Школьные попутчики

«Эй, ты что, и не поздороваешься?», – вопрос встречного человека заставил, по инструкции сделать шаг в сторону и проверить, на месте ли средство самообороны. Не хотелось бы пополнить списки пострадавших в криминальных сводках – а манера приветствия незнакомца и его внешний вид на мирные мысли не наводил…
Однако, вместо традиционного в таких случаях продолжения – просьбы закурить и последующей попытки отъема всей наличности с ценными вещами купно, человек вдруг начал рассказывать про школу, которую, как оказалось, мы заканчивали вместе. Потом напомнил фамилии учителей, но был опознан как учащийся в параллельном классе только после того, как назвал свою фамилию. Причем, очень сильно удивился тому, что я его не мог узнать. Интересно, каким образом в здоровом мужике возрастом за тридцать и шириной плеч не во всякую дверь я должен был опознать того щуплого паренька лет 14, которого знал в школьные времена? Но видимо, у людей есть какое-то чутье, которое должно помогать идентифицировать одноклассников, сколько бы времени не прошло с последней встречи.

Видимо, у меня это качество отсутствует полностью. Во всяком случае, база фотографий на ресурсе Odnoklassniki.ru вызвала только один вопрос: «Кто все эти люди?». Проверил номер школы и год выпуска. Все совпадает. Но не могу узнать в емких тетушках и лысеющих дядечках тех девочек с косичками и мальчиков с рогатками, которых я знал. Не встречались мы ежегодно в положенные дни, с тех пор, как прозвенел по нам последний звонок. Нормально ли это? Ведь знаю, есть люди, которые регулярно ходят на встречи одноклассников, находят, о чем говорить с людьми, с которыми давно уже разбросала жизнь и все дальше растаскивает. Но таких, судя по всему немало – иначе бы меня не окликали на улице и не удивлялись, отчего это я не помню человека, которого видел в последний раз полтора десятка лет назад.

Однако будем рассуждать здраво – кто такие одноклассники? Это люди, с которыми мы просто учились вместе. Причем, никто не спрашивал нашего желания находиться в одном коллективе. Сейчас ситуация несколько иная, а вот в восьмидесятых с выбором школы все было просто: ребенка отправляли в ту, к которой он был приписан по месту жительства.

Почти как в армии: «1 сентября такого-то года явиться с вещами для прохождения учебы». И, соответственно, с кем довелось грызть гранит науки – тот и одноклассник.
Что общего могло быть у детей из разных семейств, да еще и, как оказалось в моем случае, разных районов города? Кроме домашнего задания, единого во всех школах, кроме расписания уроков – абсолютно ничего. Но выбора не было, как нет его у детей и сейчас – надо приходить шесть дней в неделю и видеть перед собой одни и те же лица. Неважно, насколько эти лица симпатичны, какие отношения с ними складываются – избавиться от этого общества можно только через десять лет. Или раньше, если вдруг семья куда-то переедет. Правда, принципиального различия все равно не будет. Пусть вокруг и другие дети, но объединяет только одно – необходимость получить общее среднее образование.

Кого мы запоминаем? Тех, с кем было интересно, тех, кто был нам симпатичен или важен, по какой-то причине. Так, настоящими соратниками становятся те, с кем ходили в одну спортивную секцию, клеили кораблики или плели макраме – неважно, главное, чтобы объединяло то, что нравилось обоим. А каждый ли ребенок любит ходить в школу? Может, есть и такие, но это, скорее, исключение. Так откуда, в таком случае, возьмется симпатия, коль скоро объединяет лишь нелюбимое дело и хочется поскорее разделаться с ним и уйти домой?
В таком случае, получается, что встречи одноклассников – лишнее напоминание не только о светлой поре детства. Но и том времени, когда смотрел в окно на распускающиеся листья и завидовал тем людям, которые проходят мимо, по улице – им-то не нужно в очередной раз пыхтеть над интегральным уравнением… И поры ожиданий, когда можно, наконец, подхватить вещи и рвануть к свободе взрослой жизни, как на станцию из душного и опостылевшего вагона. А одноклассники, получается – лишь попутчики, пусть и в очень долгом путешествии из детства в юность. Но часто ли мы помним тех, с кем делили купе в поезде?