Интересный рассказ от неожиданного автора(часть 2, много текста)

Глава 2.

Сквозь жалюзи просачивались первые утренние лучи. Честно признаться, меня всегда несколько раздражало такое пробуждение. Я предпочитал просыпаться либо от запаха готовящегося завтрака, либо от нежных прикосновений любимой женщины. Ни того, ни другого не предвиделось даже в ближайшем будущем, поэтому я, поморщившись, смиренно встал на ноги и начал новый день своего рутинного существования. Подъём, легкая зарядка, душ, бритьё, умывание, завтрак с телевизором, утренняя сигарета, вызов такси незнакомке, лежащей в моей постели ( если повезёт), телевизор, Интернет, ожидание полудня. Далее я сажусь в машину и еду всегда в одно и то же кафе, где заказываю себе всегда один и тот же кофе у одной и той же официантки. Спустя десять минут девушка приносит мне счёт, невзирая на то, что кофе не допит. В счёте не указа стоимость моего кофе, может быть потому, что его нет в меню. Дальнейший распорядок дня зависит от того, что написано на бумажке в узкой кожаной папке. Сегодня день обещал быть не таким скучным. В счёте был указан адрес и имя моего работодателя. По всей видимости, я еду на Манхэттен. Допив кофе, я покинул кафе и спустя некоторое время уже стоял в пробке на Уолл Стрит. У мистера Монтера я был два или три раза, с ним было легко и приятно работать. Он был из тех людей, которые всегда знали, чего хотели, всегда понимали и здраво оценивали последствия тех или иных своих действий, поэтому говорили обдуманно, взвешивая слова, принимали решения лишь в случае стопроцентной уверенности в их необходимости. Если кому-то требуются мои услуги, то в необходимости и уверенности не стоит сомневаться. Я не приезжаю к клиенту обсудить проблему, я приезжаю, чтобы выслушать, получить наводку и уехать. Маленькую бумажку в счёт мне вкладывали в том случае, если требовалось заставить кого-либо исчезнуть. Я убивал людей за деньги.
-Присаживайтесь, мистер Скофилд, - Монтер не предложил выпить. Никогда не предлагал. Может потому, что ценил моё, а что важнее, своё время. Вместо этого он протянул мне через огромный стеклянный стол тонкую папку, в которой должны были иметься все необходимые мне данные. Я не работаю на какое-то определённое агентство, это разные агентства нанимают меня на разовые заказы, поэтому у меня нет посредников, ассистентов, которые забирали бы информацию у заказчика, проводили мне брифинг и тому подобное. Я вынужден был работать сам.
В папке обнаружилось несколько листов с досье, две фотографии, отдельно выписанные адреса возможного местонахождения, прочие сведения. Пробежав по тексту глазами, я закрыл папку, слегка удивлённый столь подробным описанием и полнотой предоставленной ориентировки.
-Срок?
-К утру первого числа его не должно существовать.
-Первое число завтра, - я недоверчиво приподнял бровь.
-Именно. Поэтому мы облегчили вам задачу и самостоятельно провели наблюдательные операции. Дело за вами.
-Вы должны знать, что я занимаюсь не только ликвидацией. Так как вы обратились ко мне, я полагаю, вы не хотели бы читать заголовки утренних газет, гласящие об убийстве влиятельного бизнесмена, или кого-то ещё, кем бы он ни являлся. Значительную часть времени при подготовке я отдаю тщательному планированию последующего уничтожения улик, главной из которых, а традиционно и единственной, является тело.
-Мистер Скофилд, изучив предоставленный материал, вы выясните, что мы позаботились абсолютно обо всём. От вас требуется лишь профессиональное и скорое выполнение основной части заказа.
-Боюсь вы не совсем меня поняли…
-Нет, мистер Скофилд, Вы неправы, боюсь, это Вы меня не совсем поняли. Тем не менее, я не стану разжевывать вам столь простую для восприятия информацию. Вы сами узнаете всё из этих распечаток. Не станем тратить наше с вами время. Вы берётесь за заказ?
Что-то было не так. Казалось бы, работа действительно стоила того, чтобы за неё взяться, тем более, если учесть проведённую за меня предварительную подготовку и сумму, обещанную за выполнение такого простого задания. Но именно эта простота меня слегка озадачила. Как уже было упомянуто, я имел опыт работы с Монтером, и он никогда не создавал впечатление человека, готового хотя бы пальцем пошевелить для облегчения выполнения поставленной им перед кем-либо задачи. В речи этого грузного чернокожего мужчины я не уловил фальши или притворства. Однако отступление таким человеком от своих же правил свидетельствовало о присутствии серьёзного мотивирующего фактора. Подружиться со мной? Сомневаюсь. Самостоятельно выполнить половину заказа ввиду его срочности? Сомневаюсь. Что мешало ему обратиться ко мне месяц назад? По каким –то неясным причинам обеспечить моё присутствие в указанном месте в определённый промежуток времени, Вот что ему надо.
Мне абсолютно не хотелось выяснять, что там взбрело в голову этому эксцентричному, хладнокровному, богатому, а так же опасному человеку. Позже, когда я вспоминал эту короткую сцену, мне было даже смешно осознавать, на сколько всё это было не важно. Все мои переживания, все домыслы, сомнения, этот бедолага, чьё досье лежало в папке, само досье, Монтер, деньги, всё было абсолютно неважно. Впрочем, нет. «Бедолага» сыграл – таки решающую роль. Решив сегодня наведаться в кафе, я совершил ошибку, которая дорогого мне стоила.
Я встал, бережно вернув папку на стол, одёрнул полы пиджака и произнёс:
-Благодарю за предложение, Мистер Монтер, но я вынужден отказаться. Тем не менее, готов сотрудничать с вами в будущем, - меня слегка передёрнуло от осознания того, что я называю подобную работу сотрудничеством. Монтер вздохнул, подался вперёд и, водрузив подбородок на кулак, косо и слегка нагло улыбнулся.
-И вновь Вы неправы.
Пару секунд я недоумённо вглядывался в его лицо, в любую секунду ожидая, что на меня нападут и либо силой заставят выполнить заказ, либо силой заставят меня самого исчезнуть. Но удара по голове не последовало. Я не стал спрашивать, что он имел в виду. Развернувшись, я двинулся, было, к двери, и тут случилось. Что-то всё же ударило мне в голову. Что-то нематериальное. Я вдруг почувствовал, что любой ценой должен взяться за заказ и непременно выполнить его. Я готов был поклясться, что от этого зависело всё. Я понял, что если покину здание без этой папки, то случится нечто отвратительное, ужасное.
