Эра однодетности

Убывающее качество

Российская газета (РГ): Сделайте метафорический портрет современной семьи.

Анатолий Антонов: Шагреневая кожа.

РГ: А статистический?

А.Антонов: Типичная семья в России век назад — обязательный венчаный брак, несколько детей, несколько поколений — бабушки, внуки, жизнь без разводов. Типичная семья сегодня — однодетная. Среди тех семей, что имеют детей, 2/3 имеют одного ребенка, 28 процентов — двух и более (из них лишь у 6 процентов — 3 ребенка), совсем немного — 4. А семей с 5 детьми и более — меньше процента. Готовы считать многодетной уже и семью с двумя детьми, хотя она не обеспечивает простого воспроизводства: чтобы население не увеличивалось и не уменьшалось, нужно 2,2 ребенка. Сейчас у нас приходится 1,3 ребенка на одну женщину за всю жизнь. Семья — это уже нечто исчезающее из человеческой жизни.

РГ: Что сулит эра однодетности?

А.Антонов: Каждые 25 лет исходная численность населения уменьшается наполовину. К 2050 году в России, если не последует изменений, будет жить 70 миллионов человек.

РГ: Как долго семья находится в состоянии шагреневой кожи?

А.Антонов: Это все началось 400 лет назад, когда рухнул феодализм. Пока не было заводов, фабрик, больниц, колхозов, фермеров, а были одни крестьянские хозяйства, семья сама себя обеспечивала всем — питала, одевала, лечила. И нуждалась в детях как в семейной рабочей силе. Затем капитализм вытянул из семьи мужчину, потом — женщину, детей-подростков. И вот уже домой они приходят лишь ночевать, зубы чистить. Из семьи изъяли ее главную функцию — производственную…

РГ: Но капитализм-то необратим, а значит, и семья невосстановима?

А.Антонов: Судя по всему, мы переходим от фамилистической, семейной цивилизации к какой-то другой. Я 40 лет занимаюсь исследованием семьи и изучаю ее уже фактически как музейный экспонат. Семья, не выполняющая своих функций — рождение, воспитание, социализация детей, — это не семья. Другое дело, что многим людям, разведенцам по 4-5 раз или гомосексуальным парам, например, хочется называть себя семьей. Ведь еще держится представление, что семья — это что-то хорошее.

В позапрошлом году на научном семинаре в Вене я слышал, как его участники похвалялись друг перед другом, что парламенты их стран принимают законы, разрешающие гомосексуальным парам усыновлять детей. И никто не подумал о том, как они их будут социализировать. Сожительства, гражданские браки, альтернативные семьи — это все окрошка бывшей семейной жизни, которую пытаются выдать за что-то новое и прогрессивное…

РГ: Существует точка зрения на семью как инвариант — институт, не очень-то поддающийся прогрессу.

А.Антонов: Это сказки — про вечно неизменное. Мамонты исчезли, и семья исчезнет. Люди все никак не могут понять, что мы ничем не лучше мамонтов и динозавров. С 2080 года начнется убыль мирового населения в целом, в XXII веке оно опустится до миллиарда и будет убывать весь XXII век.

РГ: Это ваш прогноз?

А.Антонов: Это сроки экспертов ООН. Мой собственный прогноз — сроки еще более ранние.

РГ: А когда случился количественный перелом?

А.Антонов: Как только закончилась Вторая мировая война. Последний беби-бум — в Америке, в Европе, у нас — был после войны. Но в середине 60-х годов в Европе и в конце — у нас началось массовое распространение малодетности. Россия в этот момент стала преимущественно городской. И в ней произошла тихая демографическая революция, на которую никто не обратил внимания.

Полдень. XXII век

РГ: Но первую демографическую тревогу человечество подняло по поводу перенаселенности.

А.Антонов: Да, и до середины 20-го столетия всем морочили голову, что человечеству грозит перенаселенность. Сегодня эти разговоры продолжаются в связи с ростом населения в Азии и в Африке, обеспеченным достижениями медицины, здравоохранения, уровнем жизни, сокращением детской смертности. Стольких людей спасли, и вдруг оказывается, что эти рожденные в Азии и Африке — на жизненном пиру совсем не гости. До сих пор две трети демографов истерически кричат: нам грозит перенаселенность. Даже идущую с 1992 года депопуляцию в России готовы объявить чуть ли не благом: ну раз мир идет к перенаселению, то мы своей депопуляцией его сдерживаем. Но при этом в США — 300 миллионов человек, и население будет увеличиваться. И почему-то никто не говорит, что нужно сдерживать перенаселение за счет депопуляции в США.

