"Гностический либертинизм" карпократиан или внеочередная байка

Хочу обратить Ваше внимание на то, как диаметрально противоположно Ириней и Климент описывают примеры «гностического либертинизма» карпократиан. Если Ириней более сдержан и из его обвинений самым страшным являются обвинения в колдовстве и в том, что человек при жизни должен испробовать «все», при этом добавляя, видимо честно признавшись:  

«(5) В то, что они действительно совершают эти безбожные, неправедные и запретные дела, я не верю. Однако в их книгах так написано, и они сами так это представляют.»

Климент же приплел сюда совершенно инородное учение какой –то иудейской диструктивной секты Епифана (гностической то ее назвать нельзя, т.к. здесь скорее своеобразно противоположно истолкованные иудейские законы, чем гностический этос), при этом на совершенно непонятных основаниях объединил это учение с учением Карпократа (очевидно чтобы очернить последнего).




(Irenaeus, Adv. Haer. I 25 = Hippolyt., Ref. VII 32, с сокращениями)



(1) Мир и все, что в нем, согласно последователям Карпократа (Karpokra>thv), создано ангелами, которые гораздо ниже нерожденного Отца. Иисус был рожден от Иосифа, как и остальные люди, однако в отличие от остальных, благодаря особо чистой и сильной душе, он мог вспомнить все то, что видел в той области, где обитает нерожденный Отец. По этой причине к нему была послана сила, благодаря которой он смог избежать власти творцов этого мира. Она свободно прошла через них и спустилась прямо к нему, как и к тем [душам], которые обнимают им подобное. Они говорят, что душа Иисуса воспитывалась по иудейским законам, однако презрела их все и смогла превозмочь телесные страдания, которые даны человеку, чтобы держать его в страхе перед законом.



(2) Душа, которая, подобно душе Иисуса, в силах отвергнуть творцов архонтов, получает аналогичную силу и творит то же самое. И поскольку они пришли к заключению, что они подобны Иисусу, некоторые из них даже утверждают, то они сильнее его и его учеников, таких как Петр, Павел и другие апостолы. Они не ниже самого Иисуса. Их души происходят из той же области, а поэтому также отвергают творцов этого мира, достойны той же силы и вернутся назад в то же место. Ведь каждый, кто способен отвергнуть этот мир в большей мере, чем он, может стать больше его.



(3) Они славились своими магическими ухищрениями, заклинаниями, приворотными зельями, праздниками любви (fi>ltra kai< carith>sia), духами-союзниками (pare>drouv)[32], «галлюциногенами» (ojneiropo>mpouv) и другими злодействами (kakourgh>mata)[33]. Они утверждали, что обладают достаточной силой для того, чтобы победить как самих архонтов и создателей этого мира, так и все ими созданное (…).[34]



(4) … Они говорили, что различие между злыми и добрыми делами – это только людское мнение (sola enim humana opinione negotia mala et bona dicunt). После воплощения душа должна пройти через все образы жизни и испробовать все дела. И если человек в течение одной жизни не свершит не только все то, что нам запрещено произносить и совершать, но и то, о чем мы не можем даже помыслить или поверить, что кто-то в нашем государстве в силах совершить такое, не пройдет через все жизненные удовольствия и ничего не оставит неиспробованным, только в этом случае, покидая тело, он освободится и ничего не оставит позади. Поскольку, если что-то все-таки останется, то душа снова будет послана в тело. Поэтому Иисус рассказывал такую притчу: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу. Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Мф. 5: 25сл). «Соперником», как они говорят, является один из ангелов этого мира, который зовется Дьяволом и занимается тем, что приводит души, которые покинули мир, к Князю (ad Principem).[35] Являясь первым из творцов этого мира, он передает эти души другому служащему ему ангелу, который заключает их в тела. Тело ведь, говорят они, – это темница [для души] (corpus enim dicunt esse carcerem). И слова: «Не выйдешь оттуда, пока не заплатишь все до последнего кодранта», они истолковывают в том смысле, что никому не избежать власти этих ангелов-творцов мира. И душа до тех пор подвержена перевоплощению, говорят они, пока не совершит все возможные в этом мире деяния (operatione). И только после этого она освобождается и отправляется к запредельному Отцу, который превыше ангелов, сотворивших мир, и в этом заключается спасение. Все души, как совершившие все возможные действия после того, как пришли (в тело), так и претерпевающие перевоплощение из тела в тело, и так погружающиеся во все формы жизни, совершают и выплачивают свои долги, – так души освобождаются и более не должны воплощаться.