Подождав, пока я сяду обратно в кресло и заберу со стола папку, Монтер усмехнулся и заметил:
-А вы проницательны, Мистер Скофилд. Однако присаживаться не стоило ввиду всё той же экономии времени. Мне нечего добавить к сказанному. Думаю, и у вас нет вопросов (как ни странно, он был прав), поэтому позволю себе пожелать вам удачи. Увидимся.
Он поднялся. Чуть помедлив, встал и я и направился к двери. Я был слишком озадачен столь необычным поворотом, поэтому не обратил внимания на это слегка вульгарно прозвучавшее «увидимся». Сидя в машине, я апатично бегал глазами по тексту. Мне предстояло лететь в Вашингтон, Округ Колумбия. Мужчину звали Тимоти Кронски. Круглое лицо, тёмный глаза, короткие чёрные волосы, лысина, короткая борода. Женат, один ребёнок. Совладелец крупной нефтяной компании. Преуспевающий бизнесмен. Владелец недвижимости в четырёх штатах. Был указан адрес его дома в Вашингтоне. Нужно ехать в аэропорт в надежде урвать билет на ближайший рейс. Что бы ни говорил Монтер, а я таки должен хотя бы взглянуть на дом, осмотреть место. Дочитав до конца, я швырнул папку на пассажирское сидение, закурил и тронулся с места.
Одним из качеств человека, занимающегося подобной работой, должна быть бдительность. Следует всегда быть на чеку. Хвост я заметил спустя пару минут, как отъехал от офиса. Чёрный Кадиллак следовал за мной вплоть до самого аэропорта, даже не пытаясь скрыть своего присутствия. Тонированные окна не позволяли разглядеть водителя, однако я догадывался, кто решил подстраховаться. Машину я оставил на платной стоянке, накинул пальто, спрятал папку в портфель и двинулся в здание аэропорта. Позже я жалел, что не взглянул на неё последний разок. Я любил свою машину.
Поймали меня у стойки с информацией. Кто-то осторожно взял меня за локоть и тихо произнёс:
-Мистер Скофилд, прошу за мной. Мужчина, по всей видимости, водитель Кадиллака. Он отпустил меня и жестом пригласил за ним проследовать. Я огляделся, убедился, что больше за мной никто не следит, и, не уверен почему, двинулся за мужчиной. Дорогой костюм, лакированные туфли, золотые запонки, кобура под пиджаком. Наверняка человек монтера. Почему он никак не оставит меня в покое наедине с моей работой? К моему удивлению мужчина вывел меня из здания аэропорта через служебный коридор, ведущий прямо на лётное поле, где нас ожидал тот самый Кадиллак. В салоне я оказался один, исключая парня в костюме, представившегося Биллом. Он сел за руль и спустя ещё несколько минут мы остановились у частного ангара, где гудели двигатели ожидающего( как выяснилось, меня ) маленького самолёта с логотипом компании Монтера на хвосте. Я тяжело вздохнул. Да что же такое происходит ?
-Прошу, Мистер Скофилд, вылет через пятнадцать минут. Мы взяли на себя смелость доставить ваш дипломат.
-Вы вскрыли мою машину ?
-Боюсь, нам пришлось на это пойти. Не беспокойтесь, она в полнейшем порядке. Так же Мистер Монтер просил передать вам этот конверт. В нём необходимые вам документы и деньги на непредвиденные расходы. По прилёту вас будет ожидать человек, который обеспечит вас транспортным средством («Да что же это такое?»). Самолёт будет ожидать вас в аэропорту в любое время. Ночевать в Вашингтоне вам не придётся.
-Послушайте, к чему эта забота?
-Мистер Монтер предполагал подобный вопрос и просил передать, что выполнение этого заказа для него очень важно, тем более выполнение его в назначенный срок. Вам ни к чему лишние хлопоты, на которые уйдёт время.
-Он даже предоставил мне свой самолёт. Почему просто не забронировать билет?
-Всё по той же причине. Время, Мистер Скофилд. И, к слову, оно неумолимо истекает, поэтому вам стоит подняться на борт.
-Для чего вы поехали за мной?
-Чтобы убедиться в том, что вы не станете медлить и оправдаете наши ожидания, поехав прямиком в аэропорт.
-Билл, Вам самому не кажется несколько странным всё происходящее?
-Нет, Мистер Скофилд. Как личный помощник мистера Уолтера Монтера, я уверяю вас, что происходящее не выходит за рамки типичного поведения моего начальника.
Он лгал, это читалась в его лице, слышалось в его голосе. Он сам был в полном недоумении, хотя и умело это скрывал. Я вздохнул и, сделав вид, что удовлетворён, пошёл к самолёту.
Раз уж мне не придётся вернуться в машину, то дипломат они захватили очень кстати. В нем содержалось всё необходимое мне для работы: в первую очередь пистолет, хотя при выполнении заказа, я им не пользуюсь, предпочитая не проливать крови. Во всех остальных случаях, сопряженных с непосредственной угрозой для моей жизни я использую в качестве самообороны этот Кольт. На нижнем ярусе дипломата вместе с пистолетом лежал, утопленный в мягкий материал глушитель и четыре обоймы. На втором уровне находился набор для так называемой «бесшумной ликвидации». Три шприца, семь ампул с токсином, ещё семь с сильным транквилизатором, небольшое, похожее на шайбу устройство, излучающее сильные электромагнитные волны( семь единиц), два ножа и приспособление для удушения, напоминающее очень короткую скакалку. Здесь же покоился маленький фотоаппарат, который, по всей видимости, мне не пригодится, два футляра с сигаретами, именно футляра и именно с сигаретами. В целом вполне достаточно.
