Как же всем вместе нам сосуществовать?

На мою статью «Всеволод Чаплин нам объявляет: Мы будем строить свою цивилизацию» в Гайдпарке оставлено почти 1200 комментариев.

Комментарии можно разделить на три вида по принципу того, кто является их автором:
1. от таких же, как я, антиклерикалов;
2. от тех, кто допускает полезность религии для улучшения морального состояния общества, или даже настаивает на необходимости применения религии для этого;
3. от воцерковлённых и даже, как я понял, от церковных служащих.

Хочу сразу оговорить пару моментов. Во-первых, когда я говорю о религии, не уточняя – о какой именно, то подразумевается христианство. Во-вторых, я называю религию идеологией. Один из моих единомышленников мне говорит: «Религия – это не совсем идеология, в ней, помимо идеологии, много чего ещё есть. Но дело в том, что вот это «много чего» в любой религии второстепенно. Важна и работает, в основном, именно идеологическая начинка». Полностью с ним согласен, но термин «идеология» оставляю, как определяющий основную суть религиозной идеи.

Вообще-то, при написании своих материалов, я обращаюсь обычно как бы к тем читателям, которых выделил в п.2. Мои соратники и единомышленники и так меня понимают, многие ещё и глубже этой темой владеют, и с большей логикой к ней подходят. Есть чему мне у них поучиться и по-доброму позавидовать. Обращаться к воцерковлённым с целью в чём-то их переубедить, не считаю нужным хотя бы даже из следующего принципа: «Бесчеловечно лишать кого-либо собственного мнения, даже нелепого, которое делает своего носителя счастливым», Пьер Буаст. Так что основной мой читатель – это те, кто не будучи верующими, лояльны к религии или же являются довольно-таки активными её защитниками. С ними есть реальная, здравая и нужная полемика. Но привести сюда я хочу выдержки из комментариев воцерковлённых, верующих, или позиционирующих себя таковыми – разговор будет более предметен.

Довольно-таки часто они начинают примерно так: «Полная чушь и ахинея. В каком ПТУ учились?». Вынужден отвечать в их же ключе: «Ваш агрессивный тон списываю на вашу, видимо, религиозность. Это нормально». Никакого расклада, в чём же есть «чушь и ахинея», обычно, нет, а лишь советы читать «первоисточники». Причём, если разговор всё же продолжается, то оказывается, что советчик этот знает первоисточники не лучше, а то и хуже меня, и совершенно не может с ними работать, изучать, исследовать их, а может только лишь верить.

Бывают, конечно, воцерковлённые, способные на какую-то полемику. Но все их доводы в конечном счёте сводятся к тому, что, мол, верю, чувствую, ощущаю Святой Дух, доказательства для веры не нужны и т.п. Начинают, обычно, вежливо, но заканчивают разговор с той же агрессией: «Так и атеисты пусть свои воскресные школы открывают. А из школьной программы атеистические догмы надо вычистить поганой метлой».

Или спрашиваю кого-нибудь из таких оппонентов, с которым за несколько суток не по одному, наверное, десятку сообщений друг другу написали: «Как я понял, вы же верующий, а не служащий в религиозно-политическом институте этой идеологии. Вот и веруйте в свою веру. Или ваша вера слаба? Зачем вы вступили в разговор со мной? Чтобы меня опровергнуть и этим свою веру укрепить?». Отвечает: «В разговор я вступил, чтобы, по возможности, переубедить Вас и Ваших сторонников. Устал жить среди атеистов. Тяжело жить среди обезьян». Вот так вот: божественным созданиям тяжело с нами, с обезьянами жить, они нас в веру свою обратить намерены. И школьную программу для наших детей перекроили бы, и многое ещё что сделали бы, будь их власть.

А как же? Это ведь их вера-религия им говорит, что они хороши, им благость Господня будет, а нам, отвергающим их веру, лишь гнев Господень. Посему имеют они право считать себя несравнимо выше нас. А как будет для них какая возможность, так к нам и силу, принуждение применят. Протоиерей Всеволод Чаплин: «Извините, к нравственности нужно принуждать. Сам по себе человек к ней не придет. Человек сам по себе не хороший, его природа искажена грехом. Значит, его нужно воспитывать, в том числе, и жесткими методами».

А вот если человек не хочет быть принужденным к этой их «нравственности», с ним Чаплин как намерен поступить? Попы (Александр Сергеевич Пушкин для меня в русской речи больший авторитет, чем персонажи его сказки) прилагают все усилия, чтобы распространить религиозную идеологию на нас, на всё общество. Не погнушаются они и возможностью какого либо насильственного принуждения, для начала, допустим, в каком-то административном порядке.