РГ: А в чем секрет роста населения в США?

А.Антонов: Рождаемость у них, особенно у белого населения, такая же низкая, как и у нас. Но они выживают за счет мигрантов.

РГ: Это не вариант для России?

А.Антонов: У нас невыгодное сальдо миграции. Америка привлекательна по уровню жизни, по деньгам, туда едут высококвалифицированные специалисты. В Россию же поедут из самых отсталых стран самые низкоквалифицированные кадры. Надо сначала сделать привлекательной жизнь в стране, а потом ждать хорошей миграции. Но настолько привлекательной, чтобы к нам поехали из Америки, мы ее не сделаем — легче самим нарожать.

РГ: В чем причина перелома от роста к убыли населения?

А.Антонов: В разрушении экономической деятельности семьи. Начавшись 400 лет назад, в XX веке это все зашло в тупик. Исчезает семейный образ жизни, брак и семья становятся людям неинтересны. Девальвировалась старая система ценностей: вместо мадонн — работницы. В России торжествует уже стокгольмская модель семьи: 40 процентов сожительствующих не регистрируют браки. И один ребенок, как у кочевника, на коня ведь пять детей не посадишь… Пока семья была экономическим институтом и нуждалась в рабочей силе, она сама для себя эту рабочую силу рождала.

РГ: Это уж совсем марксизм…

А.Антонов: Почитайте «Манифест коммунистической партии», Маркс писал, что надо уничтожить буржуазную семью, а я как фамилист ее защищаю.

РГ: Да вы не по содержанию марксист, а по методу. Трудно согласиться, что семья создается и держится только во имя экономической деятельности.

А.Антонов: Есть ученые, которые считают, что существуют так называемые терминальные — самоценные, неизменные — ценности — вне экономики, экологии, биологии. Идея Бога неизменна. И рядом с Богом — неизменная семья.

Для меня это все сказки.

РГ: Лев Гумилев, не отмеченный сказочностью мышления, считает: «Семья… основана на том, что муж любит свою жену и жена любит своего мужа. А дети (их может быть пятеро или трое), теща, свекровь, родственники -…без них можно обойтись. Важна… ось связующая — любовь мужа к жене и жены к мужу — любовь взаимная или односторонняя. Как только кончается эта невидимая связь, система разваливается…»

А.Антонов: Для меня важнее, что у нас в стране поколение матерей только наполовину замещается поколением дочерей.

Светлая утопия-2

РГ: И что же остается делать?

А.Антонов: У нас — два пути. Первый — клонировать людей и выращивать в инкубаторе…

РГ: Считаете это реальным?

А.Антонов: Ну атомная бомба до того, как ее создали, тоже была чем-то малореальным. И лазер. Если ничего не будет сделано по-человечески, то государства могут встать и на этот путь. В ближайшие десять-пятнадцать лет придумают инкубатор и начнут клепать малоквалифицированную рабочую силу — шоферов, уборщиц. Можно французскому языку их учить и отправлять на экспорт. Представьте такой советский демографический госплан, где сидят и определяют, каким профессиям клонов обучить и в какой район мира направить.

РГ: Это не сюжет для фантастического романа?

А.Антонов: Я вообще-то хочу написать фантастический роман. Но сюжет не буду рассказывать…

РГ: Конечно, разве можно? А второй путь какой?

А.Антонов: Человеческий. Надо думать, каким образом повлиять на людей, стимулировать их к созданию крепких многодетных семей. Надо делать престижной семью и семейный образ жизни. Выставлять как социальный образец модель трех-четырехдетной семьи и добиться, чтобы ее исповедовала половина населения.