Полёт прошёл спокойно. Я предпочёл не выпивать, учитывая, что начать работать придётся сразу по прилёту. В полной мере насладиться роскошью самолёта я также не успел. Всего спустя час после вылета я разглядывал быстро приближающийся Вашингтон. У ангара меня уже ожидала машина. Водитель передал ключи Биллу, который, по всей видимости, выполнял роль няньки, и мы покинули аэропорт, направившись в отель, где мне предстояло провести шесть оставшихся до наступления вечера часов. По мнению Билла, времени у меня было предостаточно, учитывая то, что мне просто нужно приехать и убить Кронски. Неужели он настолько недалёк, если думает, что всё так просто? Разумеется, я не собирался проводить в номере и минуты сверх того времени, что требуется на душ, ленч и проверку экипировки. Осматривать шикарный люкс я не стал. Бросив портфель и дипломат на огромную кровать, я первым делом заказал в номер лёгкий ужин и отправился в ванную комнату. Стоя под тёплыми струями воды, я обдумывал дальнейший план действий. А действовать нужно было быстро. Спустя двадцать минут я постучал в дверь номера, где остановился Билл и сообщил, что мне нужна машина. От его услуг водителя я отказался, уточнив, что я еду работать. Билл понимающе кивнул и отдал мне парковочный номерок. Я часто был в Вашингтоне, поэтому неплохо ориентировался. Дорога до дома Кронски заняла чуть более полу часа, как и было упомянуто в информации Монтера, дом являл собой трёхэтажный коттедж с двумя пристройками по бокам. Прилегающий участок был сравнительно небольшим, тем не менее, вмещал в себя бассейн, дом для гостей, большую беседку и клумбу, окольцованную подъездной дорожкой. Я знал, чего мне ожидать, тем не менее наделся на нечто более нескромное. Либо Кронски не любил сорить деньгами, либо очень не хотел выделяться. Но не это волновало меня. На участке, как и по его периметру, я не заметил ни единого охранника, у ворот не стояли люди с автоматами, на заборе не было установлено камер видеонаблюдения. Ничего, будто этому человеку некого было бояться. И вновь это ощущение, отзывающееся в мозгу словом «опасность». Не могло такого быть, чтобы человек такого уровня оставил бы свой дом, свою семью без охраны, разве что…он возит её с собой. И подтверждение этому не заставило себя ждать. Я стоял на углу улицы коттеджного посёлка и докуривал сигарету, когда мимо проехала целая колонна машин, возглавляемая массивным Хаммером, и завернула к воротам Кронски. Я насчитал восемь джипов и один лимузин, из которого и вышел лысый человечек со своей женой и сыном. Вслед за ними двинулся целый взвод людей в черных костюмах, с маленькими наушниками в ушах и проводками, отходящими от них и теряющимися под пиджаком. Двое из них опередили хозяина и отперли калитку, пропуская его на территорию. Затем один сел в лимузин и … заехал в ворота дома напротив. За ним последовали остальные восемь машин. На территории коттеджа охраны дело обстояло совсем иначе. Охранников там было, словно муравьёв в муравейнике. Часть из них проследовали к дому Кронски и распределились по периметру вместе с теми, что выбрались из джипов. Все они были вооружены автоматами и выглядели достаточно сурово. Дабы не привлекать внимания, я выбросил уже потухшую сигарету и направился к машине. Ну вот. Так-то лучше. Я уж подумал, что Монтер и охрану убрал. Усевшись за руль, я начал заново оценивать обстановку, основываясь на новых сведениях. Итак, пятнадцать охранников за периметром забора, ещё семь на территории дома. Трое вошли в коттедж. Итого двадцать пять человек. Двадцать из них с автоматами. Можно было подумать, что под домом находился «Форт Нокс». Собак не было. Это неплохо. Ворота были одни, как и калитка. С северной, южной и восточной сторон мимо дома нельзя было пройти незамеченным, с северной стороны сразу за домом начинался лес, делая подступ к территории уязвимым. Как следствие – усиленная охрана северной части периметра. Я сидел в машине около часа, сопоставляя увиденное с подразумеваемым и составляя план. На небольшом экране ноутбука я наблюдал за происходящим на участке с помощью крохотной камеры, установленной мной на фонарном столбе напротив дома. Кронски не появлялся снаружи, как и его жена. Маленький мальчик бегал по лужайке, расстреливая из игрушечного ружья охрану. Смена охраны произошла спустя два часа после приезда. Трое ребят без автоматов не выходили из дома. В десять часов, когда уже почти стемнело, охранники сменились вновь. Менялись они своеобразным способом. К стоящему у ограды человеку подходил его сменщик, забирал у него автомат и запасные обоймы, предварительно назвав код. У каждого он был разный. И каждый раз новый. Подошедший охранник называл старый код и, подождав, пока товарищ отойдёт, сообщал, как я понял в головной центр, новый. Думаю, свежая смена узнавала этот код непосредственно перед тем, как выйти из коттеджа охраны. Но ребята по периметру меня не интересовали. Нужно было попасть на участок, раз уж телохранители Кронски не менялись. Эти семеро проходили ту же процедуру, но, к несчастью, на территорию жучёк установить было нельзя. Как минимум пока. Человек, забрасывающий окурок на частную территории, выглядит несколько подозрительно. Что за окурки? Обычные скуренные сигареты, только с крошечным микрофоном в фильтре. Учитывая подобную особенность смены охранников, попытка проскользнуть на участок под видом одного из них была сопряжена с серьёзным риском. Поэтому действовать я решил по довольно таки изъезженному пути.