(5) В то, что они действительно совершают эти безбожные, неправедные и запретные дела, я не верю. Однако в их книгах так написано, и они сами так это представляют. Иисус, как они говорят, приватно учил своих учеников особым мистериям, которые сообщаются только наиболее достойным и верным. Люди спасаются благодаря вере и любви, все остальное – безразлично (ajdia>fora). И хотя людское мнение представляет одно злым, другое добрым, ничто не является злым по природе (oujdenosei kakou~ uJpa>rcontov).



(6) Некоторые из них помечают своих учеников особым знаком за правым ухом. Так Марцелина, которая прибыла в Рим во времена Аникета (ок. 154–165), была членом этой секты и совратила многих. Они сами называют себя гностиками. Они располагают изображениями Христа, некоторые из которых рисованные, а некоторые изготовлены из другого материала. Они говорят, что эти изображения изготовлены Пилатом в то время, когда Иисус был еще с людьми. Они коронуют эти образы и помещают их с изображениями мирских философов, Пифагора, Платона, Аристотеля и другими, и они совершают с ними другие обряды, как язычники.




Фрагмент из книги Епифана О справедливости

(Clemens, Strom. III 5, 2–8, 3)

(5,1) Последователи Карпократа и Епифана учили об общности жен, позоря тем самым имя Христа. (2) Епифан ( jEpifa>nhv) этот, чьи книги у меня есть, был сыном Карпократа. Его мать звали Александрой. По отцу он происходит из Александрии, по матери – из Кефалеи. Прожил он всего семнадцать лет, и в Самах, что в Кефалее, его почитали как бога. Здесь был храм из камня, посвященный ему, жертвенник, священная роща и мусей[36]. Жители Кефалеи собирались в этом месте в новолуние, приносили Епифану жертвы и славили его день рождения возлияниями, молитвами и песнопениями. (3) Его отец, помимо базового образования, научил его платонизму и преподал знание (гносис) Монады[37], откуда и проистекает ересь карпократиан.

(6,1) В своей книге О Справедливости он говорит так: «Справедливость Бога это общность с равноправием. Как небо покрывает равномерно всю землю и все звезды ночью видны одинаково, так и Бог, подобно солнцу, которое является источником дня и отцом света,[38] светит для всех, кто в силах видеть, в равной мере. И видят они все одинаково, ибо он не различает между богатым и бедным, простолюдином и правителем, глупцом и разумным, женщиной и мужчиной, свободным и рабом. (2) Не исключает он и бессловесных животных, проливая (свет) в равной мере на всех тварей, не важно, злых или добрых, и таким образом устанавливает справедливость, поскольку никто не может иметь больше света, чем другие, или же утащить свет у своего соседа, чтобы у него было в два раза “светлее”. (3) Как солнце способствует произрастанию пищи для всего живого, так и общая справедливость не обделяет никого и дается всем в равной мере. Отдельному быку достается то же, что и всему их роду, отдельной свинье все, что положено свиньям, а отдельной овце – все, что причитается всему их роду, и так далее. (4) Итак, справедливость для них – это общность [всего]. Семена всех растений, согласно их родам, равномерно рассеваются по земле и являются общей пищей для всех травоядных животных. Все это не подчиняется никакому закону, дано всем в равной мере и кружится в складном танце (corhgi>a| sumfw>nwv), по щедрости того, кто все дает и всем управляет.



(7,1) Закон природе не писан (oujde< ta< th~v gene>sewv no>mon[39]), иначе бы его уже написали[40]. Но нет, они осеменяют и рождают, кто как пожелает, поскольку [чувство] равноправия заложено в них самой справедливостью. Создатель всего и Отец, руководствуясь принципом справедливости, дал каждому по “глазу”, чтобы смотреть, не различая между женским и мужским или разумным и неразумным. Он не внес никаких различий, но взирает на всех в равной мере и одинаково, заботясь, чтобы все имели равную долю. (2) Законы же, – говорит он далее, – будучи не в силах пресечь людское неразумие, сами способствует беззаконию. Частная собственность (hJ iJdio>thv), защищаемая законами, разрушает и дробит принцип равенства божественного закона». Очевидно, он превратно понял слова апостола: «Через закон познаю я грех».[41] (3) Он полагает, что различие между «моим» и «твоим» произошло благодаря закону, так что плоды земли, вещи и жены перестали быть общими. «Общими он создал виноградники, не запрещая пользоваться ими ни воробьям, ни ворам. То же относится и к зерну, и к другим плодам. Именно это искажение принципа общности всего и утверждение частной собственности привело к идее воровства плодов и животных».



