Что случилось?

-Ты как, Котик? - игриво  пропело сопрано, кося под юную, беззаботную девчушку.

Холёное плечо прижимало трубку к уху, виртуозно заменяя руки, которые ловко красили  ухоженные ногти, ярким лаком.

- Отлично, Милая! - мявкнул Котик, приятным баритоном и втянул живот.

- Почему... - растерянно прошептало сопрано и плотнее вдавило трубку в плечо, - Что случилось?

- Да ничего... - бодро ответил баритон, взглянул на часы, шагнул к плите и включил духовку, - Настроение хорошее. Воскресенье. Не жарко и не холодно. Вечером наши играют.

- Так. Так тебе всё равно? -   она сдёрнула с уха блестящую клипсу, мешающую слушать и подозревать, - Я есть... или меня  нет... рядом! Тебе - просто хорошо?

- Ну не просто... - растерянно ответил баритон, вспоминая свою обычную партию и подыскивая слова, - Ведь ты...ты давно у меня есть...что-то случилось?

Он открыл холодильник и решительно выдернул бутылку пива из запаса на вечер.

- А ты вспоминаешь обо мне только тогда, когда что-то случилось? - в этой фразе, Милая легко перешла с контральто на меццо-сопрано.

- Случилось-таки,  - баритон поморщился, отдёрнул трубку от уха и крутанул пивную пробку, - Или нет?!  О тебе - я помню.

Отхлебнув нектару, он смело добавил:

- Да ты и не даёшь забыть.

Выдержав паузу, должную подчеркнуть всю мужскую жестокость и диктатуру, Милая попыталась умереть прямо в первом акте, не дожидаясь второго.

- Так я тебя достала! - трубка чуть не выскользнула из взволнованных рук с не высохшим лаком,  - Ты мог бы сказать! Я не навязываюсь!

"Занавес бы" - тоскливо подумал Котик, а в слух добавил:

- Давай завтра, завтра будет всё  - кофе, розы, такси, сигареты, - пробаритонил он заученно, не желая скатываться до банального тенора, - Сегодня такой хороший день: наши...с Манчестером...ребята придут...

"Лишь бы не сорваться", - думал он обычным голосом, которым разговаривал с мужиками и детьми. В духовке томилась и доходила до кондиции огромная рулька. Капуста, маминого посола, уже просилась на стол. Не говоря про пиво. Дверной звонок продребезжал футбольный гимн.

- Хороший день. Без меня. Все вы мужчины... - продолжила свою партию Милая, интонационно  переходя на внятный речитатив, - О-ди-на-ко-вы-е!

- А скольких ты знала? - перебил Котик, коварно меняя суть либретто и открывая входную дверь.

- До тебя?  ... никого не знала... - поспешно сфальшивило сопрано, - Подружки рассказывают...

- Не верь! - баритон щёлкнул входным замком и зажал, собравшемуся орать приятелю, рот ладонью.

- Не верю, Котик! Верю только тебе! Хочешь, я приеду, я не помешаю, поесть приготовлю, тихо посижу, сейчас такси закажу! - пропело контральто с глубокой, сексуальной хрипотцой, заранее зная ответ.

"Катастрофа"! - вскричали рулька, капуста и Манчестер. Собрав остатки терпения баритон перешёл на бас...шёпотом:

- Завтра, Милая... Всё завтра, - шептал Котик, тыкая в румяную рульку ножом, - Всё, не могу больше говорить, забыл чипсы купить, бегу в магазин, чмоки-чмоки! - и, не дослушав ответа, швырнул трубку на диван.

- Лёха! - крикнул он притихшему товарищу, - Иди, накатим! А где остальные? Устал как собака, такой день чуть не испортили... Ну...За победу!
Дверной звонок продребезжал футбольный гимн.
........
Изящные руки открыли розовый мобильный и набрали следующий номер:
- Алё! Котик! Ты как?
- Отлично, Милая!