Поверьте, те шесть часов, проведённых мной в машине, я не потратил впустую. Дважды я отлучался в город, возвращаясь с необходимыми покупками. Один раз пришлось вступить в непосредственный контакт охранниками. Представившись выдуманным именем и назвавшись монтёром линий электропередач (не имею ни малейшего понятия, существует ли на самом деле подобная должность, но никто ещё не переспрашивал) из выдуманной компании, я попросил разрешения проверить трансформаторный щит, якобы за выявлением возможных неполадок, с которыми связаны перебои электричества. Охранник, безразлично зыркнув на меня, пробурчал, что никаких перебоев нет. Однако сразу после его слов замерцали и затрещали электрическим треском все осветительные и электрические приборы в радиусе тридцати метров. Охранник недоумённо обернулся на дом и прижал палец к наушнику, передавая запрос «наверх». Я отпустил кнопку в кармане. Через минуту меня уже обыскивали и сканировали металодетектером. Маленькая шайба электромагнитного излучателя, а по совместительству зажигался подозрений не вызвала. Удостоверившись в отсутствии предметов, представляющих угрозу, охранник кивнул коллегам и жестом указал мне на калитку. До трансформаторной будки я шёл, конвоируемый четырьмя телохранителями с автоматами наперевес. Они внимательно наблюдали за каждым моим шагом, отслеживали каждое движение рук, и, когда я сунул руку в нагрудный карман чёрного комбинезона, в который я ранее облачился, один из них схватил меня за кисть, а остальные дернули затворами и направили на меня три ствола. Я поднял руки и уверил их, что всего лишь собираюсь заменить предохранители. Двумя пальцами я достал два цилиндрических устройства, поднял над головой и, убедившись, что стрелять не будут, установил их на место старых, полностью исправных предохранителей. Сообщив, что теперь всё в порядке, я двинулся к калитке. Трансформаторная будка находилась в самом дальнем углу участка за домом, что давало отличную возможность оценить преимущества. Со стороны леса коттедж, как я уже уточнял, был наиболее уязвим, так как заранее разглядеть приближающегося противника было невозможно, тем более, ночью. В этой связи трое из семи охранников на участке расхаживали за домом у самого забора, и ещё четверо с другой его стороны. Четверо остальных рассредоточились на территории перед домом, переходя с места на место. Все они внимательно провожали меня взглядом до тех пор, пока я шёл к калитке, и дружно дёрнули затворами и взяли меня на прицел, когда я вдруг оступился и повалился на дорожку, вытянув руки вперёд, будто пытаясь схватить за лодыжки двоих стоящих передо мной охранников. Кто-то засмеялся, кто-то зашептал что-то в микрофон. Один из стоящих передо мной нагнулся и, взяв меня за предплечье, посоветовал убираться отсюда. Я театрально застонал, жалуясь на сильно ушибленное колено и, встав на ноги, тут же повалился на охранника, схватив его за манжету пиджака. Тот обозлился ещё больше и, несколько грубо взяв меня под руку, ругаясь, довёл до калитки. Он не стал спрашивать, дойду ли я до машины, он не стал спрашивать, есть ли вообще машина, задачу он выполнил: посторонний вне участка. Я захромал прочь, довольный собой. Сев в машину, я первым делом позвонил в реально существующую электрокомпанию, сообщив о сбое в сети, и назвал адрес коттеджного посёлка и дома кронски. Я так же уточнил, что по всей видимости электричества нет во всех домах. Оператор попросил подождать, сверяясь с компьютером. В этот момент я щёлкнул кнопкой на маленьком пульте. Первый микровзрыв обесточил весь район. Оператор тихо выругался и, поблагодарив за звонок, пообещал прислать людей в течение пятнадцати минут. Спустя всего две, на бедолагу обрушился шквал звонков от недовольных жителей, не имевших, в отличие от Кронски, из окон которого всё ещё лился чуть тусклый свет, резервных генераторов. Оператор не обманул, уже спустя пятнадцать минут через контрольно-пропускной пункт этого элитного посёлка въехали три фургончика с фирменными логотипами компании. Они останавливались у домов, где света не было совсем, к дому Кронски, учитывая его удалённость и наличие генератора, работники компании подъехали бы в последнюю очередь. Я не стал переодеваться и покинул укрытие в чёрном комбинезоне, приобретенном для большей схожести с электромонтёром. Метрах в пятистах от нужного мне дома стоял один из фургонов. Он был пуст. То, что нужно. Сев за руль и бросив маленькую шайбу в кузов, я покатился по дороге вперёд, не заводя двигателя. Остановившись у знакомых ворот, я картинно захромал к калитке. Охранник узнал меня и, пробурчав что-то о недобросовестной работе, сообщил о моём приходе. Получив добро, он впустил меня, подав знак охранникам на участке. Свет исходил лишь из окон дома, поэтому разглядеть что-либо было достаточно проблематично. Я двинулся к будке, на ходу достав карманный компьютер. Ткнув пару раз в экран и спрятав устройство в карман, я, как ни в чём не бывало, продолжил путь. Через несколько секунд произошло сразу три события. Вдруг заглох генератор, погрузив дом и участок в сумрак, зашипели, запищали и вышли из строя наушники у охраны, оставив двадцать пять человек без связи. Полыхнул и взорвался припаркованный у ворот фургон. Сработало взрывное устройство в машине, устройство, глушащее радиосигнал, которое я незаметно «выронил», упав у калитки, и разлетелся в дребезги установленный мной предохранитель. Троих ближайших стоявших у машины разорвало сразу, ещё трое скорчились на земле, зажимая кровоточащие раны от осколков. Дверцу калитки вырвало из петель и отнесло на несколько метров, накрыв одного из следовавших за мной охранников. Я повалился на землю, как и второй мой сопровождающий. Поднялась паника. Часть охранников, не переставая орать что-то в рукава и доставая пистолеты, бежали к полыхающему фургону, другая часть пятилась к дому, остальные приходили в себя, зажимали кровоточащие раны и приводили в чувства товарищей. Справа от меня очухивался один из таких товарищей. Я оказался быстрее. Выхватив шприц, я быстро уколол бедолагу в шею. Он проснётся через несколько часов. Незачем убивать его без надобности. Далее, умелым движением стриптизёра, я сорвал с себя комбинезон, заранее подрезанный в нужных местах, оставшись в точно таком же черном костюме и пиджаке, как остальные охранники. Было достаточно темно, чтобы обеспечить мне прикрытие. Я поднялся и, чуть покачиваясь и держась за голову, двинулся к дому, держа в руке рабочий чемоданчик, искусно замаскированный под набор инструментов. Охрана носилась по участку, периодически выбегая на дорогу, из дома напротив подоспело подкрепление. Подъехавших работников компании сразу же брали на мушку и, заламывая руки, швыряли на асфальт. Вдалеке слышался вой сирен пожарных машин. У меня было около пяти минут, пока суета спадёт, и эти буйволы начнут догадываться. Я поднялся по ступеням и дёрнул ручку массивной двери. Закрыто. Я трижды постучал и крикнул : Варшава. Что-то зазвенело, защёлкал механизм, и мне открыли. Мысленно поблагодарив создателя сигарет с микрофоном, я резко дёрнул дверь и ударил ничего не подозревавшего телохранителя по горлу. Тот повалился на колени, издавая хрипящие звуки, автомат выпал у него из рук. Как и на улице, я вколол ещё кубик снотворного в толстую шею и, перетащив спящего охранника подальше от двери, прислушался. Пол в холле был отделан мрамором, поэтому стук каблуков второго здоровяка я услышал заранее.