Но критиковать эту их религиозную идеологию нам, видите ли, нельзя. Один из воцерковлённых, или просто активный защитник религии, как он мне сказал – с высшим психологическим образованием, режиссёр документального кино, так мне объясняет: «Проблема тут в том, что верующие идентифицируют себя с этими идеями. Эти идеи лежат в основе их личности, так как верующие сознательно выстраивают свой характер (работа над собой – это важная составляющая религиозной жизни) в соответствии с ценностями религиозными. То есть, затрагивая основные догматы веры вы унижаете и оскорбляете верующих».

Конгениально!! – как сказал бы Остап Бендер. Это же надо как суметь всё вывернуть, с ног на голову поставить! Нам всем предлагается некая идеология, но критиковать и оценивать её мы не имеем никакого права, иначе оскорбим, мол, тех, кто её уже принял.

Нельзя обойти в этом разговоре ещё один довод защитников религии. Православие – это, мол, для русского народа традиции наших предков. Как минимум, это заблуждение, всего лишь штамп, произносимый без какой-либо попытки вникнуть в его суть, а вообще-то – это ложь и лицемерие.

Позволю себе небольшую самоцитату, фрагмент из моей повести «Одна треть». 1124 год, крестьянин Гордей разговаривает о крещении Руси ещё с одним героем повести:

– Ты говоришь – не прост. А по мне так простоват лишку, беру вот и перед тобой весь выкладываюсь. Но я уж такой бунтарь по натуре – не люблю несправедливость, ложь и лицемерие. Человек – он ведь как та глина. Чем более в нём всего намешано, тем скорее он это покажет, когда на него давить будут. Думаешь, у меня не обливалось кровью сердце, когда я вдове печку перекладывал? Ну не подлецы ли они, эти наши князья? Позаводили себе дружины, каждый старается поболее чтобы у него дружинников было, кто себя перед другими выше покажет. Откуда дружинники? Знамо дело откуда – сыновей крестьянских от земли и от родимого дома отрывают. А потом беспросыпно бражничают, друг перед другом бахвалятся. Да ещё вражда – брат на брата, князь на князя. Вот и сын той вдовы погиб на такой-то заварушке. Сплошные распри и предательство. Дружину-то кормить, одевать надо. Откуда что брать? Опять же – всё с нас и берётся. Князя рязанского со всеми его нахлебниками кормим, он с нас три шкуры дерёт, ведь ему же ещё дань князю киевскому платить надо. Теперь это у них «повоз» называется – сами данники должны доставлять поборы в специально назначенные места.

А тут ещё с богами канитель завели. Мы-то, крестьяне, своих богов знаем – Домового, Овинника, а ещё кого из нечисти – водяного ли, благинь. Нам этого по жизни-то вполне хватает. Есть, конечно, боги и повыше – Перун, Хорс, Мокошь, Семаргл, Велес, Даждьбог, Стрибог, Святовит, Сварог, но эти более у князей в почёте. Так вот, для главной-то княжеской власти, оказывается, плохо, когда много богов, чуть ли не у каждого свой. Надо, чтобы один на всех был, чтобы всякая верховная власть как бы от него и шла. Тогда всех прочих князей и людишек всех можно подчинять не столько силой, дружиной своей, сколько помощью божьей. Так-то даже и понадёжнее будет. А тут посланники всякие – из неметчины, из Византии, магометане. Всяк своего бога предлагает. Чуть было магометанского бога не приняли. Володимир-то, князь киевский, как магометанин какой, сразу со многими жёнами жил, не три ли десятка детей с ними нажил. Но отвергли – запрет на бражничество у них прописан. Из прочих остановились на византийском – богатством и роскошью богослужения поражены были. Бают, что более чем за сотню лет до Володимира, князь Аскольд византийскую веру для себя и для Руси уже принимал. Да, видно, духу не хватило к новой вере Русь принудить. При Володимире это жёстко было. В Новгороде крепко восставали, там его родной дядя Добрыня мечом веру устанавливал. И в других местах не всё спокойно было. А с богами-то, которым и сами молились, и все их предки, как поступили? Которые им с новым-то богом вдруг, разом не нужны теперь стали... Перун был главный из них. Привязали деревянного идола к конскому хвосту, двенадцать мужей его плетьми стегали, приволокли на берег и «вринуша в Днепр». В один миг веру предков на заморскую, удобную для них поменяли, а старых идолов прилюдно плетью отстегали и в реку сбросили. Вот оно каково, княжье-то крещение...

