W Украине или все-таки na Украине

Коллаж «2000»

За 20-летием Акта независимости Украины в нынешнем году следуют и другие столь же круглые даты. Одни из этих юбилеев отмечают, а о других даже не упоминают, несмотря на их немаловажность. К числу последних относится и 20-я годовщина с того дня, когда официально в украинском языке стало употребляться словосочетание «в Україні» вместо «на Україні» (аналогично — «в Україну» вместо «на Україну»).

Между 10 сентября и 7 октября

Хотя масса политиков и политизированных граждан придают употреблению предлога «в» исключительное значение, точная дата соответствующего памятного события нигде не фигурирует. Правда, автору этих строк удалось обнаружить на сервере Верховной Рады, что еще 10 сентября 1991-го она приняла закон под названием «Про захист іноземних інвестицій на Україні». А стенограмма первого после провозглашения независимости заседания ВР 3 сентября свидетельствует: тогдашний председатель парламента и будущий президент Леонид Кравчук говорил именно «на Україні», тогда как, например, депутаты Сергей Головатый и Владимир Филенко — «в Україні».

Но уже 7 октября президиум ВР принимает постановление «Про проект Закону України про об'єднання громадян в Україні». Символично, что это происходит в день Конституции СССР, который тогда на Украине был, помнится (хотя могу и ошибаться), нерабочим, но президиум, как видим, работал, а Союза ССР, с точки зрения тогдашней украинской власти, уже не было (впрочем, об этом подробнее в другой статье). И 10 октября ВР принимает упомянутый закон именно с таким названием.

Начало борьбы за предлог «в» относится к 1988 г., когда соответствующие статьи стали появляться в самом перестроечном на тот момент издании — органе Союза писателей «Літературна Україна». Тогда еще не было Народного руха, а перестройка в республике ощущалась в основном в том, что гораздо больше — и иначе — стали писать о роли украинского языка. И в подобных публикациях упорно доказывали, что в русском и украинском языках использование предлога «на» по отношению к географическому названию намекает на негосударственность данной территории (например, «на Урале», «на Кавказе»), тогда как в отношении государств надо употреблять предлог «в». Если и принято говорить и писать «на Кубе», «на Филиппинах», «на Мальте», то это, дескать, лишь потому, что данные территории представляют собой острова, и именно в качестве таковых — а не суверенных государств — вошли первоначально в наш лексикон. Конечно, вспоминали, что Шевченко писал и «в Украине» и «на Украине» на обоих языках, которыми владел. Однако авторы пытались доказать, что употребляя предлог «на», он имел в виду только территорию, тогда как «в» применял, подразумевая государство, о котором мечтал.

С независимостью оборот «в Украине» перешел и в русскоязычную прессу, и в русский язык вообще, правда, в основном в нашей стране. В России же как говорили и писали «на Украине», так и продолжают упорно придерживаться этой модели. За что их обвиняют в неуважении к Украине, в украинофобии и т. п. На нескольких телевизионных ток-шоу даже до скандалов по этому поводу доходило.

Хотят ли русские захватить Гималаи

Борьба за «правильный предлог» по сути перерастает в борьбу с русским языком. Да, украинофобия действительно существует (равно как и фобии в отношении любого другого народа и страны). Однако отнюдь не всё, что профессиональные борцы с данным явлением считают украинофобией, на самом деле является ею. И далеко не всякий предпочитающий в известных случаях предлог «в» — адепт идеи украинской государственности.

Так, Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» обычно употребляет словосочетания «в Украйне», «в Украйну», например: «Еще многие из товарищей Хлопковых спаслися бегством в Украйну, где Воеводы, по указу государеву, их ловили и вешали, но не могли истребить гнезда злодейского». Между тем, как видно из контекста, речь идет как раз о сугубо территориальном, географическом понятии, обозначающем юго-западную окраину тогдашней России, землю, которая ныне в большей степени относится к территории РФ (Брянская и Курская области), чем Украины (часть территории Сумской и Черниговской обл.).

А у Пушкина в «Полтаве» — поэме, которую классик украинской поэзии и национализма Евген Маланюк называл написанной по указке III отделения, употребляется только «в Украйне». Причем дважды в стихотворном тексте (где это можно объяснить и соображениями ритмики) и один раз — в авторских прозаических примечаниях к стихам (тут уж ритм значения не имеет): «Езуит Заленский, княгиня Дульская и какой-то болгарский архиепископ, изгнанный из своего отечества, были главными агентами Мазепиной измены. Последний в виде нищего ходил из Польши в Украйну и обратно».