Он шёл к двери медленным шагом, огибая широкую лестницу, расположенную посередине. Я подобрал автомат и швырнул его в коридор с другой стороны лестницы. Охранник остановился и позвал Эндрю. Эндрю не ответил, так, по всей видимости, именно он лежал без чувств за гардиной. Не получив ответа, охранник взвёл курок и пошёл на звук. Я двинулся в его сторону, заходя сзади и стараясь шагать синхронно с ним на носках. Оказавшись прямо у него за спиной, я силой толкнул его голову в стену. Оглушённый ударом, телохранитель развернулся и выбросил вперёд руку, сжимавшую рукоять пистолета. Выстрелить он не успел. Схватив его за запястье и оттянув руку, я сильно ударил по внешней стороне локтя. Послышался хруст. Охранник глухо вскрикнул и уронил пистолет. Я ещё раз приложил его о стену и вколол остаток сыворотки в уже обмякшее тело. Надев на иглу колпачок, я спрятал шприц во внутренний карман и начал подниматься по лестнице. В дверь уже начали стучаться. Никто из них не мог попасть туда, даже пока кто-то и мог им открыть, ведь связи не было, а пароли для входа в Дом знали только трое телохранителей. Честно признаться, я не был впечатлён. Двое из них уже нейтрализованы. Остался один. На второй этаж я поднялся без помех. Налево и направо расходились два недлинных коридора, устланные ковром. Я пошёл направо, останавливаясь у дверей и прислушиваясь. Однако не было ни звука. На третьем этаже так же никого не оказалось. Подвал. Я, уже смелее, спустился по лестнице, обошёл её и дёрнул за ручку двери, ведшей к нижним этажам. Разумеется. Я вспомнил планы дома, неизвестно откуда взятые и любезно предоставленные мне монтером. Под домом располагалось два этажа, один из которых представлял из себя обычное подземное складское помещение, а второй являлся путём эвакуации в экстренных случаях. К нему я и направился. Спустившись, я убедился, что Кронски нет на складе. Ещё ниже. Распахнув тяжелую дверь, я обнаружил, что все, расположенные под потолком лампы горели. По всей видимости питание поступало независимо от основной сети. Однако я был к этому готов. Сверху донёсся грохот. Видимо охранники взорвали или просто вышибли (что менее вероятно) дверь и теперь заполоняли дом в поисках хозяина. Идти по коридору, предполагая присутствие как минимум одного вооруженного человека, было глупо. Проход был очень узким, рассчитанным на одного человека. Если по мне начнут стрелять, то спрятаться будет попросту негде. Я швырнул в коридор последнюю шайбу, начинённую взрывчаткой, и поспешил наверх, по пути лопнув маленькую капсулу и растерев по рукам и лицу вытекшую вязкую красную жидкость. Перед тем как выйти из двери под парадной лестницей, я активировал заряд. Прозвучал очередной взрыв, обваливший часть подземного хода и отрезавший Кронски путь к отступлению. Я картинно вывалился из двери, потрёпанный, заляпанный бутафорской кровью и захромал к парадной двери, на месте которой ,как я и предполагал, зияла объятая пламенем дыра. По пути останавливавшим меня людям я хрипло сообщал, что «он» (я) на втором этаже, и он вооружён. Выбравшись на улицу, я, довольный собой, вышел за территорию и, осторожно прокравшись мимо пожарных машин и снующих туда-сюда людей, направился в лес. Да-да, именно в лес. Кронски очень предусмотрительно провел независимое питание к эвакуационному коридору, а так же установил мощную дверь, снабженную особым замком, открывающимся только карточкой, имевшейся лишь у Кронски и, может быть, у его жены с сыном. Питание к замку поступало от того же источника, что и к лампам в коридоре. А в этом Кронски ошибся, и сейчас Тимоти с Женой, сыном и телохранителем, отрезанные от мира завалом с одной стороны и пятью сантиметрами стали с другой, лихорадочно, раз за разом проводили пластиковыми картами по желобу нефункционирующего считывающего устройства, не понимая, почему дверь не отпирается. А не отпиралась она благодаря маленькому устройству, заранее установленному мной и обесточившему замок. Монтер поработал на славу. Он точно указал место выхода коридора на поверхность. Туда я и направился. Все приспособления, которые я захватил с собой, остались в доме, кроме шприца, поэтому по пути я заглянул в машину, надёжно укрытую в лесу. У двери я оказался минут через пять. Маленький приборчик исправно работал, помигивая синим светом. Я встал справа от двери и отсоединил его. С другой стороны на считывающем устройстве загорелся красный огонёк. Послышался электронный писк, затем заработал сложный механизм, и дверь немного приоткрылась. Из щели показался пистолет, затем рука в знакомом черном пиджаке. Разумеется, охранник выходил первым. Это его работа. Когда показалось плечо, я резко схватил кисть, потянул вправо по направлению движения и ударил левой ладонью в локоть, сломав руку. Охранник завопил. Удар в бедро, коленом в переносицу, кулаком в висок. Бедолага без чувств растянулся на земле. Я вытащил пистолет и заглянул в коридор, вытянув руку, готовый стрелять.
-Нет, прошу вас, стойте!
Чёрт бы тебя побрал, Кронски, чёрт бы тебя побрал. Я до последнего надеялся, что он будет благоразумен.
-Только не на глазах у моей семьи, я прошу вас.
Он не понимает, что, взяв их с собой, он обрёк их на ту же участь. Смертельно бледная женщина, мертвой хваткой вцепившаяся в его руку, была очень красива. Мягкие черты лица, большие, зелёные добрые, а сейчас испуганные, глаза, шикарные чёрные волосы до плеч, высокая, стройная. Она была в домашнем: бархатные спортивные штаны, футболка, босая. Видимо в суматохе не успела обуться. За ногу её держал парень лет семи, на удивление не похожий на мать. Он мужественно глотал слёзы, не проронив ни звука. Это всё, что я мог себе позволить. Оценить прелесть невинной девушки и пожалеть невинного ребёнка, чьи жизни оказались под угрозой благодаря необдуманной неосторожности Тимоти Кронски.
-Выходите, - я отступил и повел пистолетом в сторону.
Кронски вышел первым, за ним, сжав ладонь мальчика, вышла девушка. Я вдруг заметил, что она очень молода, заметно младше супруга, и скорее годилась ему в дочери.
-Идите.
-К…куда?
-Вперёд.
Я осторожно вынул из кармана шприц, вновь наполненный транквилизатором, и осторожно уколол мальчика в плечо, впрыснув малую дозу. Тот резко вздохнул и обмяк. Я подхватил его одной рукой, другой я потянулся к шее уже набиравшей воздух для крика матери. Когда и та начала оседать, я бросил шприц и подхватил её под другую руку. Аккуратно уложив обоих на землю, я не удержался и бросил ещё один взгляд на девушку.
