Объединение Германии или урок, который предстоит выучить

3 октября 1990 года отмечался День германского единства. Надо было, конечно, об этом вспомнить вчера, но цены на нефтяные фьючерсы как-то отвлекли внимание, да и дата была не круглая. Но, тем не менее, давайте к ней вернемся.

В тот год я был в ГДР в составе студенческого строительного отряда от нашего института. Хоть немецкий учил еще со школы, но говорил плохо. Но студенческое братство – оно везде одинаковое: за дружеским «чаепитием» язык у всех потихоньку развязывался и приходило взаимопонимание и доверие.)) Мы много говорили с немецкими студентами, и по их настроению было видно, что ГДР долго не протянет. Идеи объединения просто витали в воздухе.

Я тогда этого не очень понимал. Мне казалось, что они нормально и благополучно живут (особенно, по сравнению с СССР), но люди были критически настроены и этого своего настроения не скрывали.

Но что меня, помню, поразило. Мы приезжаем на центральный ж/д вокзал в Берлине, и первое, что я увидел, был советский военный патруль. Офицер с пистолетом и двое солдат. Понятно, что они проверяли не немцев, а наших военнослужащих, но все равно картина была не из приятных. Я сразу представил себе: Москва, Белорусский вокзал и фрицы с собаками. И как бы я к этому относился?

Когда поезд тронулся, мне стало очевидно, что в страну под названием ГДР я уже больше не вернусь. У нее нет будущего.

А все началось осенью 1989 года, когда на улицы восточногерманских городов вышел народ, многотысячные демонстрации, митинги, разные партии и объединения, - все это говорило о том, что у немцев "наболело", хотелось перемен.

После падения берлинской стены сразу появился и лозунг воссоединения, подхваченный и проплаченный ФРГ. Каждому восточному немцу, от мала до велика, при пересечении границы полагался подарок - 100 западногерманских марок, неплохие деньги для гостя. А в ГДР скандировали: «Если западная марка не придет к нам, мы придем на Запад». И потянулись в Берлине по утрам к границе переполненные электрички, с детьми в колясках и стариками. На обратном пути вечером дети висели в рюкзаках, а в их колясках на пуховых одеяльцах лежали телевизор или микроволновка. 

Зрелище это невозможно забыть. Все мы человеки. Поэтому патриотическое горение было круто замешано на желании попасть в западный экономический рай. Казалось, что исчезнут границы - и тут же все проснутся богатыми и счастливыми, сохранив, конечно, и то хорошее, что было в ГДР: постоянную работу, льготы, низкие цены.

Но жизнь сбросила с облаков и "осси", и "весси".

Воссоединение стоило за 20 лет 1 триллион 300 миллиардов евро. Цифра астрономическая, и она продолжает расти. Основную ее часть заплатили "весси" - повышением старых налогов и введением новых. А как иначе? Ведь обещал же тогдашний канцлер ФРГ Гельмут Коль восточным братьям "цветущие ландшафты", себе отведя роль главного садовника. И хотя все 20 лет Колю язвительно припоминали его садово-огородную лексику, но сейчас тот, кто не видит подъема экономики в новых землях, тот либо слеп, либо глуп.

Однако с выравниванием условий жизни на Востоке и Западе все гораздо сложнее. В мае 1990 года "осси" не могли поверить в свое счастье: пенсии и зарплаты обменивались один к одному! Только тем же летом почти треть из них потеряли работу, ведь экономика ГДР рухнула еще до официального объединения, сразу после введения западной марки. А пенсионерам пришлось платить в разы выросшую квартплату, взлетели цены на продукты и медицину.

И заныли "осси", даже термин "остальгия" возник. Мол, все было не так уж плохо, надо было бы не спешить в жесткие объятия Запада, поторговаться, сохранить социальные льготы и выплаты. Привыкли они к государственному патернализму, к тому, что каждому что-то "положено", как бы ты ни работал. Вернее, работать восточные немцы все же хотели - национальный характер заставлял. Но работать как раз и было негде.

До сих пор зримая граница между Востоком и Западом в Германии существует - выбитыми окнами, заброшенными домами. До сих пор продолжается отток населения и прежде всего молодежи в старые земли. Но для молодежи старые различия и особенно идеологические битвы прошлого века уже не имеют той остроты, что для их отцов.

Каждый, кто действительно хочет работать, работу найдет. Может, придется переучиться, поменять место жительства, снизить планку своих ожиданий. Только рассчитывать надо не на доброго дядю, а только на себя и свою активность.

Государство помогает тем, кто сам себе помочь не может, - больным, инвалидам, немощным. Но все равно на пенсию лучше заработать самому, чем получать социальную помощь, - непрестижно и просто очень мало. Но традиции социального иждивенчества изживаются еще медленнее, чем стираются границы. Наверное, для этого нужна как минимум смена поколений.

Если в Восточной Германии с мощной финансовой подпиткой все проходит так долго и трудно, то чего ждать России? Во всяком случае, не того, что завтра-послезавтра все станет хорошо. И самое главное - надо работать и поменьше думать о том, что кому "положено".

Считаете, я жестко ставлю вопрос?