Так что же получается — Пушкин, вопреки содержанию поэмы, все-таки тайный приверженец украинской независимости? Или, по крайней мере, употреблением предлога «в» демонстрирует уважение к особому статусу, который имела Украина в Российской империи во времена гетьманата? Вот только никому до сих пор такие мысли в голову не приходили, хотя поколения профессиональных пушкинистов каждую строку поэта чуть не под микроскопом рассматривали.

Однако если мы примем логику, что русский язык тем или иным предлогом выдает присвоение или лишение суверенитета, то можно сделать много «открытий чудных». Ведь в русском языке — не только «на Украине» и «на Кавказе», но и «на Балканах». Последнее как бы и естественно — ведь веками до 1917-го твердили: «Константинополь должен быть наш». Но неужто на некие тайные протоколы кремлевских или санкт-петербургских мудрецов намекают следующие языковые конструкции: «в Пиренеях», «в Альпах», «в Гималаях»?! Ведь если исходить из того, что с предлогом «в» употребляются, как правило, названия уважаемых Россией суверенных государств, то за представленными конструкциями явно просматриваются коварные имперские планы по перекройке границ важнейших государств Европы и Азии и созданию, вероятно, формально независимых, но фактически вассальных Пиренейской, Альпийской и Гималайской республик. Так, может, не случайным было и присутствие в «Кабачке 13 стульев» (популярной в 70-е годы прошлого века телепередаче) такого персонажа, как пан Гималайский?

И, наверное, с глубоким намеком Вертинский пел «в бананово-лимонном Сингапуре». Ведь Сингапур — остров, стало быть, надо бы употреблять предлог «на», как «на Кубе», «на Филиппинах». А главное, в момент написания «Танго «Магнолия» (1931 г.) этот самый бананово-лимонный был британской колонией.

Выходит, невинная вроде песенка на самом деле — скрытая агитация к независимости Сингапура.

Только как быть с тем, что в русском языке традиционно употребляется понятие «на Руси»? Нет ли в нем отрицания русской государственности? Или это небезобидный реликт, оставшийся в языке с тех времен раздробленности, когда централизованного государства и не было?

А к Польше претензий нет

Но отвлечемся от русского языка. Ведь употребление разных предлогов места по отношению к разным государствам свойственно не только ему. Например, во французском в одних случаях употребляют предлог en, а в других — `a. Первый близок по смыслу к русскому «в», с ним употребляются наименования большинства государств, второй применяется обычно в отношении городов и других негосударственных понятий, но им также пользуются и в отношении ряда государств. Среди них как специфически островные вроде Мальты или Филиппин, так и Бенин, Дания, Камбоджа, Нигерия, Судан и некоторые другие. Есть ли в этом логика? Бенин и Камбоджа были французскими владениями, а Нигерия, Судан и тем более Дания — никогда не были. Франция на них и не притязала. И такое своеобразие французского языка не мешало ему долгие века быть основным языком дипломатии. И ни одно государство мира не делало политики из особенностей употребления французами предлогов с географическими названиями.

Теперь о языке, который куда ближе к русскому и украинскому, чем французский, — о польском. В нем многие предлоги такие же, не только по звучанию. Польские na и w по смыслу соответствуют русским «на» и «в». В Польше, как и в России, говорят и пишут «на Украине» (достаточно взглянуть на заглавие специального раздела, посвященного украинским выборам, в «Газете выборчей»: Wybory prezydenckie na Ukrainie), «на Кубе», «на Филиппинах», но «в России», «в Германии», «во Франции». Правда, при этом поляки пишут и говорят «на Литве», «на Латвии», «на Белоруссии», «на Венгрии», «на Словакии»... В интересной компании оказалась Украина — ведь предлог «на» применяют к странам, либо входившим в состав древней Речи Посполитой, либо пограничным с ней. Так что не кроются ли под этим предлогом не только неуважение к соседям, но и претензии на «Польшу от моря до моря»?