-Красивая, не так ли, Мистер Скофилд ?
Я вздрогнул.
-Что ты сказал?
-Я сказал, что она красива, Вы со мной не согласны?
-Как ты назвал меня?
-По-имени, Мистер Скофилд, вас это смущает? – Кронски говорил на удивление спокойно и уверенно, чуть меланхолично. Да и выглядел он уже не так испуганно, как минуту назад.
-Откуда ты знаешь моё имя?
-Мистер Скофилд, я знаю гораздо больше. На вашем месте я наслаждался бы этим, ведь может так получиться, что я - последний, кто называет Вас по - имени.
Я приставил дуло глушителя ко лбу Кронски.
-Нет, Тимоти, ты ошибаешься. Это я, кто последним называет тебя по – имени.
Я выстрелил. Пуля врезалась в дерево метрах в пяти позади Кронски, вызвав небольшой фонтан из щепок и короткий листопад. По всем законам эта самая пуля должна была пробить череп Тима в двух местах и оставить в стволе дерева и его коре не только дыру, но и кусочки костей и мозга. Однако никаких входных отверстий в черепе живого и вполне здорового человека, стоящего передо мной не наблюдалось. Я прищурился, отошёл назад на пару шагов и выстрелил вновь, так как единственное объяснение случившемуся, которое принял мой поражённый мозг, заключалось в промахе, хотя и теоретически и физически невозможном. Вторая пуля, пролетев по траектории, проходящей непосредственно через голову Кронски, так же врезалась в дерево в сантиметре от первой, не нанеся цели видимых повреждений. Я почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки.
-Перестаньте, Джон.
-Что за чёрт…Я выстрелил ещё раз, целясь в сердце. Удивительно, но на этот раз пуля пробила плоть, на голубой рубашке расплывалось алое пятно. Кронски упал.
-Так привычней ? – голос прозвучал у самого уха. Я отшатнулся, не веря глазам. Взгляд метнулся от тела к источнику голоса, назад на пустое место, где только что лежало тело, и вновь на Тима, на рубашке которого, разумеется, отсутствовали какие – либо следы крови.
-Мистел Скофилд, вы не сможете нанести мне вред. Не стоит тратить патроны. У нас мало времени до того, как сюда явится целая толпа людей из моей охраны, сопровождаемая полицейскими, а может и отрядом специального назначения. Они убьют вас не задумываясь. А мне вы нужны живым. Точнее…себе вы нужны живым, Джон. Понимаю, вы несколько сбиты с толку, но скоро всё станет на свои места, уверяю вас.
Я молча стоял, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь в руках. Передо мной говорил человек, который должен был уже трижды не только перестать говорить, но и дышать. Вдалеке действительно были слышны звуки приближающейся маленькой армии телохранителей и представителей власти.
-Идёмте, Джон. - Он развернулся, и двинулся вглубь леса. Я зачем–то взял его на прицел и пошёл следом. Шли мы не долго, но замысловато, как если бы сбивали кого-нибудь со следа. Чем дальше мы шли, тем яснее мне становилось, куда мы попадём. Кронски вывел меня на небольшую поляну, на которой я уже бывал. Здесь я собирался избавиться от его тела. Мы остановились у длинного пластикового мешка, рядом с которым лежала совсем новая лопата.
-Кажется, здесь вы собирались меня похоронить? - Кронски усмехнулся и повернулся ко мне. – Прошу вас, опустите пистолет.
Я сглотнул, рука слегка подрагивала. Пистолет, тем не менее, я не убрал.
-Как хотите.
-Кто ты ?
-Мистер Скофилд, вы поверите, если я скажу, что всё в этом мире заранее предрешено, что жизненный путь, на который ступает человек, заранее избран для него и за него?
-Речь идёт о судьбе?
-О нет, вовсе нет. Судьба – избитое, изъезженное понятие. Люди так часто употребляют его, не осознавая самой сущности судьбы. Я говорю вовсе не о ней, ведь её предрешить нельзя. Поверьте мне, я пытался. Я говорю о более обобщённом жизненном пути. Можно ли сказать наверняка, кем станет человек, какую именно профессию изберёт, каким именно навыкам отдаст предпочтение, какие конкретные черты характера будут в нём преобладать, едва он появился на свет? Нет, нельзя. Но вполне возможно сказать, станет ли он убивать людей за деньги, или прославится, как гениальный физик, или математик, положительной, или отрицательной личностью он станет. Я с уверенностью вам об этом заявляю, с небольшой лишь поправкой. К Вам эта гипотеза применима, а, вот например, к тем людям, из компании, которых вы вызвали – нет. Видите ли, при рождении большинство из нас являют собой абсолютно чистое создание, эдакий чистый лист, на котором далее будет начертана схема всей нашей жизни. Эту схему начертят сами люди, продираясь сквозь все неудачи, падения, трудности, достигая успехов, набираясь опыта. Но бывает и по-другому. Иногда рождаются люди с уже готовыми очертаниями чертежей жизни. Им остаётся лишь добавить деталей, конкретизировать, но общий вид уже никак не изменить. Вы слушаете, Мистер Скофилд ?
Я слушал, абсолютно не понимая, к чему он клонит, что такое он говорит, для чего он это говорит. Я не понимал, откуда он знает столько подробностей, откуда знает моё имя. Вопросов было много, но для начала хотелось выяснить одно :
-Кто вы? – я и сам не заметил, как перешёл на «вы».