(8,1) И если Бог создал все общим для всех людей, то это относится также и к женщинам, и к мужчинам: и они имеют право сходиться, кто с кем желает, как это делают все животные, руководствуясь врожденным принципом равенства и справедливости. (2) Но те, кто воспитаны в таких обычаях, отрицают общность, которая объединяет все живое, говоря: «Мужчина должен жениться на одной женщине и жить только с нею». Но ведь каждый должен делиться всем, что имеет, со всеми так, чтобы каждый мог этим пользоваться. Так поступают все животные». (3) После этих слов, которые я процитировал буквально, он продолжает в том же духе и говорит следующее: «Сильный и неистребимый сексуальный инстинкт, который от природы присущ каждому мужчине и необходим для продления рода, не в силах уничтожить ни закон, ни обычай, поскольку это завет (do>gma) Бога». (4) Как же он может числиться среди наших, отрицая закон и евангелие столь явно? Ведь первое говорит: «Не прелюбодействуй», а последнее: «Тот, кто смотрит с вожделением, уже прелюбодействует». (5) «Не возжелай» говорит в законе единый Бог, выражающий себя через закон, пророков и евангелие. Именно он говорит: «Не возжелай жены ближнего».[42] «Ближним» для иудея является не иудей, скорее они есть духовные братья. Значит, «ближний» относится к представителям других народов. Но как может не быть ближним тот, кто причастен одному духу? Авраам был отцом не только иудеям, но и другим народам. (9,1) И поскольку прелюбодеяние и все бесстыдство, с ним связанное, каралось смертью, ясно, что это относится и к язычникам, чтобы всякий, следующий закону, мог услышать непосредственно от самого Господа: «Я же говорю вам, не возжелай!» Добавление личного местоимения я дополнительно усиливает этот запрет. (2) Карпократ же и Епифан являются богоборцами. Далее в своей пресловутой книге (я имею в виду О справедливости) Епифан говорит следующее: (3) «Законодатель должно быть шутит, когда говорит: “Не возжелай”, добавляя к этому еще более неразумные слова “имущества ближнего”. Как же может тот, кто сам даровал живым стремление к продолжению рода, запретить это людям, разрешая всем другим существам? Высказывание “жены ближнего” выглядит в этом смысле еще смешнее, поскольку призывает превратить в частную собственность то, что принадлежит всем».

(10,1) Вот чему учат наши благородные карпократиане! Говорят, что они и им подобные – мужчины и женщины вместе – собираются на пиры, которые я не стал бы называть христианскими собраниями (ajga>phn). И после насыщения,

К сытому приходит Киприда[43], –как говорится. Тогда они опрокидывают лампы, гасят свет, чтобы он не осветил их развратную справедливость, и совокупляются кто с кем хочет. Занимаясь групповым сексом во время ночных собраний, днем они требуют, чтобы каждая женщина, которую они пожелают, повиновалась закону, установленному Карпократом, ведь назвать его божественным никак не возможно. Такой же закон, как нетрудно догадаться, установлен Карпократом и для собак, свиней и козлов. (2) Подозреваю, что он превратно понял сказанное Платоном в Государстве о том, что жены должны быть общими. На самом деле это значит, что до замужества все женщины должны быть доступны каждому, кто их пожелает, подобно тому, как театр открыт для всех зрителей, однако после замужества женщина принадлежит одному мужчине и не является общей собственностью.[44] (11,1) Ксант в своей книге О магах говорит, что «маги допускали сексуальную связь со своими матерями, дочерьми и сестрами, разрешая такое совокупление по взаимному соглашению, не насильно или тайно, когда один мужчина берет себе жену другого». Думаю, что Иуда говорит именно об этой секте и ей подобных, когда пишет в своем Послании: «Так случится и с этими мечтателями», которые не видят истину открытыми глазами, и далее до слов: «...уста их произносят надутые слова».[45]