Их поменяли местами...

В Челябинской области произошла беспрецедентная история, больше похожая на сюжет сериала: 12 лет назад в роддоме Копейска медики перепутали новорожденных детей. Спустя годы правда вскрылась, и семьи разыскали друг друга. Подозрения родителей подтвердили ДНК-тесты. Пострадавшие подали в суд иски о компенсации морального ущерба – они требуют от роддома выплатить по пять миллионов рублей каждой семье. 

Свою историю копейчанка Юлия Беляева озвучила на всю страну в программе Первого канала «Пусть говорят». Необыкновенно приятная в общении женщина рассказала, что об ошибке, перевернувшей жизнь двух семей, она узнала почти случайно. После развода с мужем, от которого она 17 декабря 1998 года родила дочь Иру, Юлия подала на алименты. Бывший супруг Алексей Андрущак подал встречное исковое заявление, в котором указал, что не является отцом 12-летней Ирины и платить не намерен. Мол, с самого рождения девочки он считал, что она не его дочь, но молчал. Черноволосая девочка действительно ничуть не похожа на русоволосых родителей.

Мужчина согласился пройти ДНК-тест. Суд назначил исследование обоим родителям. Затем, не озвучив результат, Юлию и Алексея попросили пройти тест повторно. По итогам второго исследования им сообщили: они не являются биологическими родителями их дочери Иры.  

«Мне казалось, что такое только по телевизору показывают, – плача говорит Юлия Беляева. – Как такое может быть в жизни?!»

Вспоминая день родов, Юлия рассказывает, что пока у нее – на тот момент 18-летней девушки – почти сутки были тяжелейшие схватки, привезли другую 16-летнюю беременную, которая уже была готова родить. В родовом зале они оказались одновременно.  

«Мы были с ней вместе в одной родовой. Она лежала на столе возле окна, я – рядом, на другом столе, – вспоминает Юлия. – Роды принимала врач Архарова. Я до сих пор помню, она сказала второй женщине: «У вас муж татарин?» Та ответила: «Да». (По всей видимости, измученная родами девушка не стала уточнять, на самом деле ее муж – таджик. – Прим. автора). Говорит, ну сразу видно, девочка черненькая, похожа».

Юлия обратилась в прокуратуру с просьбой наказать сотрудников роддома и найти ее биологическую дочь. Дело было около четырех месяцев назад. Все это время – слезы, депрессия, мысль о том, как же 12-летняя Ирина перенесет новость, что она не родная ее дочь. И другой мучительный вопрос: где же ее родная плоть и кровь, жива ли она, как живет?

В связи с истечением срока давности привлечь виновных к уголовной ответственности нельзя. Но следователь разыскала вторую девочку. Взглянув на фото Ани, Юлия поняла – это действительно ее биологическая дочь, они удивительно похожи. Восточный отец Ани Наймат Искандеров, растивший ее 12 лет вместе с четырьмя другими дочерьми, услышав от следователя дикую историю, сначала и знать ничего не желал: Аня – его дочь и точка. Боялся, что ее заберут у него. Но увиденное фото черноволосой Ирины не давало покоя.

«У меня никогда подозрений не было, что она не моя дочь: ее мать была русская, я – таджик, – с сильным акцентом объясняет Наймат Искандеров. – Сперва я не поверил. Потом не хотел, чтобы второй удар у детей был (В 2006 году он развелся с матерью Ани, дочки остались с ним. – Прим. автора). Посмотрев фотографию Ирины, я увидел в ней себя и свою вторую дочку».

Через два дня Наймат позвонил Юлии. Мужчина пришел на встречу с цветами: он подарил Юлии букет роз в благодарность за то, что та столько лет воспитывала его биологическую дочь. Вместе они несколько часов проплакали над фотографиями девочек.

Четверо родителей сдали анализы на ДНК-тест. Исследование установило, что Ирина – биологическая дочь Наймата и его бывшей жены Елены, а Аня на самом деле родная дочь Юлии и ее экс-супруга Алексея.

