Трагедия российской деревни.

 

Поначалу хотел написать "Трагедия российской глубинки", да дело в том, что вовсе не глубинку я наблюдал.  Поселок этот находится в 34 километрах от Петербурга, по сосновской ветке, а метро доходит до Девяткино. От него совсем близко.  
 
Жили в поселке одной семьей три брата  Иван, Виктор и Сергей с разницей в возрасте по два года. Все трое крепкие, ладные, высокие и работящие.  Старший - Ваня, был особенно силен и крепок. Я видел, как в начале лета, взяв напрокат в соседнем совхозе лошадку, привез он на свой двор телегу, полную навоза. Въехав в ворота, он сбросил навоз, и, так как лошадь не умеет двигаться задним ходом, вручную развернул телегу. При этом он еще кряхтел и жаловался на радикулит. 
Как и все в поселке, братья крепко пили. Других развлечений особо и не было. Пил и Ваня, но в трезвом состоянии был серьезным и ответственным парнем, и соседи  время от времени пользовались его услугами.
 В российской глубинке, да и в большом городе, вследствие  пьянства, смерть, притаившись, часто ждет за поворотом. От нее не застрахован никто. Зачастую трагическое соседствует со случайным и нелепым до смешного, если только позволить себе поразмышлять о трагикомическом в подобную  минуту. Горькую эту совместимость, близкую к национальной черте характера, хорошо подметил Саша Соколов в своем "Между собакой и волком". Там, если кто не читал, мужики, веселясь по-пьянке, устроили состязание в беге на коньках на реке, и один из бегунов на полном ходу залетел в прорубь и утонул. 
 Был у меня знакомый художник, Женя Д. У меня от него на память осталась небольшая картина. Художник не очень известный, хотя его эстамп "Последняя плавка" побывал во всех выставочных залах. Сюжет его таков: в город врываются фашисты на мотоциклах, а в металлургическом цехе еще плавят сталь. 
Любил он выпить и за поставленную ему бутылку вина расплачивался своими эстампами. Однажды зимним морозным утром, прихватив с собой пару бутылок, отправились они с братом "на плэнер", рисовать солнце в снежной дымке. Кончились эти "художества" тем, что Женя замерз на морозе... 
 
Да, так вот этот Ваня как-то осенью выкопал у себя на участке небольшой пруд для разведения уток, а зимой в пьяном виде провалился в снег и в этом пруду и утонул. 
Средний брат - Виктор, принес эту печальную весть, придя к нам по весне.
Мать, которая была в особенно доверительных отношениях с Ваней  и чаще других обращалась к нему за помощью,  заохала, растроившись, но Виктор сухо прервал ее, сказав, - Ну, хватит, хватит. Довольно. 
То-ли семья уже испереживалась и похоронила Ваню в сердцах, и он не хотел возващаться лишний раз к воспоминаниям о трагическом событии, то-ли ему было неловко за такую нелепую смерть старшего брата.
После этого Виктор решительно взял лестницу и направился к колодцу, сказав, что Ваня прошлой осенью договаривался о чистке колодца. Долг этот теперь на нем, на Викторе. Мы с матерью лишь переглянулись.
Виктор, в отличие от Вани, был слегка плутоват и необязателен. 
Часто стрелял он мелочь под будущие работы, о которых потом и не вспоминал. 
Однажды прибежал с криком, что у него за углом стоит машина с мешками ворованного цемента, надо только срочно дать водителю десятку, чтоб подъехал и сбросил мешки. Получив деньги, тут же пропал до следующего раза. 
Он мог бы пойти по стопам старшего брата и плохо кончить, да на свое счастье связался с молодухой из поселка, которая, недолго думая, принесла ему младенца. Отцовский инстинкт проснулся в нем, частично подавив прежние привычки.
Как-то, встретив меня на станции, он слегка нетвердым языком озабоченно сообщил, что в наш магазин будут привозить молоко. Надо только записаться в правлении.
-Твоим детям ведь тоже нужно молоко,- озабоченно сказал он мне. -Подвези-ка мою подругу! - Сменил он тему. 
Молодуха его, тоже слегка навелеле, тут же взгромоздилась на багажник моего велосипеда, и я провез ее сотню шагов до развилки, где она соскочила, почти не пошатнувшись. 
Хочется думать, что родительские заботы пересилят в Викторе зловредную тягу к выпивке. 
Оставался еще младший брат, о котором я мало знаю. Вроде, был ответственнее старших братьев. Во всяком случае, ничего дурного я о нем не слышал.
Не с такими-ли, как он, связаны надежды на возрождение деревни?