В XIX веке ведь и аристократки рожали, как крестьянки, по 5-7 детей. Жена Пушкина родила четверых. В рождаемости не может быть элитарных норм. Или норма для всех, или ни для кого. Надо установить в стране норму трехдетности, и все будут стремиться к ней. А то некоторые предлагают — выбрать 10 процентов женщин, которые будут рожать по 10 детей, а остальные могут быть бездетными-однодетными. Надо все положить на то, чтобы сделать такую семью престижной. Всячески материально ее поддерживать. Ведь не завести 4-5 детей в однокомнатной квартире. Значит, нужны иная планировка, новые дома, новая архитектура. Вместо небоскребов — двухэтажные дома. Или вообще отдельные дома — с землей.

Нужны иная жилищная политика, другое расселение людей, другой образ жизни, по-другому организованная работа. Вот недавно в Россию приезжал Элвин Тоффлер. У него есть книга «Третья волна» — пример светлой утопии. Общество будущего в ней возвращается в семью. Но не в крестьянскую, аграрную, а в современную, живущую в пригороде, в своем доме с компьютером и Интернетом. И все члены семьи работают на компьютере. Дети учатся, родители считают балансы или проектируют дома. Он нарисовал семью, в которую возвратил совместный труд родителей и детей.

РГ: Недавно в редакцию «РГ» обращался многодетный инвалид из поселка Городище Владимирской области, у него 4 детей и семья ждет 5-го, как раз ваш идеал. Хороший мужик, работает на компьютере (по Тоффлеру), одно время бухгалтером, а сейчас рефераты пишет. Но денег катастрофически не хватает. У них холодно в доме, и нужны 3-4 тысячи долларов, чтобы утеплить дом. Он обратился к местной власти, получил ответ: мы тебе все положенное по закону дали. Обратился к местному олигарху, услышал: да я тебе и дом новый могу построить, но это не мое дело, это дело государства. При этом глава местной администрации купил новенькую служебную «тойоту», а олигарх полетел в Англию на футбол.

А.Антонов: Ну вот наша сегодняшняя система ценностей.

РГ: Еще история. Письмо из Алтайского края, в семье 6 детей, дочка маленькая случайно столкнула чайник, обварила ручку, против родителей — непьющих, работающих на двух работах, затевают уголовное дело за недосмотр. Еще бы за недокорм завели…

А.Антонов: У нас в Конституции записано, что государство охраняет семью. Пока — как крокодил цыпленка. Нужно серьезно менять законы. Все фокусировать на интересы семьи с несколькими детьми. Тогда к вам в редакцию придут письма от однодетных: почему у этих многодетных — 2 дома, 4 машины, он ездит на футбол в Англию, а у нас ни хрена ничего?! А вы им ответите: хочешь ездить в Англию на футбол — рожай четвертого ребенка.

РГ: Светлая утопия по Тоффлеру?

Война полов

РГ: В начале 90-х из правительственных докладов вычеркивали слово «депопуляция». Сегодня демография — тема отдельного нацпроекта.

А.Антонов: Действительно, во времена президента Путина официально было высказано негативное отношение к депопуляции. Но, я считаю, что предложенными средствами ее не устранить. До 2015 года у нас будет рост населения, а потом опять обвал. Зато после 2015 года мы не увидим нынешних политиков на политической сцене. Долгие демографические процессы не укладываются в политические сроки.

РГ: А что нужно сделать, чтобы возникла долгосрочная тенденция?

А.Антонов: Государственные люди должны об этом думать, как раньше крестьянин о севообороте…

РГ: Насколько вам нравится идея «материнского капитала»?

А.Антонов: Нет, ну какой «материнский капитал», когда ребенок рождается в семье. «Семейный капитал» должен быть — отцовско-материнский. Это всё Лахова придумала. Феминистские штучки.

РГ: А в ком сами люди видят главного помощника?

А.Антонов: Мне попалось одно письмо. Отец многодетный пишет: «Иногда в отчаяние прихожу, жить не на что. И вдруг: бах, откуда ни возьмись деньги образуются, какая-то работа сваливается. Бог дал детей, даст и на детей».

РГ: Выходит, это самый надежный расчет.

А.И.Антонов главный редактор журнала «Демографические исследования», профессор, доктор философских наук, завкафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова
Эра однодетности
Интервью «Российской газете»
(федеральный выпуск № 4604 от 5 марта 2008 г.)