-Я продолжу, если позволите. За вас, Мистер Скофилд, всё уже было предрешено. Ваш чертёж был готов до вашего рождения, не оставляя вам выбора. Я, к слову сказать, присутствовал и лично наблюдал, как вы покидаете материнскую утробу. Я всегда присутствую, когда рождаются такие, как вы. Ещё до того, как вы издали первый звук, я знал, что вы будете хорошим человеком. Перед Вами была открыта, так сказать, Белая дверь, перед Вами лежал путь, выложенный золотыми плитами. Жизнь вам облегчили уже при рождении. Это дар, Мистер Скофилд, которым Вы, к несчастью, предпочти пренебречь. От вас требовалось минимум усилий, от вас требовалось просто жить, лишь только следуя чужому выбору. Для вас не должно было существовать ни единой причины, свернуть с этого благополучного пути. Чем бы вы ни решили заняться в жизни, в какую сферу бы ни углубились, во всём вы добились бы грандиозных успехов, вам не было бы равных, вы стали бы известным человеком. На вас бы равнялись, вам бы подражали, вас ставили бы в пример подрастающему поколению. Искусство? Ваши работы украсили бы стены крупнейших выставок, ценители отдавали бы огромные деньги за право владения ими. Наука? Готов поспорить, вы внесли бы существенный вклад в её развитие, ваше имя вписали бы в учебные пособия. Из вас вышел бы успешный предприниматель, известнейший музыкант. Кто угодно. Вы сами удивлялись бы своему успеху, которого вы достигли бы, не прилагая к тому столь больших усилий, которые вы приложили, чтобы избежать всего вышеперечисленного. Вы являетесь ярким примером удивительного парадокса. Как я сказал, родиться хорошим, светлым человеком, никогда бы не пожелавшим зла, не подумавшим о зле в отношении ближнего своего, вам помогли, за вас решили. И я заглянул в вас, и я увидел…чистоту. Поэтому я даровал вам, успех, если угодно. С такой привилегией, при таких обстоятельствах человеку у человека не может существовать причин для осознанного отказа. Но Вы по каким-то причинам всю жизнь уходили всё дальше и дальше от того, что вам было суждено. Проблема в том, что особенности, о которой я говорю, у вас уже не отнять, поэтому вы применили её в совершенно иной области. В отличие от большинства стоящих на распутье, вас заранее подтолкнули к Белой двери. Третьего варианта нет, либо вы обыватель, скульптор, вырезающий из предоставленного ему при рождении материала облик своей жизни, либо вы всё тот же скульптор, но орудующий более качественными инструментами, работающий с более качественным и податливым материалом, придающий более конкретную форму скульптуре, заранее зная, что она будет прекрасна. Вы, Мистер Скофилд стали успешным. Однако деятельность, в которой вы нашли применение вашему дару, противоречит всем ожиданиям и надеждам. То, что вы делаете, противоречит простейшей логике. Почему человек с такими перспективами, с таким потенциалом и возможностями вдруг откажется ото всего, вернётся на распутье и выйдёт в Чёрную дверь? Признаюсь вам честно, я не знаю. Да это и не моё дело, я пришёл вовсе не потому, что вы вдруг решили убивать людей, а не писать романы. Более того, мне абсолютно наплевать на причины. Я здесь благодаря последствиям вашего неожиданного выбора. Я упомянул о том, что вы не единственный, родившийся с Даром. Подобные были до вас, есть сейчас и будут после. И, может это даже утешит вас, вы также не первый, кто сошёл с пути. Но вы – безусловно, первый, кто убивал тех, кто благополучно ему следовал и жил своей счастливой, успешной жизнью, по праву наслаждаясь её. Вы лишили людей этого наслаждения, этой жизни, счастья, а что важнее, источника этого счастья. Это непростительно. И именно поэтому я здесь.
Кронски замолчал, прислушавшись. Между стволов уже мелькали лучи фонарей, был слышен лай собак. Нас заметят через минуту. Кронски нахмурился.
Мы не договорили, - сказал он пустоте. Вдруг я почувствовал, как загустел воздух, пропали все звуки, будто кто-то выдернул шнур из розетки, падающие листья повисли в воздухе, всё вокруг замерло. Казалось, тишину можно потрогать руками, слышно было лишь учащённое биение моего сердца. Кто бы ни стоял передо мной, человеком он точно не был. Не обратив внимания на моё вытянувшееся лицо, «нечеловек» продолжил, как ни в чём не бывало.
-Мистер Скофилд, помимо жизни, вы осмеливались отнимать у людей ещё кое-что, что им так же не принадлежит. То, от чего вы отказались. Скольких людей вы убили? не отвечайте, это не имеет значения. Семеро из них обладали даром. Вы не знаете, кто и не узнали бы никогда, если бы ни я. Не уверен, что вы помните их в лицо, тем более их имена. Я напомню вам, Мистер Скофилд.
Он ошибался. Я помнил. Помнил не только их, помнил всех тех, кто смотрел мне в глаза, осознавая, что это последнее, что он видит. Кто-то смирялся с тем, что он обречён, и просто молчал, кто-то плакал, молил о пощаде, кто-то предлагал денег, кто-то дрался, боролся за свою жизнь. Я помнил их всех. Но почему-то наиболее отчётливо у меня сохранились образы…
-Отто Крафтсман! Ларри Серджвик! Генри Маккелрой! Арлин МакБрайд! Владимир Ксенофонтов! Роберт Бенедикт! Сусуми Кенейда! – Он выкрикивал имена, и из-под земли, подбрасывая охапки моментально застывающих в воздухе листьев, вырастали бледные фигуры убитых мной людей. Ни у кого из них не было ни огнестрельных, ни ножевых ранений, не было фиолетовых колец на шее, свидетельствующих об удушении, зато у каждого можно было найти маленькую красную точку, след от смертельного укола. По какой-то причине я хотел доставить этим людям минимум страданий, как бы нелепо это не звучало, учитывая то, что я убил их. Семь пар потускневших, затянутых серой плёнкой глаз, казалось, безразлично уставились на меня. Они не осуждали, не жаждали мести, им не нужно было ни ответов, ни объяснений. Они просто смотрели. Лишь спустя время я понял, что же было в этом, одинаковом у всех, взоре. Недоумение. Они не понимали, почему. Не понимали, как так могло получиться, что их жизнь оборвали в самом её расцвете. Меня затрясло мелкой дрожью. Я почти никогда не испытывал страха, всегда был хладнокровен, но сейчас я боялся. Не семерых восставших мертвецов, и не Тимоти Кронски. Я боялся того, что будет дальше.
-Дальше? Дальше, Мистер Скофилд вы умрёте. Вы не имеете права на существование. Но…всегда есть «но». Вы проявляли некоторую степень милосердия к этим людям. Вы были милосердны и ко мне, не став стрелять там у двери. Вы никогда не ощущали удовлетворения от того, что делали, вам это не нравилось. Как это ни странно, я чувствую в вас осознание цены человеческой жизни, понимание глубины, мм, несправедливости ваших деяний. А ещё вы боитесь и всегда боялись того, что с вами происходит. Не стану спрашивать, когда и как так получилось, ведь даже я не смогу дать вам ответ, а о вас я знаю больше вас самих. Вам почти никогда не снятся сны, Мистер Скофилд, а если снится, то всегда один и тот же.
