в глобализированном мире, и даже наше правительство мало что может сделать. Мы все в одной лодке, говорят они. Но страдают всегда одни и те же, самые слабые.