И хотя немало украинских политиков и интеллигентов отрицают злодеяния бандеровцев против поляков на Волыни и в Галичине, а также склонны припоминать Варшаве исторические обиды, никто из подобных деятелей не предъявляет претензий Польше и ее языку в связи с «неполиткорректным» предлогом. Тем более не агитирует создать коалицию с Литвой и другими государствами, чтобы общими усилиями побудить Варшаву официально изменить принятое словоупотребление. А ведь многие из тех, кто делает из русских слов «на Украине» политику, знают польский (в силу галицких корней) и регулярно по-требляют польские СМИ.

А кроме того, и в чешском языке употребляется конструкция «на Украине».

Эта ситуация еще раз показывает, что украинский национализм обращен прежде всего против России, поскольку ей не прощают того, что прощается другим.

Запишут ли Донцова в «украинофобы»?

Впрочем, автор этих строк считает, что не нужно предъявлять претензии ни Варшаве, ни Москве, ни Праге, ни кому бы то ни было по поводу «неполиткорректного» предлога. В каждом языке свои правила сочетания тех или иных слов (в частности, предлогов с географическими названиями), порожденные традицией и не объяснимые при помощи логики. При этом со временем в ходе естественного развития языка нормы могут меняться, поэтому в русском языке «Украйна» становится «Украиной», а предлог «в» в отношении нее вытесняется предлогом «на». Если же мы не соглашаемся с этой версией и будем делать из филологии политику, то в украинофобы придется записать очень многих.

Да, у нас есть интеллигенты, которые на полном серьезе готовы утверждать, что Шевченко писал дневник на русском потому, что ему за-прещали вести его на украинском. Разумеется, при такой логике можно уверять, что он же употреблял предлог «на» в украинских стихах потому, что этого требовала власть. Правда, тогда надо как-то объяснить, почему же у него нередко появлялся и предлог «в», а предлог «на» оказывался в стихах, заведомо непроходных для цензуры.

Но оставим Шевченко. Возьмем классика украинского национализма Дмитрия Донцова. Одна из его поздних, написанных уже после Второй мировой войны работ называется «Похід Карла XII на Украї-ну». Интересно: у Пушкина в «Полтаве» шведский король «и войско повернул в Украйну», а у Донцова он идет «на».

И везде в статье употребляется этот предлог, например: «В 1677 р. прийшло турецьке військо на Украї-ну, щоби разом з сином Хмельницького Юрасем, котрому надав султан титул князя Сарматії, воювати Москву. Значить ідеал спільної акції з Україною проти Росії був для певної міри традицією тодішньої політики Порти». Таким образом, даже ведя речь об Украине не как о зависимой территории, а как о самостоятельном субъекте тогдашней международной политики, классик национализма все равно употребляет предлог «на»!

И это не вызвало никакой реакции в весьма скандальной, раздробленной на несколько враждующих группировок украинской националистической эмиграции, многие представители которой говорили и писали «в Украине», «в Украину»!

Такое отсутствие реакции закономерно. Донцов, находясь в Монреале, мог печатать все, что думает, и откровенно отстаивать идею украинской независимости. На этом фоне выбор предлога «на» или «вы» не был для него проблемой. То же касается и всей украинской политической эмиграции.

Другое дело те, кто первыми создали проблему на страницах «Літературної України». Это были люди, которые в свое время для зарабатывания денег включали в свои произведения славословия КПСС и дружбе народов, а в кухонных разговорах кляли москалей и русификацию. В 1988-м прежних славословий уже не требовалось. Однако еще невозможны были листовки о превосходстве Украины над главными европейскими странами по добыче нефти и газа и по выплавке чугуна. Сама идея украинской суверенизации на тот момент была непечатной в официальных изданиях. Она могла появиться лишь как логическое развитие технологии «шаг за шагом», и запуск вопроса о «неправильном предлоге» как раз был очень кстати в качестве одного из таких шагов.

И теперь вопрос о «на Украине» и «в Украине» тоже очень кстати. Ибо объективно неполитический вопрос политизируется. Несамостоятельная (служебная) часть речи — грамматический предлог — делается еще одним предлогом для раздора с Россией. А если бы вдруг Кремль и порекомендовал официально говорить «в Украине» — найдут новый предлог, например вспомнят об «имперских замашках русского языка», усмотрев в словах «в Альпах» и «в Гималаях» планы перекройки карты мира.