«Если анализы подтверждают это, то только остается принести свои извинения и порадоваться, что у дочек появились настоящие мама и папа, – говорит гинеколог родильного дома Копейска Александр Андриенко. – По поводу того, как это получилось… Дело в том, что на каждых родах присутствует как минимум пять медицинских сотрудников. Да, здесь роды проходили параллельно, как рассказала нам Юлия. Но вы не дадите мне соврать: вы родили, акушерка выложила ребеночка вам сразу на живот, приложила к груди, вам его показали, не унося никуда. После этого ребенка передали детской медсестре. Вернее, сначала родила Елена, ей выложили на живот, приложили к груди. После этого акушерка тут же перешла к вам. (Обращается к Юлии. – Прим. автора) Ну, получилось так, что в течение 15 минут двое родов – тем ребенком занимался детский врач и детская медсестра. Уже вашим ребенком занималась акушерка  – Прокопьева Нэля Петровна. Как дальше это получилось, на каком этапе – очень трудно сказать… Для меня, если честно, трудно представить: после того, как вы приняли ребенка к себе, приложили к груди, как после этого, если вам приносят другого, не увидеть?»

На это Юлия честно сказала, что после суток схваток и родов под капельницей, когда врач-гинеколог Архарова за все эти часы не проявила к ней ни капли участия, а только морально подавляла, – в тот момент сил не было ни на что, в том числе и на маленький кровавый комочек, который положили ей на живот. К слову, об Александре Андриенко, который принимал роды второго ребенка Юлии, она отзывается только положительно.

Акушерку Нэлю Прокопьеву, работавшую 17 декабря 1998 года ни та, ни другая мать не помнят, впрочем, как и она их. Но, судя по всему, именно Нэля Петровна – акушер с 40-летним стажем – 12 лет назад допустила роковую ошибку.   

Нэля Прокопьева призналась, что метрики на детей действительно вешает она: «У женщины спрашиваем фамилию, имя, отчество. Записываю пол, вес, рост, время. Вешаю эти браслетки, и уносим ребенка».

Столичный адвокат Михаил Барщевский порекомендовал родителям не стесняться с суммой. «Надеюсь, что речь будет идти о миллионах, – подчеркнул Барщевский. – Пока такие вещи будут заканчиваться шоу, а не тяжелым судебным решением, которое будет очень больно бить по больнице, такое будет происходить».

Две недели назад Юлия и Наймат познакомили Иру и Аню, разница в рождении которых – всего 15 минут. Это кажется невероятным, но девочки сразу приняли друг друга и, похоже, даже сдружились. Аня, воспитываемая папой Найматом и мачехой, тянется к своей биологической маме.

Юлия Беляева не знает, как жить дальше. Она хочет забрать Аню к себе. У нее помимо Иры еще двое детей от второго мужа. Женщина уверена, что у них с супругом хватит и финансовых средств, и любви на четвертого ребенка – Аню. Но Наймат не собирается отдавать дочь, которую растил столько лет и любит как родную.

В бразильских сериалах такие ситуации приводят либо к хеппи-энду, либо к трагедиям. Смогут ли любящие родители в Копейске достойно выйти из непростого положения – не давить на девочек и дружить семьями – покажет только время.

Вместе с тем Юлия Беляева и Наймат Искандеров обратилась в суд с исками к роддому Копейска о компенсации морального вреда. Как рассказала Юлия корреспонденту Chelyabinsk.ru, Михаил Барщевский в разговоре с ней заявил, что он бы оценил моральный вред выше, – по миллиону рублей за каждый прожитый год ребенка. Но семьи ограничились в своих исках суммой в пять миллионов рублей. 

В понедельник, 3 октября, в Копейском городском суде состоится первое предварительное слушание по беспрецедентному делу. По всей видимости, оба иска будут объединены в одно производство и будут рассматриваться вместе.