И вновь он был прав. По спине пробежала ещё одна волна мурашек, стоило лишь вспомнить об этих пробуждениях, когда я, покрытый холодным потом, задыхаясь, вскакивал с постели и падал на пол, лихорадочно щупая твёрдую поверхность , чтобы удостовериться, что это был всего лишь сон и что я в безопасности. Мне снится полёт, сперва медленный, размеренный. Я лечу над землёй, над бесконечными полями, городами, дорогами, степями, и мне хорошо, мне спокойно, этот полёт одухотворяет, а затем погружает в сладкое забвение, я лечу и наслаждаюсь им, но потом начинается песок, бескрайняя пустыня, я чувствую, что ускоряюсь, в ушах начинает свистеть ветер. Я начинаю ощущать тревогу. Но пока не страшно. Это всего лишь песок, и это всего лишь ветер. А затем начинается вода. Океан. Я не вижу берега, оглядываюсь назад, пытаясь развернуться, но возвращаться некуда. Земля исчезла, вокруг один лишь океан. Я начинаю лететь ещё быстрее, и хотя я уже знаю, что земли нет, меня не покидает ощущение, что я всё дальше от своего спасения, все меньше и меньше шансов на него. И чем меньше шансов, тем быстрее я лечу, тем сильнее ветер, тем выше волны. И вот я уже мчусь с неимоверной скоростью, в ушах дикий гул, но глаза не слезятся, я всё прекрасно вижу. Я лечу так быстро, а вода всё не заканчивается. Быстрее, ещё быстрее, ещё дальше. И в какой-то момент я понимаю, что только что прошёл точку невозвращения. Теперь, даже если и был путь назад, то мне им не воспользоваться. И я начинаю падать, не сбавляя скорости. Я смотрю на стремительно приближающиеся волны, огромные волны. Через секунду они поглотят меня. Я с силой врезаюсь в поверхность океана, наступает темнота. Темнота и тишина. Что-то тянет меня всё глубже и глубже. Я задыхаюсь, в уши будто запихнули ваты. Тонны воды давят со всех сторон, а я продолжаю тонуть. И в этот, именно этот момент я просыпаюсь и долго лежу на спине, на полу, не в силах совладать с паническим ужасом. Пожалуй, я слукавил, сказав, что не испытываю страха. Испытываю, ещё как испытываю. Я боюсь спать, боюсь вновь взлететь и упасть в непроглядную пучину и вновь лежать на полу, обливаясь потом и тяжело дыша.
Кронски пристально смотрел на меня эту минуту, пока в моей голове мелькали эти образы.
-Да, Мистер Скофилд, - он улыбнулся уголком рта, - один и тот же сон. Вы, скорее всего, не поймёте меня, но этот сон в значительной мере повлиял на моё решение, а как следствие – на вашу дальнейшую судьбу. Я дам вам шанс. Шанс искупить ваши грехи, назовём их так. Хочу сразу заметить, что я здесь не для того, чтобы разбираться, выяснять или прощать, я выступаю в роли палача, и ваше искупление, безусловно, не будет лёгким. Вам удастся прочувствовать всю тягость и отчаяние обречённого на смерть человека, вынужденного существовать и понимающего, что проживает свой последний срок даже не ради собственного спасения, но ради спасения других и зная, что ничего не получит в награду. Понимаю, что это общие, не совсем понятные для вас фразы, но я поясню. Обратите внимание на девушку, которую вы усыпили. Она также обладает даром. И она, так же, как и вы, запуталась. В какой – то момент свернула с пути. Всё, что вам нужно знать о ней сейчас, это то, что она заслуживает права на жизнь, которая теперь в ваших руках. К несчастью, она, так же, как вы, пошла против правил. Её, если позволите, преступления я оценил, как менее тягостные, нежели ваши. Тем не менее она не избежит наказания, и оно будет заключаться именно в том, что вы, человек, отнявший столько жизней, будете отвечать за сохранность одной единственной. Поддержание в ней этой жизни станет вашим последним … «заказом», если хотите. Вы можете отказаться, плюнуть, не поверить мне, проснуться и решить, что всё это сон. Но вы так не сделаете, Мистер Скофилд, ведь вы уже понимаете, что не сможете просто так покинуть этот мир, вы понимаете, в силу того, что вы отличаетесь от типичных убийц, что проиграли первый раунд, загубив свою судьбу. Проигрывать дважды вы не станете. Полагаю, более вам до поры знать не стоит. Помогите ей, Джон, вы забирали то, что она пыталась отдать, опять же не имея на то права. Исправьте ваши ошибки путём исправления чужих. Воспользуйтесь этим шансом, ведь больше я его вам не предоставлю. Вам будет сложно, вам будет больно и страшно, вам будет очень одиноко и тоскливо, отсутствие ответов на ваши вопросы будет изводить и нервировать, но вам придётся ждать своего часа. Вы должны будете действовать чётко и хладнокровно, как привыкли. Позволю себе признаться, что надеюсь и верю в вас.
Кронски замолчал. На столько растерянным, напуганным и апатичным я не чувствовал себя никогда. Девушка лежала в нескольких шагах от нас, хотя должна была остаться далеко позади, там, где уснула. Но мне был плевать на эти фокусы. Нет, она не его жена, что-то подсказывало, что это не так. Она и не его дочь, ни малейшего сходства. Я не знал кто она, не знал даже её имени. Но должен был не дать ей умереть. Что за бред? С чего вдруг она будет умирать? И почему мне нужно будет потратить на неё ВСЁ оставшееся время, а не день, час, минуту? Она собирается умирать ежедневно? Кто такой Тимоти Кронски? Я никак не мог собраться, мысли кружили в голове бешеным ураганом, не позволяя сосредоточиться. Сотни вопросов, которые нужно было задать, но я успел спросить лишь одно:
-Что мне делать сейчас?
Кронски улыбнулся и направил на меня пистолет. Мой собственный кольт, чёрный, с серебряным узором на рукояти, оказавшийся в его сжатой ладони.
-До встречи, Мистер Скофилд.
Последовал глухой выстрел, больше похожий на плевок, в голове будто взорвалась маленькая граната, секундная боль, затем наступил мрак, и я умер.

Искал продолжение , но ничего больше не нашёл , и кто автор тоже неизвестно . А жаль !