Поборемся за несвободу

Борьба со свободой,

или: страсти вокруг персонального космического объема

Кукиш нечистой силе, всем демонам и их челяди, слава богам - я свободен! Дышу свободой, не могу надышаться. Теперь мне все нипочем, никто и ничто не указ. Теперь я волен выбирать из целого вагона всяких там «есть», а не из одного, брошенного мне жизнью, "бери!", как было со мной всегда. Наконец-то я могу выбрать из этой кучи любимого и неповторимого самого себя.

Вот, и выбираю себя, свободного, а как выберу, так добавляю к выбранному свободы еще и еще.

Я возвожу свою свободу в куб и  выталкиваю языком все уздечки, впихнутые в мою пасть властями, идеологиями и предрассудками.

Все.

Я разнуздан.

Коля, Петя, Вася, Рома делает то же. Все наши уздечки, подтяжки и растяжки висят в сараях, прокисают, ржавеют. Наша общая кубическая разнузданность висит над нами светящейся плазмой.

Но вот чудеса: плазма светит, но отчего-то не греет! Как же так? 

Ее, плазменную разнузданность, конечно, можно понять, она воплощение самой   неуказуемости, сама вольна выбирать, кого греть. Вот свобода и выбирает из своей беспредельной кучи предпочтений какую-нибудь Центавру, а меня нет.

Какие могут быть претензии?

Никаких.

Но все же это меня бесит: почему греет Центавру, а не меня?!

И тут до меня доходит: кубическая свобода, ведь она потеряла меня из виду, я для нее испарился, стал мелкой каплей в тумане! После того, как я возвел свое пренебрежение ко всем детерминациям в куб, мое персональное «эго» сделало то же самое!

Вы ведь знаете эти наши эго, они норовят все к себе да к себе, они бы и самих себя втянули в смертный ноль, да вот, все держатся на вселенских несвободах, небесных растяжках. Моя свобода уничтожила эти растяжки, а ведь они удерживали мое «я» в какой-то объемности. Ныне мое эго до того «скукожилось», вошло вовнутрь себя, что стало муравьем, или вовсе  геометрической точкой. Оттого и  не видимо для свободы, возведенной мной во вселенский Куб.

Что теперь?

А что теперь - мне надо согреться, ведь замерзну же.

Чем согреваться, каким огнем?

Понятно, каким: теперь уж мне пристало сделать так, чтобы мое «я» вошло во что-то обратное окукливанию, расплылось по поверхности Мироздания; так оно превращается в огонь внутри меня и еще попадает под комфорт свободного согревания, как в истории с Центаврой. Это значит, что я должен выставить рога своей кубической свободе, понизить ее пыл до квадратной или того меньше.

Как понижать?

Это просто: я должен поискать в сарае растяжки, которые по глупости выбросил вместе с уздечкой. Найти их с целью безотлагательного растяжения геометрически точечного себя по поверхности Мироздания.

Можно ли вернуть себя от удовольствия концентрации к неудовольствию размазывания данного удовольствия?

Это трудно, но возможно, потому что я свободен выбирать сам себя. 

*****

Вот же, я всегда боролся за свободу. Удивительное дело: пришло время, чтобы я выставил себя против нее, ощетинился артиллерией моей ответственности. Отныне я должен бороться за мое растяжение по объему всего Мира, ставить эти свои растяжечки-ответственности вокруг себя. Эта борьба будет потруднее борьбы за свободу, потому что в ней я должен буду взнуздать не кого-то, а самого себя.  

Готов ли я к восстановлению своего космического объема?

Время не гордо, оно покажет.