Вот так для создания княжеской «вертикали власти» и завезли нам этого заморского бога. Как я понимаю, русичи были последним из крупных европейских народов, который власти силой принудили к отказу от язычества, с существенным отставанием по времени от народов прочих. Так что говорить о христианстве, как о традициях наших предков – это не совсем правда.


Церковный Собор 1654 года (Патриарх Никон представляет
новые богослужебные тексты)
А. Д. Кившенко, 1880 год

Так ведь мало того. 1654 год, прошло шесть с половиной веков. Опомнились: не так молимся-то! В писаниях должно быть написано не Исус, а Иисус, должно быть не двуперстие, а трёхперстие, во время служб надо произносить «аллилуйя» не дважды, а трижды, обходить храм во время обрядов надо не по солнцу, а против солнца, вместо семи просфор служение должно быть на пяти, вместо земных поклонов, должны быть поясные. Ещё из обрядов и ритуалов что-то не так вроде бы делалось. Людишки уже привыкли, уже эти «традиции» заморские своими считают, забыли уж давно богов своих предков. А тут им вдруг религию «модернизируют».

И опять с немалой кровью. Тех, кто против навязанной Никоном «модернизации», лукаво и подло «раскольниками» объявляют со всеми вытекающими из этого последствиями – «по нашему указу таких злых людей и врагов Божиих велено во обрубех, обложивше соломою, жечь на смерть безо всякие пощады». И жгли этих «раскольников» во всех городах Руси. Ловили в лесах Сибири, и там жгли. За что жгли-то? За ритуалы и символы лишь? Вот, значит, что в религии главное, а не какие-то там «не убий». Вокруг храма в другую сторону надо ходить! Не так персты складывать! «Аллилуйя» трижды произносить! Сначала подлостью, кровью и жестокостью принудили к одной вере, к одним ритуалам, потом теми же способами принуждают иначе богу молиться, а кто не хочет, того – жечь. И вот это всё мы называем традициями, которые надо чтить, и которым должны следовать?!.

То есть, если говорить о традициях наших предков, то это – язычество. Затем идут старообрядцы – их вере более 1000 лет. Современные же православные – это «никониане», предки которых жгли тех «раскольников» беспощадно «во обрубех, обложивше соломою». И получается, что вере этих никониан всего-то три с половиной века.

Так и это не всё. Завожу разговор с верующими о Библии. Одни из них заявляют, что Ветхий Завет – это для евреев. Себя объявляют православными христианами. А вот про тех, для кого Ветхий Завет является частью основы их веры, они говорят, что никакие они не православные. Те же, наоборот, именно себя считают истинно верующими. Есть, значит, христиане, есть православные христиане, а есть ещё какие-то, ну совсем уж православные христиане. Они говорят, что отцом Иисуса был не злобный старикашка Иегова, а Небесный Отец. А это ещё кто? Читай, говорят, Евангелие. Не старообрядцы они, не никониане, а какие-то ньюхристиане. А у этих откуда традиции идут?

Или, например, одни верят в то, что Создатель сотворил всё сущее за 6 дней, как это сказано в Ветхом Завете. Другие же обзывают их креационистами и говорят, что надо к Библии подходить с творческой интерпретацией, нельзя всё понимать буквально – это, мол, имелись в виду периоды, которые могли длиться миллионы, а то и миллиарды лет. Заметим, что совсем ещё недавно и термина-то такого – креационизм – в широком обиходе не было. Если человек верит в Бога, так, значит, он верит и в то, что всё сущее создавалось именно так, как это описано в Библии. Если же он это отвергает, так еретик он. А теперь напомни о шести днях верующему. Он тебя по плечу снисходительно похлопает: что же, ты думаешь, что мир сотворён дедушкой с бородой, сидящим где-нибудь на облаке? Вот ведь как мы, атеисты-материалисты от жизни-то отстаём!

Когда в разговоре с одними воцерковлёнными/верующими я ссылался на других, они поднимали меня на смех: нашёл, типа, кого слушать. В конце концов, плюнул на это дело, сказал: чёрт, вернее – Господь с вами, разбирайтесь сами между собой, кто из вас истинно верующий.

Так как же нам, верящим в разных религиозных богов и не верящим ни в каких из них, жить-то вместе? Чтобы мирно, чтоб никого на кострах не жечь и никого ни к чему не принуждать, чтоб раскола между нами не было?

Выход только один: каждый верует в своего бога, не объявляет для прочих свою веру Истиной, и не делает никаких усилий для навязывания своей веры всем прочим. Из этого следует, что любые действия государственных властей всех уровней, направленные на поддержку какой-либо религиозной идеологии, являются государственным преступлением, нарушением нашего Основного Закона. Любая материальная или административная поддержка – это государственное преступление. Всё! И только так!