Нечто. Опасная красота

 Лето у нас выдалось на редкость жаркое и дымное. Опять горели близлежащие торфяники. В столице было нечем дышать, и мы всем дружным семейством выбрались на мать-ее-природу. Однако короткие выходные выдались весьма напряженными, нервными и суетными. Было уже далеко за полдень, когда я, чрезвычайно утомленный солнцем, грядками и супругой, доплелся до заросшего кувшинками заброшенного пруда на окраине нашего дачного поселка. Дырявая соломенная шляпа на моей потной лысине плохо спасала от душного пекла. Над камышами назойливо вились рои мелкой мошки. Народу было не видно, и я отошел отлить в ближайшие кустики. То, что случилось позже, я не смогу забыть еще долго.

 Раздвинув колючие стебли, я вдруг заметил в еще зеленой густой траве на пологом берегу под свисавшей над водой плакучей ивой Нечто. Я даже далеко не сразу понял,  что это такое и растерянно огляделся. Сверкающий чешуйчатый панцирь на жарком июльском солнце диковинно отливал всеми цветами радуги. Длинный платиновый хвост тихо колыхался в такт легкому ветерку. Большие кожно-жировые складки почти касались сухой земли. Крепкие челюсти с мелкими белыми жвалами быстро перемалывали еще совсем зеленое яблоко, которое оно держало в покрытых замысловатым узором щупальцах.  Странное чудище было явно голодно и пожирало его со смаком и громким хрустом. Стало до жути тихо и как-то очень беспокойно.

 Атмосфера сгустилась будто сама собой. Затаив дыхание и боясь пошелохнуться, я застыл с полурасстегнутым гульфиком, наблюдая за диковинным зрелищем. Мужики не дадут соврать, я человек бывалый и тертый, но и мне никогда раньше не приходилось здесь встречать ничего подобного. Стараясь не спугнуть нежданную невидаль и не шуршать опавшими листьями и сухим хворостом, я осторожно подкрался поближе и разглядел розовые выпуклые глаза, изредка поблескивающие ярко-голубому безоблачному небу. По бокам торчали странные костяные наросты, оканчивающиеся длинными черными нитями. Она удовлетворенно издавало рокочуще-нутряные звуки. Изящное серебряное копытце лениво ворошило окружающие заросли высоких лопухов.

 Громко каркнув, над нами пролетела серая ворона.

Встрепенувшись и, видимо, почуяв мое присутствие, Оно вытянуло маленькую темную головку на гибкой тонкой шее, приподняло покрытое потрескавшейся кожей рыльце, принюхалось, выставило из-под плотной густой шерсти коричневое чуткое ухо и, опершись на передние клешни с острыми черными коготками, хищно огляделось. Увидев меня, это чудо лениво зевнуло во всю свою широкую пасть безжалостного убийцы, обнажив быстрый узкий язычок, что-то прошипело, и плотоядно оскалилось. После этого его таинственное очарование куда-то вмиг исчезло, а у меня внизу живота что-то враз похолодало, будто в вагон нашей пригородной электрички вдруг вошли неумолимые контролеры.

 Я чуть не брякнулся наземь от неожиданности, когда оно быстро встало на тонкие задние конечности, угрожающе прогнув острый позвоночник, и сделало крадущееся движение в мою сторону. Однако, вдруг развернувшись у поваленного прошедшей бурей дерева, оно потрогало изящной лапкой воду, подтянуло свой люрексный купальник  с крупной надписью «Stayer», сняло полупрозрачные солнечные очки-хамелеон и наушники плеера, скинуло босоножки, и, грациозно прогнувшись, прыгнуло в разверзшуюся перед ней прохладную пучину. Стройное и легкое тело, стремительно и почти без брызг, вошло в освежающие струи и скрылось под темной водой. Спустя несколько мгновений оно появилось уже почти на середине пруда и быстро поплыло к противоположному берегу.

 Я вытер дрожащей рукой выступивший холодный пот со лба, повесил на ветку сушиться мокрые штаны, постелил поодаль вчерашнюю газетку «Завтра» и, оставшись в линялых семейных трусах, достал из авоськи еще в магазине початый баллон «Клинского», крепко сплюнув, жадно отхлебнул. Отдышавшись, прилег, надел перевязанные бечевкой очки с плюсовыми диоптриями, вытащил из-за уха огрызок карандаша и раскрыл найденный вчера на скамейке старый сборник кроссвордов. День, кажется, начинал складываться, а  жизнь налаживаться. Интересно, а знает ли она, как называется большой королевский парк в центре Лондона? Что было дальше, уже не помню. Там меня, доктор, говорят, и подобрали уже к вечеру санитары,  вызванные сердобольными грибниками.